«Боль и слава»: 8 из 10. Новый (возможно, последний) фильм легендарного режиссера
Спустя пару недель после премьеры в Каннах новый фильм Педро Альмодовара «Боль и слава» выходит в минский прокат. AFISHA.TUT.BY пошла в кино, а оказалась на психоаналитическом сеансе. Рассказываем, как так вышло.
О чем кино:
Сальвадор — уже немолодой, но все еще талантливый режиссер. На закате своей карьеры он встречается с актером своего дебютного фильма, которого не видел кучу лет, с призраками прошлого и настоящего, предается воспоминаниям и снимает свой последний фильм. Или нет.
По аннотации фильма «Боль и слава» может показаться, что действие разворачивается в доме престарелых. Но нет — в традиционных для Альмодовара эклектичных интерьерах мадридской квартиры, где красная кухня соседствует с голубой плиткой и зеленым диваном. Все это буйство красок — только декорация, в жизни Сальвадора все краски давно померкли. Кроме одной — красной тряпки боли, которая не дает режиссеру покоя.
Альмодовар последние годы все чаще списывался со счетов тех поклонников, которые помнят его задорным панком времен «Закона желания», «Женщина на грани нервного срыва» и «Кики». В новом фильме испанец даже не пытается вернуться к себе прежнему — он говорит о том, что беспокоит его сейчас. А сейчас это артрит, боли в спине, гнетущие мысли о том, все ли правильно было сделано в прошлом, и прочие симптомы старости, которые ждут каждого так или иначе. Формально это самое простое его кино последних лет, но оттого и самое меткое.
Ассистентка режиссера Мерседес, заменившая ему и подругу, и жену, и мать, просит домработницу сообщить, если что-то в поведении Сальвадора будет необычным. «В этом доме все необычно, сеньора», — ответит та. Пожалуй, Альмодовар лучшего любого критика охарактеризовал свое кино. Сложно понять, когда что-то пошло не так, если все всегда не так — не так, как у других, не так, как раньше. И «последнего» фильма от Альмодовара явно ожидали какого-то другого, а он взял высоту и ноту не ниже феллиниевских «8 ½».
Новым, возможно последним, фильмом Альмодовар показывает, как мало на самом деле надо, чтобы сделать кино. Ничего внешнего и постороннего — достаточно своих воспоминаний, чаяний и боли. Герой Бандераса проделывает этот путь — от тотального опустошения через погружение в глубины себя и к очищению — чтобы сделать новый фильм. Эта же дорожная карта была, судя по всему, и перед Альмодоваром.
За эти без малого два часа испанец выводит еще одну творческую формулу: слава невозможна без боли и преодоление боли есть обязательный этап на пути к славе. А старые травмы, которые не зажили и зудят до сих пор, могут быть неплохим подспорьем для творчества. При этом не подумайте, что у живого классика получился прижизненный памятник самому себе или — что совсем худо — томик старческих брюзжаний. Альмодовар не чужд самоиронии, не оставляет в стороне свои любимые мотивы отношений с матерью и другими мужчинами, но делает это так тонко, что остается стоять перед зрителем в полупрозрачном.
