8 мая 1942 года. Пятница

33-й месяц  Второй Мировой войны. 321-й день Великой Отечественной войны.

Японцы в Коралловом море потопили американский  авианосец «Лексингтон». Вместе с авианосцем  погибли 216 человек и 36 самолетов.

На Керченском полуострове началось наступление 11-й немецкой  армии под командованием генерала Манштейна. С моря высадился  десантный батальон на шлюпках.  Его удар пришелся на 63-ю горнострелковую грузинскую дивизию. Дивизия, побросав оружие и боевую технику, бежала, увлекая за собой другие части.

                                                                                      А кладбище у них – на всех одно…
                                                                                    Не изменить уже и не исправить.
                                                                                  И что нам остается? Только память.

                                                                                                                                      М. Баранчик

 

Вдалеке от линий фронта и морских сражений в глубоком немецком тылу в небольшом городе Лида  фашисты расстреляли  5670 евреев —  маленьких и стареньких,  женщин  и девочек, взрослых и грудных младенцев.  Никогда до этого лидская земля не знала такого жуткого злодеяния.

В лесном массиве на западной окраине города, где до войны было стрельбище, немцы в начале мая несколько дней готовили ямы.  «Ямы капалi, маёй стрыечнай сястры муж кiравау. Яму людзей далi. Калi капалi, нiхто не ведау для чаго»(Б.Л.). «Траншеи для расстрела копали еврейские девочки. Они не знали, зачем их копают, когда они закончили работу их убрали. Среди них была моя подруга Ида Голдвассер (С.Б.).

7 мая в город прибыли специальный отряд  СД из Барановичей.

«7 мая, во время работы, все почувствовали, что-то ужасное должно случиться, как будто земля начала гореть под ногами. Мысль о массовой экзекуции появилась  в голове, но никто не осмеливался показать свой страх» (1. Демесек Э.).

Вечером 7-го мая три лидских гетто, в которых находились около 8,5 тысяч евреев, были окружены  местной полицией и жандармерией.

«У 4 раніцы прыйшоў паліцэйскі, старэйшага брата майго падняў:  «Падымайся — папрацуеш лапатай». З нашай вулiцы (Боры) усіх  мужыкоў туды ўзялі” (Г.В.).

                 “ Ранним утром мы вдруг обнаружили, что полностью окружены тесным кольцом польской и белоруской вооруженной полиции. Время от времени мы слышали стрельбу. Те, кто нас окружал, выглядели злыми, подобно ведьмам и идиотам, они выполняли свои обязанности без мысли и вопроса. Они получили приказ расстреливать всякого, кто покидал дом без разрешения… На их лицах мы могли видеть кровожадность и мародерство. Уже рано утром они убили много евреев, чьей виной было лишь то, что они выглядывали из дверей, чтобы посмотреть, что происходит, и чтобы поздороваться.

                 6 часов утра. Фашисты  начали выгонять евреев из домов на улицу. Тех, кто сразу не повиновался, избивали с невероятной жестокостью. Мы выходили из домов, прижимались друг к другу, как испуганные овцы. Приказ: «Стройтесь в колонны, семья за семьей!» Пьяные гитлеровцы, с запахом смерти, бегали туда и сюда, избивая всех на своем пути» (1. Демесек Э.).

Сотни стариков и больных, которые были не в состоянии выйти из дома, были убиты в помещениях и на улицах гетто.

“Евреям приказали ничего с собой  не брать, построили в колонну и повели, а на улице уже стоит толпа — ждет. Сначала доверенные, а потом толпа, кто подушку тянет, кто кадушку, кто кровать” (М.И.).

В 9 часов колонны евреев под конвоем повели на площадь  около казарм Северного городка. Там гебитскомиссар Ханвег  вместе со своим помощником  Виндишем произвели сортировку на «направо» и «налево». Налево отходили те, которым было даровано право на жизнь, ремесленники и специалисты, которые еще были нужны оккупантам.  Направо отходили старики, старухи, дети, больные(2).

 “Перед колоннами бедных людей стояли группы убийц, которые решали, кто будет жить, а кто умрет. Сначала они проверяли рабочие пропуска некоторых лавочников. Через некоторое время они устали от этой работы и отправляли целые группы на смерть, не принимая во внимание, есть у них пропуска или нет. Даже попытки гебитскомиссара были безуспешными. Он получил строгий выговор за невыполнение приказа СС и СД и был формально отстранен. Ему приказали не мешать выполнять «Акцию».

 Все, кого отправляли направо, должны были умереть. Сначала их жестоко избивали специальные отряды. Ужасную  картину можно было увидеть, когда евреев Лиды избивали железными прутьями. Они бегали окровавленные до тех пор, пока замертво не падали у ног своих семей. Последний раввин, рэб  Рабинович  ходил вокруг, читая псалмы и обращаясь к богу, он пронзительно кричал: «Евреев убивают  Во имя Твое».

                 Моя мама, которая все время держала мою руку, была отброшена направо. Я получил злобный удар польского полицейского и  отлетел в сторону, где стояла группа евреев-ремесленников. Прежде, чем я опомнился,  услышал злой голос  полицейского, который приказал стоять тихо, и не двигаться” (1. Демесек Э.).

По дороге на место казни евреев избивали прикладами, в отстающих стреляли.

«Когда гнали — конец около мясокомбината, начало — уже стреляют» (Г.В.).

             Приговоренных к смерти  гнали по улице Казарменной (Кошаровой) в лес, в 2-х км от города.

«Гнали нас за город, шел я с матерью, сестрами и братьями, женой и детьми.  Вел нас раввин и спокойно говорил, что идем мы в лучший мир. Все молчали. Охраняли нас в основном солдаты СС и СД»  (1. Гершович М.).

«Жыхарам на маршруце руху забаранялася выходзiць на вулицу. Я, Пухоўскi, Дыбоўская і яшчэ нехта стаялi ў завулку, раптам з калоны выскачыла дзяўчынка гадоў 10-12 и стала побач з намi, а праз некалькi шэрагаў мужчына з белыми валасамі, праходзячы кiўнуў галавой, развiтваючыся. Дзяўчынку забрали дарослыя» (Малашкевич Крыштаф Мартынавіч. Успамiны Дзяцiнства //Прынёманские вести от 2 ноября 2000 г.)

 «Когда нас привели на место убийства, я увидел приготовленные глубокие траншеи. Всех евреев поделили на группы по 100 человек в каждой. Приказали разуться и раздеться и стоять обнаженными. Первую группу толкнули в яму и расстреляли. Затем следующую и следующую и следующую группу бросали в яму и уничтожали. Детей вырывали из рук родителей и бросали живыми в ямы, где их кололи штыками на глазах у родителей” (1. Гершович М.).

Расстреливали из пулеметов в трех огромных ямах.  

«Людей заставляли раздеваться, после чего загоняли по очереди – 50-100 человек рядами в ямы, живые очереди устанавливались на трупах.  Будущие жертвы находились в 60 м от казни за деревьями, самой казни они не видели. Первыми жертвами фашистских палачей стали дети, которых отнимали от матерей и бросали в яму, яма забрасывалась ручными гранатами. Небольшую группу детей немцы подбрасывали в воздух и ловили их на штыки и этот момент зверства фотографировали. После уничтожения детей взрослые расстреляны были из пулемета (2. Белобородов Ф.).

«По 25 человек подводили к огромным ямам,  детей нужно было брать на руки. Приказали снять верхнюю одежду». …Когда расстреливали, приехали на машинах девчата – немки. Они работали в немецких организациях, привезли с собой шампанское, рюмки. Тут же наливали и выпивали. Убитых засыпали землей и сверху пускали танк (1. Гершович М.).

 “Спірт прывезлі -пейце. І самі. Возьме кружачку і пацягне. Цэлы дзень там мужыкі былі — ні кроку ў бок. Мы пацаны — паляцелі паглядзець. Бяжыць паліцай: «Дзеці бяжыце адсюль». На пяту і хаду. Расстрэльвалі з кулямёта крыжаваным агнём. Адзін уцек, выляцеў, і па дарозе, як заяц. Немец на матацыкле паехаў, бабахнуў з аўтамата. Яны не уцякали — рабин сказаў «за грахi нашыя».  Набiлi, набiлi — бочкі з хлоркай — шуфлямі пасыпалі. Зноў б’юць. Засыпяць — кроў зноў наверх” (Г.В.).

Первыми были расстреляны жители гетто Пески, вторыми — евреи с Постовской улицы, последними — евреи Кошаровой улицы. Расстреливали до тех пор, пока не заполнялась яма. К пяти часам вечера были убиты около пяти тысяч пятисот евреев.

 “После расстрела «Юденрату» приказали отправить группы евреев засыпать ямы глиной и песком. Расстрелянные в ямах еще шевелились тут и там, но нас заставили их засыпать. Евреев, которые избежали расстрела, собрали вместе  и приказали встать на колени, уткнув лица в землю. Через некоторое время сказали встать и, склонив головы, поблагодарить за то, что мы остались в живых.   Нас внесли в списки, и мы должны были сообщать властям о каждом еврее, который прибывал сюда. Одежду убитых собрали и поместили на склад. Нашу группу послали рассортировать эту одежду. Каждая вещь были тщательно просмотрена в поисках драгоценностей или золота. Вещи в хорошем состоянии откладывались в сторону. Поношенную одежду продавали крестьянам, а лучшие вещи были отправлены в качестве подарков семьям убийц в Германию” (1.Демесек Э.).     

Ямы засыпались тонким слоем земли. Раненые засыпались тоже, на следующий день из ям торчали конечности. «Помню, как могила шаталась Пена. Кровь в канаве. Женщина руку высунула — спасите. Приехали немцы –выстрелили»  (Щ.Н.).

Согнали 500 крестьян с телегами, которые сделали высокую насыпь над могилами

“»Цэлае лета было — не ўседзець, як вецер з таго боку. Спрабавалі хвоі пілаваць — асколкі, дзынь. Адзін нарэзаў- то на пілараме пілы паламалі»(Г.В.).

                Самая большая могила имеет в длину 50 м, наибольшая ширина 20 м, другие две могилы имеют четырехугольную форму длиной 10 м, шириной 8 м (2).

Точное число расстрелянных 8 мая 1942г неизвестно. Чрезвычайная комиссия по расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков 17 августа 1944г записала, что за годы оккупации «еврейского населения расстреляно 8 тысяч»(2). В поимённом списке комиссия смогла установить имена только 342 евреев.

На совещании окружных комиссаров в Минске 8 апреля 1943г фон Ганвег сообщил,  что в подчиненном ему округе насчитывалось 20000 евреев. После расстрелов  в Лиде (8 мая), в Желудке (9 мая), Щучине (9-10 мая), Радуни (10 мая), Василишках(10 -11мая), Вороново (11 мая), Ивье (12 мая)  осталось  4500 евреев.

С места расстрела бежали пятеро, может быть шестеро.

1.Белобородов Фишель 1921 или 1923 гр, житель Лиды. «Раздетого Белобородова толкнули в яму. Пулеметной очередью Б. был ранен, придя в сознание, он заметил, что немцев близко не было, очевидно они ушли за очередной партией жертв. Кругом его  в яме слышались стоны умирающих, яма была глубокой, он не мог  вылезти из нее, положил двух убитых одного на другого около стены ямы, стал на них, вылез на поверхность и бежал» (2).  Его тайно прооперировали  врачи Месник и Сенкевич. Когда рана зажила, ушел в партизанский отряд  «Искра».

2.Гершович Мордехай – « Я уже разделся, но тут немец, который охранял одежду, после моей просьбы сказал «залезай в одежду». Залез я туда, никто не  заметил. …. Под вечер приехали много машин за одеждой. Меня взяли в охапку. Я рванулся и побежал. Сразу выстрелили в меня. Пуля попала в голову, сзади вошла, через щеку вышла. Второй немец сказал: «Еще стреляй». Но тот подошел, пихнул меня сапогом и сказал: «И так ему капут. Тут я потерял сознание.  Отошел ночью, голова сильно болела, поднялся. Хотя было очень плохо, пошел не в сторону леса, а в гетто. Дошел хорошо.  Врачи осмотрели рану, промыли чем могли, перевязали. Утром верхом на коне приехал гебитскомиссар и спросил у председателя Юденрата, как чувствуют себя после вчерашнего евреи. Он ответил: «Нормально. Но ночью вернулся один их тех, кого наметили расстрелять». Комиссар приказал показать меня.  Меня подняли и через окно показали ему. А он с коня: « Ну если такое пережил, то пусть живет» (1.Гершович М.).

3. «Несколько евреев пытались убежать с места расстрела. Огромное количество пуль было в них выпущено на их пути. И они попадали в цель. Среди бежавших был юноша по фамилии Камионский (1.Демесек Э.). Возможно это был Нафталия Меерович Каменский 1927 гр, после войны эмигрировал в США.
4. Левин Абрам 1918 гр., житель Лиды. Бежал от конвоя, спрятался в кустах вблизи места расстрела.

5.Конопка Соломон Моисеевич 1894 гр., житель Лиды.

6.«Я знаю, что несколько человек убежали из гетто. Спасла свою жизнь дочка небогатого портного, а ее старшая сестра была застрелена в тот момент, когда выскочила из шеренги и бросилась бежать. Мы, девушки, между собой говорили, что она, видимо, предчувствовала близкую смерть, потому, что совсем не берегла свои красивые платья, как это мы все делали» (Ярмонт. Е. В тени замка Гедимина. Лида, 1995. С. 124).

 Организаторы и руководители массового  расстрела.

Герман фон Ганвег=Hanweg (25.08.1907-1944)- крупный  прусский помещик, член НСДАП с 1928 г., майор, комиссар лидского Гебитскомиссариата. Лидский Гебит=округ  включал 7 районов: Василишский, Желудокский, Ивьевский, Лидский, Радунский, Щучинский и Юратишский. Жил с семьей на ул. Сувальской (ныне Советская, 32). Подписывал расстрельные приказы. По его распоряжению разобрана синагога и в лютые морозы зимой 1941/1942 г через заболоченную пойму Каменки отсыпана дорога от ул. Сувальской до ул. Завальной. В январе выдал распоряжение, по которому местное население при встрече с обмундированным немцем обязано было снимать шапки в знак благодарности за освобождение края от большевиков. Весной 1942 г, когда возле гарнизонного госпиталя был смертельно ранен солдат Вермахта, довел до сведения горожан, что если убийца не будет пойман, будут расстреляны 10 заложников. Когда стало понятно, что блицкриг не удался, начал смягчаться.  Был типичным представителем нацистского среднего звена, но в меру:  «относительно мягкий человек». Весной 1944 г был отстранен от должности гебитскомиссара. В августе 1944 г исчез.

Леопольд Виндиш (1912-1985) –помощник гебитскомиссара, член НСДАП с 1926 г  начальник политического отдела, штаблейтер с сентября 1941 г. Фанатичный фашист, агрессивный, вздорный, жестокий. Жаловался гауляйтеру Кубе на фон Ганвега, стремился занять его пост. Осуществлял подготовку и реализацию « конвеера смерти» евреев в Лиде, Василишках, Ивье, Воронове.

Рудольф Вернер (1908 -1971) – старший административный секретарь Лидского гебитскомиссариата, начальник отдела экономики и промышленности. «Грубый, дикий человек, отличался особой жестокостью». Имел собаку, которую натравливал на людей.

В 1967г в ФРГ был признан психически непригодным для судебного преследования.

Исполнители.

6 энеизвестных из Барановичского СД.

 «Говорили, что в расстреле евреев участвовала полиция, которую набрали из наших парней. Это было своего рода бесчестье немцами молодых поляков» (Ярмонт. Е. В тени замка Гедимина. Лида, 1995. С. 124).

В расстреле участвовал  Ежи Риппер (6.08.1924, Лида- ?) – комендант белой полиции, шеф агентуры СД. Закончил Лидскую государственную гимназию, был харцером, играл на скрипке. В 1942г вступил в белую полицию, охранял гебитскомиссариат и его сотрудников. В 1943 стал комендантом. После войны  жил в Бонне (ФРГ), работал в английском посольстве.

Целиком Лидский полицейский отдел: 1-я группа 20 человек, комендант Рыбак. «Шура Рыбак  по кличке «Чырвоны» из Докудово, отпетый бандит, получал удовольствие от расстрелов. Махнач Мишка и  Махнач Колька из Докудово, Мякиш» (С.М.). 2-я группа — 18 человек, комендант Соболевский, бывший  польский комендант. 3-я группа -24 человека, комендант Сколимовский. “Сукульмовский полицай жил на Малодворцовой. Пожилой. Ел борщ и с мамой разговаривал: «Так смачне поел, тыле жыдув выбiу» (М.И.) Возможно, что и охрана тюрьмы —  24 человека.

«В конце войны  Колька Махнач ушел в партизаны,  призван на фронт, имел боевые награды. В 1945 или 1946 г. обоих Махначей  судили, дали 25 лет лагерей, отсидели по 7 лет, в 1953 освобождены по амнистии. Мишка остался жить в Лиде на ул. Красноармейской, похоронен  на кладбище  на ул. Коммунистической. Колька уехал в Калининград. Рыбак Шура удрал в Англию (С.М.).

Проверил по Интернету.

Махнач Николай Петрович 1920 гр. Призван Желудокским РВК 23.07.1944 в 221 гвардейский стрелковый полк 77 гвардейской стрелковой дивизии. Воевал на Первом Белорусском фронте. Автоматчик. Награжден орденом Красной Звезды в марте 1945г.

Мохнач Михаил Петрович 1912 гр. уроженец  д. Докудово, поляк, рабочий, житель г.Лида. Осужден 23.12.1944 ВТ Белостокской железной дороги по статье 63-1. Приговор: 10 лет ИТЛ, 5 лет поражения в правах (Польские заключенные воркутинских лагерей).

По большевистским понятиям безвинно загубленным памятник не полагался. Потребовалось время и немалые усилия еврейской общественности, чтобы преодолеть сложившиеся понятия.