"Суковыжималка" по-белорусски

Один молодой журналист из самой старой белорусской газеты недавно написал про 15 районов Беларуси, которые пора бы уже и расформировать. Почему? Работы нету, а где есть - там зарплаты ниже плинтуса. Когда-то там рождались и жили Радзивиллы, Сапеги, даже Шейманы, но их уже и след простыл. Жизнь уходит, вытекает по капельке, местные мрут, а китайцев еще не подвезли.

Что мы знаем о белорусской провинции, тех самых 118 районах страны, где вдоль дорог расставлены билборды про «мирное небо над головой», где много этого самого фантастического неба с перистыми облаками или звездными россыпями и все меньше голов? Наверное, ничего. А вот мой друг, любитель этнографических экспедиций, - знает.

Как-то по осени он ездил в Вороновский район в поисках прялок и грустных песен. Мне запомнились его описания: «Понимаешь, я захожу в хату, а там - ничего нет. Только бабушка лежит на железной кровати, закутаная в лохмотья: оказалось, живая. Потом она решила нам подарить тканый половик: вынесла во двор, тряхнула, чтобы расправить, половик рассыпался на атомы, а оттуда вылетел целый рой каких-то бабочек или моли… А мужиков там вообще нет. Бабушки, коты и моль».

Что не так с нашими районами? Вроде и «дожинки» проводятся, и дороги неплохие, и агрородки. А статистика неумолимо шепчет про какое-то вымирание. Или массовый выезд: в лучшем случае в Минск, в худшем (не для человека, а для страны) - за рубеж. Если приклеить ухо к компании работяг даже в Гродно, не таком уже и унылом месте, разговоры пойдут про заветную «карту поляка» как про билет в единственно возможное лучшее завтра.

В восточной Беларуси все еще грустнее: если в Гродно разговоры про «карту», то в Орше уже про «доброго батьку Путина», который придет и все решит. Две стороны медали: на западе перспектива выезда, на востоке - приезда «бурятских шахтеров». И все это на фоне нового здания Верховного суда, который обошелся белорусам примерно в $80 млн., что составляет годовой бюджет нескольких районов республики. Районов, где закрываются школы, детские сады, почты.

Возьмем, например, Рассонский район на севере Витебщины. На протяжении нескольких лет планку населения там искусственно удерживали на уровне 10005 человек. Потом плюнули: в ­2016-м уже 9517 человек. То есть далеко не в каждом районе есть уже те заветные 10 тыс. Но там еще теплится жизнь: работает райисполком, РОВД, все чиновничьи структуры, хоть содержать их в скором времени вообще не будет смысла.

Если погрузиться в мрачный футуризм, то лет через 30-40 жить в Беларуси будет примерно 6-7 млн. человек. В Минске, который со стороны смотрится как демографическая «черная дыра», что затягивает народ из регионов, уже сколько лет не может родиться 2-миллионный минчанин. 

Тот же министр обороны как-то заявил, что количество призывников в сравнении с началом 2000-х у нас уменьшилось вдвое. Будет ли через 30 лет кому оборонять эту территорию и для чего?

Отличительная черта современной Беларуси от СССР - уровень открытости. Союз работал, по выражению представителей одного ведомства, как "суковыжималка": диссидентов, религиозных активистов, евреев могли попросту выкинуть из страны. 

Иными словами, право на выезд нужно было заслужить своей нелояльностью. Остальным оставалось сидеть за железным занавесом. Беларусь же открыта полностью: причем право на выезд куда актуальнее, чем право на въезд.

И тут можно наблюдать забавное «двоемыслие» властей. С одной стороны, в западных областях на ковер в исполкомы вызывают директоров школ, когда выпускники 11-х классов массово едут в Польшу: «Почему генофонд сливаете? Вы завалили воспитательную работу!» . 

С другой стороны, перепуганному политактивисту в РОВД мужчина средних лет и среднего роста с грустными глазами, скорее всего, предложит уехать куда-нибудь на Запад: «Не нравится у нас? Так езжайте!».

Тут есть своя логика: пусть уезжают активные, желающие жить в других экономических и политических условиях. Зачем садить, если может сам уехать? Нет человека - нет проблемы. При этом нет понимания того, что уехать могут вообще все способные и пассионарные. 

Уедут бизнесмены, уставшие от проверок и рисков. Уедут рабочие, а если не смогут сами - позаботятся об отъезде своих детей. Уедут студенты на учебу, заработки или «на политубежище» с фиктивной справкой о репрессиях…

А кто останется? Если абстрагироваться от Минска и областных центров, то останутся сотрудники сельхозпредприятий под руководством «новых феодалов» - председателей колхозов. Они, председатели, и будут единственной реальной властью. 

А работать «на пана» будут исключительно наемные рабочие, не факт, что местные, т.к. местные, скорее всего, уже вымрут. То есть ситуация в регионах полностью перезагрузится. Минимум людей, вся власть у председателя, бабушки с котами закончились. Вот он, «новый феодализм».

А как же сельсоветы? В стране у нас примерно 30 тыс. депутатов, 90% из них в деревнях - это и есть уровень сельсоветов. При этом их уже который год хотят упразднить за ненадобностью. Бог любит смеяться: мы живем в «советской» стране, где советы ничего не решают… 

Потому что уже давно все инструменты власти в деревне (работа, деньги, возможности) в руках у председателя колхоза. Он решит, что строить, а что сносить, кому дать жилье, кого лишить, разрешить сельской учительнице ездить в ведомственном транспорте в школу или нет: а зачем детям его работников грамота, действительно…

В нормальной ситуации советы - это про самоуправление. В Украине в отдельных случаях такая система себя хорошо показала. Если остаются деньги с налогов, люди посредством своих избранников в «сільради» пускают их на дороги, ремонты, т.е. создают систему под себя. 

Но и тут есть принципиальный момент: частная собственность на землю. Без нее «система хозяев» не сложится, будет только система сеньоров и вассалов, завязанная на лояльности к руководителю высшего звена.

Вот и получается: избитые советские лозунги «Землю крестьянам!» и «Вся власть советам!» выглядят как самые прогрессивные, огонек надежды для регионов. 

А феодализм в нашем случае ассоциируется не с рыцарями в сверкающих доспехах и прекрасными дамами, а с абсолютной властью председателя и дояркой в треснувших резиновых сапогах. Ну и, конечно, с чиновниками из районных администраций, застывшими в «золотой эпохе» брежневского застоя… 

Вот только управлять в скором времени им будет уже некем. Если, конечно, китайцев не подвезут.