Ловушка Лаврова. Россия хочет лишить Беларусь своей валюты

После пресс-конференции министра иностранных дел России Сергея Лаврова стало немного понятнее, чего на самом деле хочет Россия от Беларуси.

13 декабря прошлого года глава российского правительства Дмитрий Медведев, выступая в Бресте, заявил, что «Россия готова и дальше продвигаться по пути строительства Союзного государства, включая создание единого эмиссионного центра, единой таможенной службы, суда, Счетной палаты».

То есть подразумевалось создание совместных органов власти. Ведь единственный центральный банк, единая таможня, суд, служба контроля за расходованием государственных финансов - это общие органы власти, которые, в некотором смысле, предусматривают единое государство.

А вот из слов Сергея Лаврова следует, что «ни общей Конституции, ни общего парламента, ни общего суда пока, наверное, создать не представляется возможным, и мы на этом отнюдь не настаиваем». То есть политические системы пока каждая страна сохраняет в своем национальном варианте.


Так на чем же настаивает Москва?

Лавров говорит:



Таким образом, по логике Москвы, главный элемент интеграции - единая денежная единица Беларуси и России. У Кремля нет сомнений, что это должен быть российский рубль. Переход Беларуси на российские деньги автоматически ведет к единой денежно-кредитной политике, налоговой политике, макроэкономической политике. То есть, лишившись своих денег, Беларусь теряет возможность проведения самостоятельной экономической политики.

После этого принуждение к созданию единых органов власти - дело техники. Ведь без собственных денег зависимость Беларуси от Москвы будет примерно такая, как и у любой российской губернии.


Даже должность президента может остаться. Но что это будет за суверенитет?

Но совсем не факт, что в планах Кремля стоит задача полного объединения двух стран. Вполне допускаю, что Беларусь сохранит формальную независимость. Останется своя Конституция, правительство, парламент, флаг, герб, гимн, страна останется членом ООН, других международных организаций. Даже должность президента может остаться. Но что это будет за суверенитет? Примерно такой, как был у БССР в составе СССР. Или более современный пример: статус Абхазии и Южной Осетии. Формально же они независимые, хотя фактически никем не признаны.

Это примерно такая же логика, которой придерживалась Россия в начале 2000-х годов, сразу после подписания договора о создании «союзного государства» и прихода к власти Владимира Путина. Тогда Александр Лукашенко настаивал на принятии сначала Конституционного акта «союзного государства», создании наднациональных органов власти (правительство, парламент), и только потом - переход на единую валюту. А Москва предлагала, наоборот, сначала объединить денежные системы - и только потом формировать единые органы власти.


Примет ли Лукашенко предложение Кремля?

Трудно представить, что Лукашенко примет такое предложение. Хочу напомнить, что он упорно противится вступлению Беларуси во Всемирную торговую организацию, так как членство в ней предполагает определенные ограничения на проведение экономической политики. А тут ему предлагают остаться вообще без денег, без собственной денежно-кредитной политики, налоговой политики. В таком случае от его власти ничего не остается. Тогда уж лучше послом в Зимбабве. Именно так прогнозировал судьбу белорусского правителя в прошлом году главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов.