В Минске судят военных и бизнесменов: "Я не терпила… Боря, ты мне должен три ляма"

За поставку топлива Минобороны.

Несколько лет литовская компания «Аксамеда» закупала зимнее дизельное топливо в России и поставляла его Министерству обороны Беларуси. Как считает следствие, топливо поступало по завышенным ценам. Например, если одна партия стоила 5,8 миллиона долларов, то обвиняемые присваивали себе 1,7 миллиона.

Кроме того, бизнесменам предоставлялась инсайдерская информация о предстоящей закупке, за что сотрудники Минобороны, по данным обвинения, получали по 10−20 тысяч долларов. Один из фигурантов отрицает, что обвиняемые действовали в сговоре и влияли на конкурсную комиссию, тендер литовская компания выигрывала честно, деньги военным платили лишь за своевременную оплату поставки дизтоплива.

«Я не терпила, полтора года жду, когда ты начнешь отдавать деньги, а ты покупаешь недвижку. Я тоже хочу квартиру. (…) Боря, ты мне должен три ляма долларов. Если не начнешь отдавать завтра, я начну телодвижения. (…) Иди, б., бери лопату, вырывай три ляма и отдавай. Или давай, переводи недвижку на меня, офис, квартира там у тебя на Независимости, дом на миллион. Боря, ты потерял кредит моего доверия. (…) Я очищу этот мир от тебя. (…) Или я иду в „ментовку“», — эта запись, озвученная в суде, у некоторых присутствующих вызывает улыбку — некий «Андрей Иванович», обращаясь к «Боре», умудряется рифмовать некоторые слова с известными матами.

Позже во время процесса станет ясно, что именно с этой записи закрутилось уголовное дело в отношении уже бывших сотрудников Министерства обороны и бизнесменов. Якобы эти деньги у «Андрея Ивановича» брали, чтобы решить вопрос с поставкой дизельного топлива для Минобороны РБ, их не вернули, и «Андрей Иванович» обратился в КГБ.

Третий месяц суд Фрунзенского района Минска слушает дело о госзакупке зимнего дизельного топлива для Министерства обороны. Среди обвиняемых пять человек: старший офицер первого отдела управления горючего и смазочных материалов Минобороны Андрей Несмачный, бывший сотрудник Минобороны Александр Прокопович, глава фермерского хозяйства «Игуменское» Олег Хартанович, бизнесмен Борис Лазерко и владелец литовской фирмы «Аксамеда» Александр Кулагин. Он единственный из всех фигурантов находится под стражей, остальные под домашним арестом, они заключили досудебное соглашение.

Как указано в обвинении, фигуранты «имели умысел на завладение путем обмана денежными средствами из республиканского бюджета в результате реализации зимнего дизельного топлива в интересах Министерства обороны РБ по необоснованно завышенной цене». Сотрудники Минобороны, по версии следствия, за взятки предоставляли инсайдерскую информацию: до момента утверждения задания на государственную закупку сообщали вид и объем закупаемого топлива, его характеристики, сумму, которую планировалось потратить за закупку зимнего дизельного топлива. Вместо реальной цены завода в 700 долларов за тонну в документах было указано 1115 долларов.

Обвиняемым предъявлено обвинение по ряду статей Уголовного кодекса: ч. 2 ст. 243 УК (Уклонение от уплаты сумм налогов), ч. 4 ст. 209 (Мошенничество в особо крупном размере), ч. 2 ст. 216 (Причинение имущественного ущерба без признаков хищения), ст. 431 (Дача взятки), ч. 6 ст. 16 (Соучастие в преступлении), ч. 3 ст. 430 УК «Получение взятки в особо крупном размере».


«Минобороны до этого кинули на 5 миллионов долларов»

Олег Хартанович, владелец свинофермы, проходит по делу как основной взяткодатель. Обвиняемый не отрицает: он действительно давал деньги, точнее, это была «благодарность». Свой допрос в суде начинает двухчасовым выступлением о том, что многое в обвинении — это «домыслы следствия», которое не разобралось во всех нюансах, заняв обвинительный уклон, и посчитало, что Хартанович давал взятки сперва в интересах российской компании «Техпродуктсервис», затем литовской «Аксамеды», которой владеет его друг Александр Кулагин. По словам Хартановича, на самом деле все было иначе.

— В 2007 году пришла идея заняться сельским хозяйством, посетил ряд выставок в Германии, Дании и решил построить свиноферму. Меня финансировали москвичи на 500−700 тысяч евро, брал кредит в банке, а затем в 2011 году произошла девальвация, рубль обесценился в три раза, банки стали выдавать кредит под 40−50%, — рассказывает во время допроса Олег Хартанович.

Он стал искать деньги, чтобы строительство фермерского хозяйства «Игуменское» не остановилось. И решил помочь фирме из Рязани «Техпродуктсервис», с которой работал раньше. По доверенности присутствовал на вскрытии конвертов, консультировал.

— Они знали, что я учился в военном, у меня осталось много друзей в Минобороны РФ. (…) Я понял, что это мой шанс, — говорит Хартанович.

Ставка была сделана на то, что если выиграет «Техпродуктсервис», поставит дизтопливо в Беларусь и заработает на этой сделке деньги, у Хартановича появится «моральное право» попросить у компании денег взаймы на строительство фермы. В 2009 году «Техпродуктсервис» объявили победителем, после того как поставка и оплата состоялись, Хартанович, по его словам, подъехал прямо к Министерству обороны, попросил спуститься начальника управления заказов и закупок материальных средств Вооруженных сил РБ Александра Прокоповича. И вручил ему пакет с алкоголем и 10 тысячами долларов.



— Не помню, что там было: коньяк, виски или текила. Я передал пакет и сказал, что там что-то есть, — говорит Хартанович. — Во время закупки не было никаких нарушений законодательства! Минобороны до этого кинули на 5 миллионов долларов, и чтобы силовые структуры после этого не контролировали закупку, невозможно!

До этого в суде уже бывший сотрудник Минобороны рассказывал, что в 2005 году ведомство выплатило российской компании деньги за топливо, но оно так и не было поставлено. Один из начальников управления Минобороны был осужден, и было принято решение, что оплата теперь будет осуществляться только по факту.


«Это была благодарность»

Как утверждает обвиняемый Олег Хартанович, деньги он передавал за своевременную оплату за поставку зимнего дизельного топлива.

— Кто вам это поручил? — спрашивает судья Наталья Бугук.

— Сам, по собственной инициативе, — отвечает фигурант уголовного дела.

— Смысл передавать деньги, если оплата уже прошла? — задает очередной вопрос судья.

— Это была благодарность. Если в республике благоприятная обстановка, это способствует взаимоотношениям с российскими компаниями. (…) Я хотел потянуть инвесторов в РБ, — говорит Хартанович.

Он настаивает: все «благодарности» давал из собственного кармана, ни «Техпродуктсервис», ни «Аксамеда» не были в курсе его тесного общения с сотрудниками Минобороны. В итоге «Техпродуктсервис» деньги направили на свои проекты. И тогда в 2012-м Хартанович решил обратиться к Александру Кулагину.

— Он крестный отец моих дочерей, я — его детей, бывший друг детства. Попросил перебиться до конца года, профинансировать стройку. (…) А тут еще 13 ноября 2012-го выходит постановление Нацбанка о запрете кредитования в иностранной валюте, я собирался кредитоваться, но мне сказали: «Олег Николаевич, извините». Предложили кредит в белорусских рублях под 42%, я был в растерянности, должен был и Саше (Александру Кулагину. — Прим.TUT.BY), и москвичам. И тогда предложил Саше поучаствовать в поставке дизельного топлива для Министерства обороны, я в прошлом сам этим занимался. (…) Все решения Саша принимал самостоятельно, я лишь дружески помогал.

Олег Хартанович попросил о встрече старшего офицера первого отдела управления горючего и смазочных материалов Минобороны Андрея Несмачного, чтобы «обозначить себя, узнать информацию для себя».

— План государственных закупок уже был утвержден, Несмачный не сообщал ориентировочную стоимость топлива, цена ничего не значила, она могла вырасти в два раза и в два раза упасть. Я и так прекрасно понимал, какое топливо будут покупать, а характеристики все были указаны в ГОСТе, — продолжает рассказывать обвиняемый Олег Хартанович. — (…) Строить обвинение на том, что это была инсайдерская информация, глупо.

Хартановичу напоминают, что в явке с повинной он указал обратное: деньги сотрудникам Минобороны передавал именно за получение информации. Он это комментирует так: «Что пришло в голову, то и указал». На протяжении четырех лет, когда победителем тендера становилась «Аксамеда», Хартанович и Несмачный встречались по одной схеме: осенью обсуждали предстоящую поставку топлива, а когда проходила оплата, Хартанович привозил по 10 тысяч долларов, один раз — 15 тысяч, за быстрое оформление документов.



— Так сообщал ли вам Несмачный вид топлива, планируемый объем закупки, предполагаемую сумму денежных средств, которую выделят на поставку? — интересуется судья.

— Не помню, может, и проходило это в разговоре. Мне информация была нужна для собственного понимания. Если кто-то выиграет, смогу подойти и поклянчить деньги, — говорит Хартанович.


«Прокопович сказал: „Нас двое“. И я понял, что это 20 тысяч долларов»

Несмачный — не единственный сотрудник Минобороны, которому, по версии обвинения, Хартанович давал взятки. В 2009 году он передал 10 тысяч долларов начальнику управления заказов и закупок материальных средств Вооруженных сил РБ Александру Прокоповичу за «своевременную оплату».

— В 2012 году Прокопович позвонил поздравить меня с Новым годом и якобы случайно обозначить, что объявлена закупка. Я никогда не был инициатором звонков, — рассказывает Хартанович и зачитывает телефонные соединения, по которым прослеживается, что Прокопович звонил не только ему, но и Юрию П., который после ухода из министерства в 2011 году Прокоповича занял его место. А в 2017 году, узнав о возбуждении уголовного дела, покончил жизнь самоубийством.

— Прокопович сказал: «Нас двое». И я понял, что это 20 тысяч долларов. (…) Уже в 2013 году стал понимать, что они на оплату повлиять не могут, все идет как идет. Опасался, если с ними не договорюсь, будут проблемы. (…) В 2016 году решил со всего этого дела соскакивать. Не хотелось их подставлять, поэтому отдал деньги только Несмачному, — вспоминает Олег Хартанович.



Бывшие сотрудники Минобороны вину признали в полном объеме. Судья интересуется, как согласуются между собой раздача взяток направо и налево, если сам Хартанович говорит, что нуждался в деньгах. И тот объясняет: эти суммы позволили бы ему рассчитывать в будущем на кредит в 1,3 миллиона долларов.

Обвиняемый категорически не согласен с тем, что цена на дизельное топливо была завышена, объясняя, что никто не может сказать цену на несколько месяцев вперед, ведь она зависит от нескольких факторов: стоимости нефти, транспортировки, курса российского рубля. При этом часто повторяя, что к поставкам «Аксамеды» не имел никакого отношения.

— Следствие говорит, что мы заработали большие деньги. Где были остальные? Почему никто не участвовал и не хотел? — эмоционально спрашивает Олег Хартанович. — (…) Сделка могла быть выгодной, так и невыгодной.

— Зачем тогда советовали ее вашему другу Кулагину? — спрашивает гособвинитель Александр Толстогузов.

— Я посоветовал, он сам принимал решение. Рассчитывал, что в будущем сможет одолжить мне деньги, очень хотел закончить проект. (…) Я осуществил свою мечту, сегодня у меня лучшая свиноферма в стране. (…) Между «Аксамедой» и моим фермерским хозяйством был заключен займ, первоначально был должен около 2 миллионов долларов, сейчас — 300 тысяч евро, ежемесячно выплачиваю 39 тысяч евро.

В 2013−2015 годах, как указывает Хартанович, он обратился к бизнесмену Борису Лазерко с просьбой дать взаймы его другу Александру Кулагину около миллиона долларов. Но о чем они договорились, он не знает. Все документы между Лазерко и Кулагиным поручил передавать своему водителю, сам в детали не вникал.

— Почему вы не познакомили Кулагина и Лазерко, если речь идет о миллионе долларов? — спрашивает прокурор.

— Зачем? Вот выйдете на пенсию, начнете заниматься бизнесом и поймете, — ответил гособвинителю Хартанович.

Кроме того, по версии следствия, в тендере для видимости конкуренции участвовали компании по предварительной договоренности с Олегом Хартановичем. Он отрицает и это. Участие племянника в аукционе объясняет тем, что тот «амбициозный» и он ему лично советовал не лезть в поставку дизтоплива.

— Чтобы понять, как это делается, нужно побыть в этой ситуации, — отвечает Хартанович на многочисленные вопросы судьи и прокурора о том, зачем он передает взятки, если утверждает, что в сделках с Минобороны не участвовал.

2 августа 2017 года ему было предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 243 УК (Уклонение от уплаты налогов), ч. 6 ст. 16 (Соучастие в преступлении). Вину признал и написал явку с повинной, в которой указал, что деньги Несмачному передавал за нужную информацию о предстоящей закупке. Сегодня в суде он от этих слов отказался.

— Когда ее писал, мне сказали, что нужно указать что-то формально. Чтобы облегчить себе участь, написал это, — комментирует Олег Хартанович.

— Как тогда появилась явка с повинной? Вы писали ее добровольно? На вас оказывали психологическое или физическое давление? — обращается к обвиняемому судья.

— Писал добровольно, никто давления не оказывал.(…) Очень хотелось домой, к детям.

— То есть, готовы были на себя все взять? — уточняет судья Наталья Бугук.

— Представляете, да!

У обвиняемого Хартановича арестовано фермерское хозяйство «Игуменское», 55% уставной доли в другой фирме, несколько автомобилей: BMW 730, Peugeot, Renault 380… Под арест попали машины, оформленные на жену и маму. Кроме того, наложен арест на системные блоки, ноутбук, 2 телевизора, 2 монитора, микроволновую печь.

Допрос обвиняемых продолжается.