«Большой облом» и «политическая вакханалия». В Беларуси нет иных интересов, кроме тех, которые генерирует сам Лукашенко

О хитросплетениях белорусской экономики и политики размышляет политолог Сергей Николюк.

- В чем отличие белорусской модели от российской? 

Российская модель – социальная, политическая экономическая – живет с природной ренты. У белорусской модели нет собственной природной ренты; она кое-что откусывает от России (знаменитая формула «нефть в обмен на поцелуи»), но на российские объемы, естественно, рассчитывать не может. Отсюда в Беларуси принципиально иной взгляд на экономическую политику – есть осознание, что помимо природной ренты, надо развивать экономику.

В частности, в 2013 году в послании народу и парламенту слово «модернизация» упоминалось 49 раз, а в послании 2018 года – ни разу. Это не случайно. В 2013 году была сделана ставка на модернизацию практически всех государственных предприятий, что закончилось большим обломом. Буквально вчера прошло большое совещание по строительному комплексу, на которой озвучены результаты «модернизации»: загрузка комбинатов на протяжении последних пяти лет не превышает 50%; из 13 модернизированных ДСК единицы работают эффективно; экспорт услуг по строительству жилья за пределами страны в нынешнем году сократился почти в два раза. И так практически по всем направлениям, за которые взялось государство. 

Кстати, на совещании о частном бизнесе если и говорится, то только вскользь: допустим, потерпим, если будет выполнять то, то и то. А ведь с самого начала объявлено, что совещание проводится по старым лекалам – ответственным за строительством в стране является государство. Поэтому Лукашенко периодически обращается ко всем уровням вертикали. 

Белорусская система пытается выжить за счет совершенствования управления, а управление без кадров не бывает. Поэтому кадровая политика для выживания существующей системы становится основной. Чем, собственно, Лукашенко и занимается. Понятное дело, в рамках этой системы никакие кадры не могут быть эффективными. Поэтому все назначенцы подвешены, а потому кадровая чехарда будет продолжаться.

С одной стороны, в том есть свои плюсы: в Советском Союзе с должностей выносили вперед ногами; вначале шаг от простого коммуниста до первого секретаря партийной организации составлял 2 года, а потом – едва ли не 20 лет. Остановились социальные лифты. Сегодня власть пытается с этим бороться: сегодня говорить о том, что вокруг – сплошные старцы, которых водят под руки, нельзя. Есть, конечно, фигуры типа Мясниковича, но он сидит на символической должности – это не глава государства, даже не министр, а нечто совсем другое, где как раз нужен вес. Наверное, в этой системе он на своем месте.

Экономическая политика в Беларуси есть. Какая она – другой вопрос, но она проводится государством. В западных странах задача государства на 90% заключается в выработке правил игры, а в нашей модели государство само является игроком, создает правила для самого себя. В этом принципиальное отличие нашего государства от западного.

- «…самое главное – у всей вертикали власти экзамен – парламентские и президентские выборы. Я это никогда не скрывал и не скрываю. Это экзамен, который мы все будем сдавать. Мы не будем довлеть над народом и продвигать какую-то одну кандидатуру. Мы должны подойти к выборам так, чтобы в умах людей даже не было альтернативы”, – заявил Лукашенко, назначая нового председателя Мингорисполкома. Лукашенко начал свою собственную политическую вакханалию?

- Белорусское государство, в отличие от западных государств, - некая группа лиц. Когда мы говорим об интересах государства, наша задача – установить, какая группа лиц выдает личные интересы за государственные. Эта группа лиц, это государство, эта система власти не может жить в конкурентных условиях – во всех аспектах. Лукашенко, встречаясь с Путиным, заявляет: зачем создавать параллельные производства? Даже в экономике Лукашенко стремится свести конкуренцию к минимуму. Но в цивилизованной экономике он ничего не может сделать: либо конкурируй, либо уходи с рынка.

А в политике не то что конкуренция не допускается, у нас политика не допускается. В Беларуси нет политики – если под политикой понимать целенаправленную деятельность по согласованию интересов различных групп. Сначала мы должны признать, что у нас существуют различные группы с разными интересами, а задача политика – их сводить. В Беларуси не признается существование иных интересов, кроме тех, что генерирует сам Лукашенко.

Одно из названий белорусской политической системы – имитационная система. Игнорировать и открыто выступать против демократии государство не может, напротив, мы всегда говорим, что демократии у нас не меньше, чем на Западе, а местами – даже больше. Говоря о правах человека, Лукашенко всегда молчит про политические права. Он может сказать: у нас низкая детская смертность, а потому высокий уровень демократии. Тем не менее, в эти игры власть вынуждена играть.

Любые «выборы», тем более президентские, - огромный стресс для власти. Хотя белорусская власть столько лет блестяще справляется с этой задачей, но это огромный стресс. Власть к любым «выборам» готовится как к спецоперации, и готовится комплексно: вот роль силовых структур, вот задача медийных структур, а вот как правительство должно повысить заработную плату. Но в то же время власть вынуждена отдельные фигуры допускать к микрофонам, выслушивать, что говорят по микрофонам, кого-то регистрировать. Конечно, это огромный стресс. 

Тем более, что внешнее окружение, даже постсоветское, часто подкидывает Лукашенко очень неприятные подарки. Последний – в Армении, который, не исключено, очень повлиял на планы власти. До революции в Армении Лукашенко несколько раз вбрасывал в публичное пространство тему референдума, лично я считал, что в послании он расставит точки над “і”. Но как раз перед посланием, которое проходит в апреле, произошли события в Армении – тема референдума сняли с повестки дня. Как заявила одна мадам, «вы не так что-то поняли». С тех пор тема референдума публично не поднимается: как бы власти ни проводили референдум, это потребует мобилизации. Видно, наверху решили: какие бы цели перед референдумом ни ставили, издержки могут не окупиться.

«Выборы» пока у нас проходят в сроки, я слабо верю в перенос. «Выборы» - это издержки, тем более что состояние экономики с каждой пятилеткой ослабляется. Если мы вспомним цифры НИСЭПИ, и процент голосования за Лукашенко каждый раз все меньше.

А сейчас на фоне событий в России, после объявления пенсионной реформы, в общественном мнении произошли колоссальные изменения по отношению к власти. Крот истории роет под власть каждый день. Посмотрите, как прошли губернаторские выборы: когда в качестве альтернативы людям предложили клоунов, они пошли и стали голосовать за клоунов. Стопроцентное протестное голосование. 

Я думаю, в Минске все это анализируется. Поэтому каждые очередные «выборы» - стресс, который все больше и больше усиливается.

В преддверии последнего месяца года пора уже подводить итоги. Для Беларуси, как для любой небольшой страны, часто итоги – внешние. Один из главных итогов – падение цен на нефть, которое заденет нас и прямо (поставками нефтепродуктов из России), и косвенно (состоянием дел в России). И второй итог: в России закончился крымский консенсус; все, что власть с такими издержками и усилиями создала в 2014 году, что можно назвать словом «Крымнаш», - ресурс «Крымнаша» по мобилизации российского общества исчерпан. А проблемы не только не решены, они породили новые.

Все это – и про нас.