Александр Бухвостов: «Мельчает рабочий класс»

Почему профсоюзы не стали отстаивать свое право на протест?

Об этом «Белорусский партизан» поговорил с председателем Свободного профсоюза металлистов Александром Бухвостовым.

-- Не дали добро чиновники. Дело в том, что мы заявили шествие в Минске, а также ряд пикетов в областных городах. И отовсюду пришел отказ.

-- Разные. Чиновники сказали, что мы не заключили договор на обслуживание с жилищно-коммунальными службами, «скорой помощью» и милицией. Хотя когда обратились в эти службы, нам сказали: раз нет решения горисполкома по поводу акции, мы не сможем заключить договор. Получается замкнутый круг.

-- Почему профсоюзы так равнодушно отреагировали на отказ?

-- Мы на своем сайте давали информацию об отказе. А то, что новость не стала громкой… Наверное, не всем интересно, чем живут профсоюзы. Больше политика волнует, скандалы в оппозиции и прочее…

Но мы в ближайшее время планируем повторить заявку на акцию. С датой пока определяемся. Скорее всего, это будет ноябрь. Пока нужно провести ряд внутренних мероприятий.

-- У нас не все хотят идти на обострение отношений с властью. А выводить людей на несанкционированные акции… Понимаете, на такие акции нужно идти уверенным, что тебя массово поддержат. А когда выходит лишь несколько десятков человек – мы это уже проходили.

-- Дело в том, что профсоюзы разные. Например, Федерация профсоюзов Беларуси сейчас фактически монополизировала все трудовые отношения на предприятиях и вытесняет оттуда независимые профсоюзы. Есть независимые профсоюзы, которые имеют небольшие организации на предприятиях, но от них тоже немного зависит…

Мы сейчас пытаемся противостоять внесению изменений и дополнений в Трудовой кодекс. Председатель ФПБ заявил: мол, мы добились, что теперь только на членов профсоюза будет распространяться коллективный договор. Но дело в том, что под ывают коллективные договора те организации, которые имеют регистрацию. У нас на предприятиях почти все организации лишены регистрации. Раньше не члены профсоюза могли написать заявление о том, чтобы и на них также распространялся коллективный договор. А теперь, выходит, их вынуждают вступать в официальный профсоюз. Значит, независимые профсоюзы терпят поражение в борьбе за рабочих. Вполне естественно, что люди пойдут туда, где есть возможность получить какие-то бонусы, льготы, прибавки.

-- К нашим рядам примыкают те, кто точно знает, что ему не по пути с административным беспределом, нынешним режимом и жесткой контрактной системой, которая действует на предприятиях.

-- В нашем Свободном профсоюзе металлистов более 700 человек. 

В РЭПе – около 2500 тысяч.

В Свободном профсоюзе – примерно столько же, сколько и у нас.

В Белорусский независимый профсоюз входит больше 600 тысяч человек. 

Поэтому всего около 10 000 человек в независимых профсоюзах наберется.

-- Не все так просто… Например, есть профсоюзы, которые включены в систему: они участвуют в коллективных переговорах. Например, белорусский независимый профсоюз принимает участие в переговорах по тарифному соглашению, независимый профсоюз калийного комбината участвует в переговорах по коллективному договору и подписывает его. А мы живем в других условиях. Наши люди выброшены из системы переговоров. Для профсоюзов это очень важный момент – через переговоры и коммуницирование решается много вопросов.

-- Степан Павлович продолжает возглавлять профсоюз, но на предприятие его уже не пускают. Поэтому в таких случаях наша работа начинается, когда люди выходят за территорию завода.

-- На предприятиях сейчас установлен такой жесткий контроль за передвижением рабочих! Например, для того, чтобы уйти со своего рабочего места и пойти в другой цех, вы должны получить разрешение мастера. Иначе – санкции.

Поэтому когда мы просим наших людей подойти в другие цеха и распространить какую-то информацию, слышим в ответ: это пресекается штрафами, лишением премий. А сейчас по 5-му декрету президента премии можно лишить чуть ли не на год! Раньше такого не было, были комиссии по трудовым спорам… Одним словом, положение рабочих ухудшилось.

89, 6 процентов рабочих сегодня работают по контракту. Как правило, контракты заключают на год-два. И каждый думает, перезаключат с ним контракт или нет. Поэтому люди чувствуют себя напряженно, у них нет гарантий сохранения рабочего места на длительный срок.

-- Почему рабочие не протестуют против такого рабства?

-- Мельчает, конечно, рабочий класс. Ухудшается кадровый состав. Молодые люди, которые приходят работать на завод, как правило, надолго не задерживаются -- пару лет отработали и ушли туда, где зарплата выше. Много причин, почему такое происходит…

Боятся потерять рабочее место. Особенно если оно более-менее устраивает. Например, на более-менее крупных предприятиях сегодня подросли зарплаты – 1200-1300 рублей, и загруженность не такая высокая, когда конвейер работал в три смены.

-- В советские времена также были те, кто критически относился к руководству. Но одно дело – отношение, и другое – фаза борьбы…

Недовольство, конечно, накапливается. И рано или поздно оно выплеснется. В таких случаях лидеры, которые могут зажечь людей и повести их за собой, возникают сами по себе – их даже искать не надо…