"Хлопцы, есть еще Божий суд!" Как судят командира роты и прапорщика из Печей

Напомним, что обвиняемые Павел Суковенко и Артур Вирбал были задержаны осенью 2017 года после гибели 21-летнего солдата Александра Коржича. Первоначально Вирбала подозревали в мошенничестве: якобы он забрал карточку рядового и пользовался ею, передает tut.by

Но затем и Вирбалу, и Суковенко было предъявлено обвинение по ч. 1, ч. 2 ст. 455 УК (Злоупотребление властью, превышение власти либо бездействие власти). Их дела выделили в отдельное производство, за доведение до самоубийства Коржича на скамью подсудимых отправились сержанты Евгений Барановский, Егор Скуратович, Антон Вяжевич.

В августе Павел Суковенко и Артур Вирбал уже появлялись в суде, их конвоировали на процесс по громкому делу как свидетелей. Сегодня — они уже обвиняемые, а Барановский, Скуратович, Вяжевич — потерпевшие.

До обеда 1 октября в суде стало известно, что, по версии следствия, Артур Вирбал не раз применял физическую силу к сержантам и солдатам. В материалах уголовного дела указано, что прапорщик бил сержантов и солдат по надуманным поводам и за упущения по службе.

Командира роты Павла Суковенко обвиняют в том, что он требовал у военнослужащих купить продукты питания, присваивал себе их деньги, а также применял физическую силу.

Артур Вирбал вину признал в полном объеме, Павел Суковенко — ч. 1 ст. 455 УК признал полностью, вторую часть — частично.

— Не признаю насилие, что бил палкой, ногами и кулаками, — сказал он.

В перерыве судебного заседания Светлана Коржич, мама погибшего рядового, громко обратилась ко всем фигурантам:

Женщине никто не ответил. Потерпевший Евгений Барановский продолжает настаивать: многие эпизоды, касающиеся дедовщины, он не помнит. Но не будет отрицать слова свидетелей, которые видели, как обвиняемые Суковенко и Вирбал били сержанта Барановского.

В заявлении на имя председателя КГБ потерпевший писал, что каждый понедельник было заведено, чтобы командиру роты приносили продукты после выходных.

«Иначе он устраивал нам шмон», — писал осенью 2017 года Евгений Барановский.

Уже сегодня в суде, комментируя это заявление, сержант назвал его «преувеличением», отказавшись от некоторых слов. Но подтвердил, что однажды Артур Вирбал забрал у него берцы, и тогда Барановский обратился к командиру роты с просьбой продать другие берцы. Павел Суковенко назначил цену в 55 рублей, сержант согласился.

Еще раз военнослужащие сбрасывались деньгами, чтобы покрасить стену возле лестницы.

— Евгений Сергеевич, скажите, пожалуйста, кто и когда мне передавал деньги на покраску? — обратился обвиняемый Суковенко к Барановскому.

— Я же не сказал, что именно вы занимались этим вопросом. Я только предполагал, — ответил потерпевший.

Кроме того, в заявлении Евгения Барановского на имя председателя КГБ указано:

«Иногда могли пропасть вещи солдат, и ничего с этим мы сделать не могли».

По его словам, обвиняемые требовали, чтобы после присяги им собирали пакет с продуктами. И Павел Суковенко даже обиделся, что ему «мало положили».

Три часа суд допрашивал Евгения Барановского, все это время он стоял у трибуны в наручниках. Далее показания стал давать потерпевший Борис Шуляковский, на процесс он пришел в военной форме. Молодого человека призвали в армию в мае 2017 года. На просьбу прокурора рассказать о неуставных отношениях ответил:

— Вирбал сказал отжиматься за беспорядок. И еще слышал, как сержанты на счет «38, 39» заставляли отжиматься солдат.

Борис Шуляковский, как и Евгений Барановский, в момент отжимания унижения не чувствовал.

— Вообще ничего не чувствовал, — уточняет Шуляковский.

Как-то он видел прапорщика Артура Вирбала в состоянии алкогольного опьянения. У того была «замедленная речь, он шатался».

— Он сказал: «Раз не умеем убираться, будем отжиматься». Я отжался не менее 20 раз, почувствовав общую усталость и боль в мышцах, — рассказывал подробности во время предварительного расследования потерпевший Шуляковский.

Во время очной ставки он сказал Вирбалу: «Вы были отличным старшиной».

— Как вы расцениваете действия пьяного прапорщика? — обратился судья к Шуляковскому.

— Мне было все равно, — ответил потерпевший.

Далее в суде начался допрос сержанта Антона Вяжевича, который по другому уголовному делу проходит в качестве обвиняемого, его вместе с Евгением Барановским и Егором Скуратовичем обвиняют в доведении до самоубийства рядового Александра Коржича. Сегодня он выступает в качестве потерпевшего.

— Вирбал дал по шее, получил от него веслом раза два. Не просто так он разозлился, — с улыбкой говорит Антон Вяжевич. — Что рассказывать про командира? Проверял устав, кто не отвечал, проходил мимо и получал от него «машинкой» (так военнослужащие называют деревянную палку. — Прим. TUT.BY). Ну, и поборы были постоянно.

Командир роты Павел Суковенко сам попросил его охарактеризовать, у Вяжевича это вызвало усмешку.

— Не совсем ответственный человек. Безответственно относились к службе, к работе. Постоянно были какие-то косяки, за это получали. То одно было не готово, то другое, были и положительные моменты, — отвечает Антон Вяжевич.

Никто из допрошенных потерпевших исков о моральном вреде обвиняемым заявлять не будет. Их методы воспитания они не считают дедовщиной.

— Вы так лучше усваивали материал? — обращается к Вяжевичу судья.

— Конечно, если бы все шло по уставу, то это записывалось бы в характеристику, — отмечает потерпевший.

— Вас не унижало бегать за сосисками для обвиняемых, как мальчишка? — задает очередной вопрос судья.

— Нет, я заодно мог прогуляться, покурить, потом шел заниматься своими делами или спать, — говорит Антон Вяжевич.

Во время предварительного расследования сержант следующим предложением охарактеризовал прапорщика Вирбала: «Как мужик — нормальный, только пил много».

Напомним, Минский областной суд продолжает рассматривать уголовное дело в отношении сержантов Евгения Барановского, Егора Скуратовича, Антона Вяжевича. Им вменяют ч. 3 ст. 455 УК (Злоупотребление властью, повлекшее тяжкие последствия), ч. ч. 1, 2 ст. 430 (Получение взятки), Барановскому еще и ч. 1 ст. 205 (Кража). Выступая в суде в качестве свидетеля, 24-летний командир учебно-танковой роты Павел Суковенко заявил: он не до конца был готов занимать эту должность, свои должностные обязанности назвать полностью не мог.

— Я не встречал ни одного офицера, который бы в полном объеме знал свои обязанности, — заявлял в августе во время процесса Суковенко.

Другой фигурант, 25-летний прапорщик Артур Вирбал, рассказывал, что банковская карточка Коржича у него находилась неделю.

— Это было 10−12 июля 2017 года. Спросил у Барановского, кто может одолжить денег, он привел Коржича.(…). В тот же день пошел в «Евроопт», купил необходимые мне продукты, — рассказывает прапорщик Артур Вирбал.

По его версии, он вернул рядовому Александру Коржичу 45 рублей.

— Мне стыдно, но я не сделал ничего криминального. Совершил ошибку, а обернулось вот так, — говорил из клетки Артур Вирбал.

Процесс продолжается.