"Такие, как Домрачева, рождаются не всегда". Юрий Альберс - о проблемах белорусского биатлона
В межсезонье Дарья Домрачева и Надежда Скардино объявили о завершении карьеры. Главные интриги — кто займет их места в сборной и на что в предстоящем сезоне смогут рассчитывать белорусские биатлонистки? На важные вопросы SPORT.TUT.BY ответил главный тренер национальной команды по биатлону Юрий Альберс.
«Сборная — это верхушка пирамиды: давайте спрашивать со всех»
— Как вы сегодня оцениваете состояние дел в нашем биатлоне — есть причины паниковать?
— Уход лидеров уровня Домрачевой и Скардино для любой команды мира стал бы ощутимой потерей, а для нашей — тем более. Понятно, что ситуация в женском биатлоне усложнилась. Дела с резервом обстоят не совсем удачно. Простой пример: на летнем первенстве республики среди юниорок участвовало всего три человека. И юниорка, занявшая третье место, проиграла на финише 11 минут. А в зимнем первенстве и вовсе была одна участница.
— Как получилось, что за столько лет в Беларуси не смогли подготовить смену Домрачевой и Скардино?
— Давайте спрашивать со всех, а не только с национальной команды. Сборная — это верхушка пирамиды, и тренеры нацкоманды работают с теми спортсменами, которых нам поставляют регионы. Да еще и умудряемся прогрессировать.
В Беларуси биатлон подняли на такую планку, что теперь все ждут медалей чемпионатов мира. Я общаюсь с тренерами разных стран. И еще никто — ни французы, ни немцы, ни норвежцы — ни разу не сказали, что все хорошо. У всех есть проблемы. Из-за смены поколений биатлон везде развивается волнообразно. Я говорю это не в оправдание, но с уходом лидеров сложности испытывают и российская, и немецкая команды.
— Сложности — да. Но сейчас получается так, что мы не можем закрыть даже квоту на Кубок мира: внести семь биатлонисток в заявку на этап и пять — на старт.
— Сборной нужны спортсмены, способные показывать результаты на чемпионате мира, а не просто статисты. Такие, как Домрачева, может, и рождаются не всегда. К тому же биатлон — это дорогой вид спорта, для которого необходимы качественные лыжи, оружие и патроны. Весь инвентарь производится за пределами нашей страны, поэтому на подготовку требуются ощутимые затраты.
— Кто должен нести эти расходы?
— Наше государство берет на себя финансирование спорта, начиная с детского уровня и заканчивая спортом высших достижений. Но с поставкой инвентаря долгое время возникали сложности. Несколько лет назад Евросоюз ввел оружейное эмбарго в отношении Беларуси (это случилось в 2011 году. — Прим. SPORT.TUT.BY). В этот список до 2017-го входили и винтовки биатлонистов, и патроны, которые мы не могли закупать за рубежом.
— То есть у нас не хватало хорошего инвентаря и страдало качество подготовки спортсменов?
— Это сказалось не столько на национальной команде, сколько на детском и юношеском спорте. Федерация распределяла между школами старые запасы патронов 70−80-х годов, которые предоставляло Министерство обороны. Хотя качество советских патронов, конечно, уже не то.
Не зря президент страны поднял вопрос производства своего инвентаря в Беларуси. Скоро состоится презентация отечественных лыжероллеров. Федерация уже раздает их в спортивные школы, на тестирование национальной команде. На летнем этапе Кубка федерации победители получали эти лыжероллеры вместе с медалями. Когда у нас будут белорусские лыжи, ботинки, машины для укладки снега, мы сможем удешевить тренировочный процесс.
— Из-за дороговизны иностранного инвентаря не получалось закупать его в необходимом количестве?
— Федерация совместно с Минспорта старались обеспечить школы и училища, насколько это было возможно. Вот вам пример. В новогрудской школе занимается 300 детей. Каждому нужно предоставить хотя бы по паре лыж, ботинок, лыжероллеров, одну винтовку и где-то 5000 патронов в год. В среднем хороший патрон стоит 10 центов. Умножьте все эти затраты на 300. Только для одной школы нужны очень большие деньги. Детям приходилось делиться, меняться инвентарем. Поэтому у них не было столько практики, особенно в стрельбе, как хотелось бы.
— Какой возраст попал под эти сложные времена?
— Да все попали. Старались по-разному выходить из ситуации. Закупали пневматические винтовки, которые гораздо дешевле. Для освоения техники изготовки к стрельбе лежа и стоя такое оружие вполне подходит.
«Процесс натурализации запрещен? Мы что-то нарушаем?»
— Помимо нехватки инвентаря, какие еще причины привели к сегодняшним проблемам в биатлоне?
— По статистике в Беларуси порядка 2400 человек, занимающихся биатлоном. И большинство — школьники до 17 лет. Потом они поступают в колледжи, университеты и не остаются в спорте. Оказалось, что с этим возрастом в регионах практически не работали. Во всем мире развит студенческий спорт — у нас так не заведено. Получается, на этом этапе мы теряли спортсменов.
— Когда не хватает своих, прибегаем к натурализцаии. Вы согласны, что это временная мера, которая, скорее, прикрывает реальные проблемы и просто помогает всем усидеть на своих местах?
— Что значит «усидеть на своих местах»? Спорт во всем мире развивается таким образом, что даже IBU обсуждает сокращение срока карантина с двух лет до одного. Спортсмены уезжают жить туда, где им нравится. Тем более мы не берем готовых биатлонистов, которые в своих странах показывают высокие результаты. Мы помогаем им дорасти до этого. Назовите мне биатлонистов, кроме Драчева, которые перешли в Беларусь лидерами? И то, накануне перехода к нам Драчев уже год не выступал и думал о завершении карьеры.
— Елена Зубрилова, например.
— Ну да, еще Зубрилова.
— Но разговор ведь о другом. Считается, что легионер должен быть на голову выше местных спортсменов, чтобы в его переходе был смысл. Вы сами говорите, что в нашу сборную чаще приходили середняки. То есть своих биатлонистов даже такого уровня не хватало?
— Процесс натурализации запрещен? Мы что-то нарушаем?
— Конечно, нет.
— Ну вот! Натурализованные спортсмены прогрессируют у нас, работая с нашими тренерами, а значит, показывают прогресс белорусского биатлона. Народ смотрит, болеет, им нравится. Так что плохого в натурализации? Хотя, конечно, это лишь один из способов решения проблем. Мы взяли жесткий курс на воспитание своих спортсменов.
— В чем он заключается?
— Белорусская федерация биатлона совместно с Министерством образования третий сезон реализует экспериментальную программу по поиску одаренных детей. Мы анализируем природные данные учащихся шестых-седьмых классов и обращаем внимание на один из основных показателей для функциональных видов — максимальное потребление кислорода. На первом этапе детей из всех школ тестируют учителя физкультуры, затем — наша комплексно-научная группа. Тем, у кого есть задатки, предлагают продолжить обучение в училищах олимпийского резерва. А самых талантливых приглашают в экспериментальную группу Новополоцкого училища. Это работа на перспективу.
«Я не имею ничего против Киннунен, но она великовозрастная спортсменка»
— Вернемся к национальной команде. На сборе в Антхольце было только четыре биатлонистки — Сола, Юркевич, Кривко и Алимбекова. Квота для заявки на этап — семь. Кто еще дополнит этот список?
— Мы сейчас плотно работаем с юниорками и девушками. Просматриваем перспективных лыжниц — это общепринятая практика. Ситуация сложная, но руки никто не опускает.
— Вы говорили, что тренерский штаб выбирает из шести-восьми юниорок. При этом старший тренер женской команды Василий Лещенко сказал, что в юниорском возрасте осталось только две биатлонистки — Иеропес и Гаврилкина. Остальных рано запускать на взрослую орбиту. Тогда из кого вы выбираете?
— Я не имел в виду, что эти шесть-восемь юниорок — претендентки в национальную команду уже сейчас. Говорил не о сегодняшнем дне, а о завтра-послезавтра. Пока юниорки слабее той четверки, которая готовилась в Антхольце. Пускай они выступают со своими ровесницами, а мы будем за ними следить.
— Давайте кратко о некоторых биатлонистках, которые вероятно составят костяк сборной. Дарья Юркевич: лучшее место на Кубке мира в прошлом сезоне — 36-е в индивидуалке «с нулем». Как ее функциональное состояние сегодня?
— В прошлом году она не готовилась в составе национальной команды, а работала в группе «Б» в Раубичах. У нее не всегда были возможности выезда за рубеж, сервисного обслуживания, получения качественного инвентаря. Думаю, в этом году Дарья выступит на достойном уровне.
— Если в прошлом году она работала в группе «Б», значит, не соответствовала уровню национальной команды?
— Перед олимпийским сезоном было принято решение сформировать основную команду из пяти спортсменок. В их число Дарья действительно не отобралась.
— Вы разговаривали с Надеждой Писаревой по поводу продолжения карьеры?
— Еще в начале прошлого сезона Надя сказала, что это ее последний сезон. У нее были проблемы со здоровьем, поэтому давить на Надежду было некорректно. Она сама определилась с будущим.
— Непопадание в олимпийскую эстафету как-то повлияло на ее решение?
— Состав эстафеты формировался по спортивному принципу. Попали те биатлонистки, которые на тот момент были сильнейшими. Я не могу ответить, обидело это Надежду или нет.
— Анастасию Киннунен не включили в списки на аттестацию сборной Беларуси. Значит ли это, что федерация больше не заинтересована в спортсменке?
— Вы видели итоги совещания, которое проводил президент по развитию зимних видов спорта? Он четко озвучил задачи: заявлять на Кубок и чемпионаты мира спортсменов, способных завоевывать медали. Я не имею ничего против Анастасии — она зрелая спортсменка и хороший человек. Но накануне Олимпиады в Корее тренеры женской команды не увидели ее в составе нацкоманды.
— Она родила ребенка в августе 2017-го. Оставалось слишком мало времени для восстановления к Олимпиаде.
— Но Дарья Домрачева же смогла показать высокие результаты через пару месяцев после рождения дочери… В январе Анастасия выступала на этапе Кубка IBU, и какие были места? Спортсменка великовозрастная. Добегать до следующей Олимпиады будет проблематично. А какой смысл нам снова закрывать квоту возрастными спортсменками? С чем мы подойдем к следующим Играм?
— Но ведь есть явный дефицит кадров. В этом сезоне реально набрать семь биатлонисток для заявки на этап Кубка мира?
— У меня есть много фамилий в голове, но хотелось бы сразу обозначить: у нас нет задачи просто закрыть квоту. Поставлены жесткие требования — показывать высокие результаты. Есть большая разница — просто выходить на старт и выходить, чтобы завоевывать какие-то места.
— То есть вы допускаете, что будете заявлять на этапы Кубка мира меньше семи биатлонисток, а на старт, возможно, будут выходить меньше пяти белорусок?
— Нет задачи лишь закрыть квоту. Вот вам пример. Я три года отработал главным тренером в сборной Польши. Помню, что на Олимпиаду-2002 по квотам МОК Польша могла выставить пять женщин. Но по критериям польского олимпийского комитета, которые были намного жестче, на Игры отобралась только одна спортсменка. Она и поехала. После тех Игр Польша начала выстраивать молодую боеспособную команду и со временем вышла на хорошие позиции. Так что надо понимать: даже если мы выставим шесть-семь биатлонисток на Кубок мира, это еще не значит, что решим таким образом все проблемы.
«На предложение работать старшим тренером женской команды Свобода ответил: „Я устал“»
— Наставниками женской команды стали личный тренер Ирины Кривко Василий Лещенко и Виктор Корчагин. Какие еще кандидатуры рассматривались?
— Основной кандидатурой был Федор Свобода. Но он сам по ряду причин отказался. А других желающих работать с национальной командой не нашлось. Это не значит, что Лещенко и Корчагин — неквалифицированные тренеры. Василий Лещенко работал с юниорской командой и Ирой Кривко, а Виктор Корчагин был тренером сборной СССР. Может, некоторых смущает его возраст (Виктору Корчагину — 80 лет. — Прим. SPORT.TUT.BY), но по своей активности и оптимизму он даст фору многим молодым.
— Вы говорите, что Свобода был основным претендентом. А Надежда Скардино отмечала, что по итогам сезона федерация признала неудовлетворительной работу тандема Свободы-Эдера. Подтвердите?
— Такого не было. Высказывались некоторые замечания — как и всем тренерам. Но в итоговом приказе работа тренеров женской команды была признана удовлетворительной. Уточняйте у Скардино, что она имела в виду. Федерация и Минспорта рассматривали Федора Свободу на должность старшего тренера женской команды. Но он ответил: «Я устал, и мне нужен отдых».
— Вы говорили, что федерация не сбрасывала Альфреда Эдера со счетов. Надежда Скардино — что федерация не предложила австрийцу продолжить сотрудничество. Где правда?
— Возьмите еще одно интервью у Скардино, если хотите все прояснить. Я могу отвечать только за свои слова. Белорусская федерация биатлона предлагала Федору Свободе контракт, а он мог взять в ассистенты Альфреда Эдера.
— То есть должность старшего тренера Эдеру не предлагали?
— Нет, потому что он иностранный специалист. Принято решение о том, что старшими тренерами у нас должны быть белорусы.
— Почему ставка теперь делается на белорусов, а не на иностранных тренеров, под руководством которых наши спортсменки показывали более высокие результаты?
— Недавно вы спрашивали меня, зачем нам натурализация спортсменов. А сейчас интересуетесь, почему выбираем своих, а не иностранных тренеров. А вы знаете, сколько стоят иностранные специалисты? В 10 раз дороже белорусских. Мы бы пошли на это, если бы были уверены, что все оправдается на 100 процентов. Но это очень дорогое удовольствие.
К тому же иностранцы и раньше не были старшими тренерами женской команды. И Клаус Зиберт, и Альфред Эдер были ассистентами, когда старшими являлись белорусы — Андриан Цыбульский и Федор Свобода соответственно.
— Какое выступление в следующем сезоне лично вы сможете назвать успешным?
— …(длинная пауза). Я не буду говорить, что успехом будет считаться попадание в двадцатку, десятку или пятерку. Мы не можем предъявлять одинаковые требования к Ире Кривко и Анне Сола. Для каждого спортсмена составлен план. Задачи не завышены и не занижены. Смотрю ли я в новый сезон с оптимизмом? Да, иначе сказал бы: «Извините, но я не буду продолжать». Не отрицаю, нам предстоит тяжелый период. Но такие времена уже были. Засучили рукава — и работаем!
