Ходорковский: "Теперь моя вовлеченность в расследование будет гораздо глубже"

Я несомненно ощущаю тяжелый груз. Это не первый раз в моей судьбе, когда гибнут люди, с которыми я работал или с которыми стоял рядом в опасных ситуациях или за которых нес ответственность. Тяжелое время, трудная роль руководителя больших коллективов в опасной работе. Мне с этим жить. 

Мои глубокие соболезнования тем, кому еще тяжелее. 

Лучший способ почтить память погибших — доказать, что их смерть не напрасна, довести расследование до конца. Выяснить кто их убил и почему. 

Я никогда не сдавался и не собираюсь. Я беру риск сам и честно рассказываю о риске тем, кто со мной работает. У нас не так много способов останавливать преступную практику. Главный из них — рискуя жизнью рассказывать правду. 

Мое искреннее почтение этим смелым людям. 

Мы с моими коллегами благодарны тем, кто тоже решил помочь. Дело не в деньгах — они есть. Дело в желании поддержать. Огромное спасибо! 

Что касается безопасности. Было бы странно с моей стороны навязывать решение этой проблемы профессиональным военкорам с большим опытом. Они были одними из лучших в России специалистов. Все что им было нужно, обсуждалось ими напрямую с главредом, запрошенные ресурсы предоставлялись. Поездка ими оговаривалась с миротворцами ООН, представителями повстанцев и официальными властями. 

Причины отказа от сопровождения и выбора именно такого маршрута, такого времени и способа передвижения нами выясняются. 

Относительно страховки. Средства, выделяемые на проект предусматривали страховку, однако если с этим возникнут проблемы, ЦУР возьмет на себя расходы. 

Вопрос о моей личной вовлеченности в проект «Российские наемники» — я дал на него деньги. Это далеко не единственный подобный мой проект. Проект был разработан группой профессиональных журналистов-расследователей и представлен мне главным редактором ЦУРа. Считаю его важным, поскольку в нашей стране власть слишком часто любит покрывать свои темные делишки ссылкой на «частных лиц». 

В России наемничество неурегулировано законом, непрозрачно и является уголовным преступлением. Тем не менее первые лица государства не стесняются говорить об одобрении этой практики, что делает ситуацию особенно опасной. 

Теперь моя вовлеченность в расследование будет гораздо глубже.