"Был случай, когда мать помогала мужчине насиловать своего ребенка"

Каждый месяц в сводках появляются новости об очередном случае насилия над детьми. Иногда это происходит в семьях, когда над детьми издеваются собственные отцы, дедушки или братья. В других случаях - в школе, кружке, спортивной секции. Нередко насильником оказывается внешне благополучный человек, чья семья считалась образцовой, а сам он был на хорошем счету как профессионал, пишет kp.by

- Как правило, жертвой преступников вне семьи становятся дети, которым не хватает внимания и тепла дома. Преступники затрагивают нужные струны, они эмоционально теплые, выстраивают дружеские отношения. Ребенок привязывается, доверяет и позволяет.

О сексе сначала речь не идет: только о дружбе, внимании. Потом начинаются уговаривания, часто в ход идет порнография: так убеждают ребенка, что это возможно, так бывает и ничего в этом страшного нет, - рассказывает начальник отдела психолого-физиологических исследований Главного управления судебно-психиатрических экспертиз центрального аппарата ГКСЭ Людмила Мун.

Она проводит опросы пострадавшего ребенка, выясняет все детали болезненных для него событий: где это произошло, когда и как.

Разговор проходит в уютной комнате с большим светлым диваном, детскими игрушками на полочках и бабочками на стенах. Напротив дивана - зеркало во всю стену, за которым находится еще одна комната. Там за процессом незаметно для ребенка могут наблюдать следователь, законный представитель ребенка, сотрудник милиции, эксперт. Беседу с жертвой записывают видеокамеры - ее потом передают судье и приобщают к делу.

- В прошлом году у нас было 102 опроса только в одной нашей комнате, а их больше 20 в стране, - говорит Людмила Мун. - Любое насилие - серьезная травма для ребенка, особенно если к этому причастны родители.

- По-разному: одни закрываются и плачут, другие ведут себя спокойно. У меня была такая девочка, с которой я долго работала. Я вижу, что она хочет говорить, но у нее блок: замолкает на этом моменте - и все. В какой-то момент я сказала ей: "Мне кажется, что если ты скажешь, тебе самой станет легче". 

В конце концов она рассказала о конкретном насилии, мы с ней поговорили о деталях, закончили разговор. Я спрашиваю: "Тебе стало легче?" И она вдруг поворачивается ко мне, бежит и обнимает. Это и ее, и мой катарсис: для меня - большая награда за работу, для нее - освобождение от того, что ей страшно мешало.

- Потому что у них много мотивов: один - сохранить семью, второй - любовь к ребенку и его защита, третий - отношение к человеку, с которым она живет. Если у нее нет никаких предпосылок, чтобы не верить мужчине, ей трудно сразу поверить ребенку, который утверждает, что папа или отчим его обижает. 

Поэтому нельзя говорить, что матери, которые не защищают детей - это всегда плохие люди. Я не говорю о крайних случаях, когда матери вовлечены, точно знают, что происходит, и не защищают своего ребенка. Это предательство, которое дети переносят очень тяжело.

- Одни закрываются либо изолируются от социальной жизни, другие начинают принимать наркотики, злоупотреблять алкоголем. Считается, что у детей, которые в подростковом возрасте стали жертвой сексуального насилия, в семь раз выше риск стать алкоголиками и в десять раз выше риск суицида.

Если ребенок старается задержаться в школе, чтобы не идти домой, возможно, кто-то в семье обижает его, когда они остаются наедине. Достаточно часто дети рассказывали, что они записываются во все кружки, ходят к друзьям, гуляют, пока мать не закончит работу - и только к этому времени идут домой. Если ребенок не хочет идти домой - значит, что-то не ладно, надо обратить на это внимание.

- Это был единственный случай, хотя я опрашиваю детей с 2009 года. Тогда ребенок рассказал, что мать помогала насильнику совершенно конкретно, в постели. Ребенка насиловали начиная с шести лет. Сначала были прикосновения, а в 10 лет отчим ее дефлорировал и совершал полноценный половой акт. Это продолжалось очень долго. Вообще семейные преступления длительные, они могут продолжаться и после совершеннолетия ребенка.

- Дети молчат по огромному количеству причин: потому что не понимают, что с ними произошло и что с ними делают, потому что стыдятся, боятся, что их обзовут лгунами, потому что не хотят предавать человека, который им нравится. Они могут рассказать об этом только тому, кому доверяют. Был один такой случай. Один ребенок был жертвой насилия, а второй - свидетелем. Они решили, что расскажут об этом одному мужчине, хотя он не был их близким родственником. Дети сказали, что выбрали именно его, потому что "он справедливый".

- Я слышала одну такую реальную историю, когда ребенок вытеснил этот эпизод из своей памяти. Это произошло в начальной школе, и только в юношеском возрасте она это вспомнила. Это действительно возможно, при наличии сильной психотравмы.

- Последствия могут быть разными. Все зависит от личности ребенка, от того, как он пережил этот опыт, и от того, работали ли с этим ребенком. Я считаю, что все дети, прошедшие через сексуальное насилие, нуждаются в реабилитационных мерах.

- Это другая сторона нашей деятельности - мы проводим судебные экспертизы с применением полиграфа. Это новшество, внедренное в 2014 году, вызвано требованиями времени. Эти уголовные дела очень сложны для расследования: преступления происходят без свидетелей и, чаще всего не оставляют следов. Поэтому не редко мы можем опираться только на слова ребенка и слова подозреваемого.

- Да, были неоднократно случаи, когда согласно нашему исследованию подозреваемый ничего не скрывал и не был осведомлен, о чем рассказал ребенок.

- Это отдельная очень большая тема, почему дети лгут в сексуальных обвинениях. Мировая практика говорит, что до 10% заявлений о сексуальном насилии в отношении детей - ложные. Это очень большая проблема, потому что есть два типа ошибок, и каждая из них приводит к страшным последствиям. 

Первая: поверить насильнику тогда, когда насилие произошло, а он это отрицает. Последствия - насильник остается на свободе и продолжает насиловать, а может еще и вовлекать других детей. Вторая ошибка: если насилие не произошло, а мы не поверили человеку, которого обвинили. Это грандиозная проблема, потому что это вдребезги разбивает жизнь человека и всей его семьи. Даже просто обвинение без приговора сильно ухудшает социальную жизнь человека. 

Мы создали новый вид судебной экспертизы с применением полиграфа для того, чтобы предоставить следствию и суду еще один источник доказывания в дополнение к другим.

- А мы и не даем 100%-ной гарантии. Мы проводим исследование, делаем выводы и предоставляем суду математически выверенную вероятность того, скрывает ли человек то, что знает.

С людьми, которых подозревают в сексуальном насилии над детьми, работает начальник отдела сексологических экспертиз управления сложных судебно-психиатрических экспертиз ГКСЭ Максим Подоляк. По его словам, из всех, кто совершает сексуальное насилие в отношении детей, настоящих педофилов совсем немного.

- Педофил - это человек, который страдает расстройством полового предпочтения в форме педофилии. Он испытывает интенсивные влечения и фантазии, в которых есть дети. Некоторые могут только к детям испытывать влечение, некоторые - к детям и взрослым, - объясняет собеседник.

По словам специалиста, не все педофилы совершают преступления. Некоторые могут просто использовать свои фантазии, смотреть порнографию или выбирать определенный тип женщин.

- Действительно, встречаются такие случаи. Если насилие над ребенком сопровождалось выраженными переживаниями, тогда возможно, что в будущем он воспроизведет это состояние. Поэтому совершение сексуальных действий в отношении детей опасно тем, что эти действия изменяют их психосексуальное развитие, - отмечает Максим Подоляк.

Педофилия не может вдруг возникнуть у человека, которому 35 лет: как правило, она начинает формироваться еще в подростковом возрасте.

- Такие люди редко создают семьи, потому что у них нет влечения к женщинам, нарушена коммуникация с противоположным полом, им неприятны поцелуи, объятия с женщинами. Чаще всего они живут одни или с родителями. Находят детей в коллективе, где работают, либо просто знакомятся на улице, - рассказывает специалист.

- Иногда люди с таким расстройством, обладающие высоким интеллектом, хорошим социальным положением, высшим образованием, должностью, все же заводят семьи, но все равно со временем переключаются на детей.

Доказать, что заболевание все-таки существует, непросто. Специалисты в том числе должны выявить наличие влечения к детям.

- Это субъективные данные: человек может заявить, что испытывает влечение, а может сказать, что нет - это нельзя доказать. Такие преступления часто совершают люди, которые были пьяны или ограничены в сексуальных контактах. Либо люди, которые страдают психическими расстройствами и живут в семье, где ребенок - это самый доступный объект.

При этом для суда не имеет значения, есть ли у человека, который изнасиловал ребенка, заболевание или нет - наказание для всех одинаковое. Специалисты отмечают, что тюрьма не решает проблему и не избавляет от заболевания.

- Высокая рецидивность этих преступлений - это признанный факт. Стоит проводить мероприятия, которые снизят риск рецидивов. Например, психотерапия, медикаментозное лечение - это дает хорошие показатели.