Сергей Сацук: Почему от возрождения белорусского села плакать хочется

Белорусское село возрождается как-то не так. С одной стороны растет производство, повышаются урожайность и надои, строятся современные агрогородки… Но все это приводит не к тому эффекту, который нужен.

В Беларуси много говорится о возрождении села и, если посмотреть телевидение, но создается впечатление, что для этого реально очень много делается. Даже президент велел стереть границы между жизнью в деревне и в городе, сделав бытие селян максимально комфортным. Мы слышим о росте производства и заработной платы, о том, что в село пришел интернет, что туда же отправляются крупные торговые сети… Но каков же итог всех этих действий?

Я постоянно просматриваю сайт МВД и давно заметил пугающую тенденцию. В сообщениях об убийствах и тяжких телесных повреждениях, совершенных на пьяную голову, именно село является «законодателем моды». Вот из последних.

В аг. Лучин Рогачевского района 26 мая в 21.50 в своем доме мужчина, 1986 г.р., в ссоре из ревности, после совместного распития спиртных напитков, пытался убить ножом жену.

В д. Закальное Любанского района в 20.00 в доме пенсионерки, проживающий совместно сын, 1971 г.р., в ссоре, после совместного распития спиртных напитков, ножом убил мать.

Вблизи д. Подлосье… Минского района найдена минчанка, которая 19 мая умерла. Предварительному установлено, что ее в 15.00 в ссоре, после совместного распития спиртных напитков, избил житель д. Вишево Слонимского района.

В принципе многие и без статистики давно заметили, что белорусская деревня спивается. Но заметили — это одно, а реальные факты — совсем другое.

В среднем, как я подсчитал, из пяти подобных сообщений четыре приходится на село, а только одно на город. Если пересчитать на количество сельского и городского населения Беларуси, то получится пугающая статистика. Бытовые убийства на почве пьянства среди сельских жителей почти в 15 (!) раз более распространены, чем среди горожан.

Официальная статистика правоохранителей, конечно, не делает такого сравнения — слишком страшно. И спросить могут, как такое случилось в стране, где возрождению села уделяется такое огромное внимание?

Однозначного ответа здесь нет и быть не может. Я не считаю себя старым, но еще помню, каким село было раньше, скажем, 20-30 лет назад. Я уже не говорю о более поздних временах.

Деревня всегда была образцом воспитания и уважения к страшим. Я хоть и родился в городе, но каждое лето проводил в деревне у бабушки. И я не помню ни одного алкоголика, который бы летом шатался по деревне в поисках спиртного. И это при том, что самогон гнали практически в каждой хате. Просто меру знали, когда и сколько можно. При этом уважение к старшим и особенно к родителям было основой деревенской жизни. Только на «вы» и шепотом, не приведи господь даже замахнуться на отца, хоть он тысячу раз не прав. А сейчас запросто родителей убивают в пьяном угаре, если из скудной пенсии 10 рублей не дали похмелиться. Если это и есть возрождение белорусского села, так уж пусть оно лучше выродится, но останется в памяти таким, каким было раньше.

Помню, раньше в белорусской деревне в каждом дворе была корова, а то и две. Если во дворе нет своей скотины — гэта была брыдка. Сейчас из ста дворов, где проживают трудоспособные селяне, свою корову имеют в лучшем случае пять.

На днях встретил одного из таких уникумов. У него шесть детей в семье и две коровы. Косит траву вручную, обычной косой, как раньше.

— Не тяжело, — спрашиваю его.

— Тяжело, — признается, — но раньше было еще тяжелее. Было три коровы, одну сдали — старая уже была.

Я спросил, почему он не возьмет в колхозе трактор, чтобы тот быстро все скосил или почему не купит в колхозе сено, заготовленное и упакованное по современной технологии.

— О чем вы? — рассмеялся труженик села. — Это раньше можно было в колхозе и трактор взять, и сена купить. Можно было просто подойти к трактористу и договориться. Сейчас все только официально. Можно и в колхозе трактор выписать и в сельсовете, но цены… А купить… Они лучше в землю зароют или спалят, чем продадут по нормальной цене. Вон в прошлом году капусту возле деревни посеяли, так половину потом просто в землю закопали, чтобы отчитаться, что все убрали. А стерегли как! Еще в ноябре, когда уже все пропадать начало, можно было сказать людям, чтобы брали, кому нужно. Так нет, вывезли и в землю зарыли.

Мы еще долго говорили много о чем. Главный вывод, который я вынес из этого, что после президентской директивы №1 «О мерах по укреплению общественной безопасности и дисциплины», принятой еще в 2004 году, жить сельским труженикам стало совсем невмоготу. Именно поэтому сегодня мало кто держит свою скотину.

Ведь как было раньше. Нужно тебе сена для буренки, можно было и лошадь в колхозе взять, и трактор или даже готового сена привезти. И все по приемлемой цене. Да, таскали колхозное, но для того, чтобы хозяйство держать.

Сейчас держать собственную корову почти невозможно. В колхозе так напашешься по 12-15 часов без выходных — пойди потом попробуй покоси руками. А выписать в колхозе трактор или же купить готовое сено — слишком дорого. Но это вовсе не значит, что в колхозах перестали таскать. Таскают ничуть не меньше, чем раньше. Только если раньше таскали то, что нужно для хозяйства, то теперь то, что можно быстро продать, чтобы потом спиртное в сельмаге купить.

Раньше привез крестьянин с колхозного поля прицеп сена или соломы, его ведь нужно было все сложить в сарай, чтобы не промокло ночью под дождем. Да и других дел по хозяйству было много, поскольку хозяйство (корова, три поросенка, куры — это минимум) было у всех. Пить некогда было. Сегодня свое полноценное хозяйство у колхозника — это редкость. Оно не нужно и накладно. Поросят и тех перестали держать после чистки в связи с АЧС. Остались лишь пернатые и… кролики. А крестьянин без своего хозяйства — это уже не крестьянин, это колхозный раб. И ему после работы или во время ее — тут уже почти не важно — остается лишь пить.

По сути директива ударила по тем, кто жил с колхозом во взаимовыгодном симбиозе. Крестьянин работал на «барина», но и себя не забывал. Механизатор был в деревне самым уважаемым человеком не потому, что его на «Дожинках» чествовали, а потому, что его трактор всегда стоял возле двора. Вечером, после работы, он мог не только себе сена привезти или дров, он обслуживал всю деревню на этом тракторе. И по сути это было правильно, по правильной формуле «все вокруг колхозное, все вокруг мое». Ее просто нужно было поставить на цивилизованные рельсы, а не загонять крестьян в кабалу. Это дало свой экономический эффект, но в конечном итоге приведет к гибели села, какие бы агрогородки мы у себя не выстраивали.

Я прекрасно понимаю, что не может быть только одной причины деградации села. Тут, скорее всего, комплекс различных факторов. Уверен, что некоторые значимые причины лежат где-то в глубине и их так просто не увидишь. Я лишь рассказал то, о чем думают сами жители села. Им реально обидно, когда по телевизору говорят о том, сколько для них делается, а они ничего этого не видят, кроме «Дожинок», которых на весь год просто не хватает. Крестьянам не нравится, что их выжимают как губку и ничего не дают взамен. Что им делать в такой ситуации? Поднять крестьянское восстание? Но ведь их не поймут, им ведь так хорошо живется. Приходится пить, чтобы понять, как жить дальше.