Почему не утихает борьба государства с коррупцией
Правоохранительные органы в первом квартале выявили вдвое больше коррупционных преступлений по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В то же время бизнес и население не ощущают, что коррупция в стране стала повсеместной. Почему же государство так активно с ней борется?
Коррупционный парадокс Беларуси
Исследования, которые опубликованы в этом году, свидетельствуют о том, что уровень коррупции в Беларуси относительно невелик и даже снижается.
Так, международная организация Transparency international, которая измеряет коррупцию по всему миру, уже два года улучшает рейтинг Беларуси. К слову, в , опубликованном в этом году, наша страна заняла 68-е место, а еще два года назад находилась на 107-м месте.
Население в Беларуси не ощущает, что коррупция является повсеместной. Результаты проведенного в четвертом квартале прошлого года Информационно-аналитическим центром при президенте опроса, указывают на то, что коррупционеров в белорусском обществе относительно немного.
Только 8% респондентов заявили, что сталкивались с коррупционными проявлениями лично, большинство ответивших (58%) подчеркнули, что узнают об этом явлении из средств массовой информации.
Белорусский частный бизнес также серьезно не страдает из-за наличия в стране коррупции. Данные свежего опроса малых и средних предприятий, который весной проводился по заказу Исследовательского центра ИПМ, подтвердили это.
Только 16% опрошенных заявили, что коррупция является внешним барьером на пути развития малого и среднего бизнеса. Куда больше предпринимателей беспокоят ставки налогов и частая изменчивость законодательства.
А что касается коррупции, то ее уровень частный бизнес оценивает как умеренный.
«Наши опросы бизнеса, проведенные в последние годы, показывают, что в стране умеренный уровень коррупции. По пятибалльной шкале степень ее распространенности бизнес оценивал в три балла. Результаты опроса этого года показывают, что, по мнению частного бизнеса, степень распространения коррупции даже снизилась по сравнению с прошлым годом», — отметил председатель наблюдательного совета Исследовательского центра ИПМ Игорь Пелипась.
Эксперт эту динамику объясняет тем, что после выхода страны из рецессии экономическая среда стала лучше, и поэтому влияние коррупционных проявлений на бизнес сократилось.
«Это не значит, что коррупции нет совсем. Результаты опроса бизнеса свидетельствуют, что коррупция в нашей стране не является повсеместной и не находится в топе проблем для бизнеса», — подчеркивает Игорь Пелипась.
Парадокс ситуации заключается в следующем. Несмотря на то, что коррупция в стране не является повсеместной, белорусские идеологи заявляют о ней как о главном зле, с которым нужно бороться.
Во всех областях страны апрельские материалы информационно-пропагандистских групп (созданы при госорганизациях и призваны рассказывать трудовым коллективам о политике государства) были озаглавлены категорично: «Борьбы с коррупцией — важнейшая задача государства и общества».
Почему же эта задача «важнейшая»?
Вечная борьба
Президент в этом году практически каждый месяц заявляет о необходимости борьбы с коррупцией. В январе-мае глава государства семь (!) раз публично высказывался о коррупции.
Уже как минимум поэтому правоохранительные органы должны были активизировать работу в этом направлении, и упомянутый выше результат первого квартала — явное тому подтверждение.
Наблюдатели отмечают, что риторика о борьбе с коррупцией — выигрышный политический ход. Электорат, который в Беларуси совсем не богатый, испытывает зачастую чувство высшей справедливости, когда за взятку в тысячу долларов садят госслужащего или топ-менеджера госпредприятия. Кампания против коррупционеров, вероятно, приносит властям политические дивиденды.
Однако помимо политики чувствуется и экономический подтекст в действиях государства. По мнению властей, коррупция снижает эффективность госпредприятий. У президента коррупция часто ассоциируется с закупкой госпредприятиями сырья и комплектующих через посреднические структуры.
«Здесь (при посредничестве) самая коррупция», — подчеркивал Александр Лукашенко, посещая в этом году одно из столичных предприятий.
Во время апрельского выступления в Овальном зале президент заявил, что посредники «съедают» около 3% ВВП, поручил Комитету госконтроля «навести порядок» и проверить посреднические схемы, которые используют госпредприятия.
>Поднималась тема коррупции в этом году и на республиканском семинаре-совещании о развитии села, в ходе которого министру внутренних дел было дано поручение контролировать готовность сельхозпредприятий к посевной («не дай бог, будет разукомплектована техника — немедленно к ответственности всех»).
В общем, силовые структуры в Беларуси выполняют сегодня функцию контроля за деятельностью госпредприятий — как промышленных, так и сельскохозяйственных.
Видимо, у государства сохраняется вера в то, что таким образом можно обеспечить эффективную работу госсектора. А перманентная борьба с коррупцией в этой схеме — инструмент, который всегда позволяет найти виновных, чтобы объяснить обществу причины провалов в реальном секторе экономики.
«В отношении госсектора в Беларуси продолжает главенствовать принцип, что корень бед госпредприятий — не плохой механизм управления ими, а плохие исполнители. Последние 20 лет этих плохих исполнителей искореняют, но искоренить не могут», — констатирует научный сотрудник Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра (BEROC) Дмитрий Крук.
По мнению экономиста, борьба с плохими исполнителями может стать вечной, если власти будут продолжать полагаться на госсектор как на драйвер экономического роста.
«Вера государства в то, что госпредприятия могут построить эффективную экономику, сохраняется. На этом фоне борьба с плохими исполнителями, которые не оправдывают надежды государства, может стать вечной», — резюмировал экономист.
Кстати, в 2017-м и в первом квартале 2018 года во всех секторах экономики (промышленность, строительство, сельское хозяйство, транспорт), в которых доминирующее положение занимает государство, наблюдается устойчивый рост количества выявленных коррупционных преступлений. И это в стране, в которой закон о борьбе коррупцией был принят 21 год назад.