Если совсем коротко, то в особых отношениях с читателями. И главным в этих отношениях была и остаётся доверительность разговора. Эту формулу в основу газеты заложил её первый главный редактор В. Старков. Но в условиях советской власти и цензуры приходилось действовать осмотрительно. Ведь в былые времена как? Один резкий шаг - и газета под запретом. Чтобы понять, насколько нелегко для журналистов было делать газету, которой бы поверили люди, нужно вспомнить об истоках.
Первый номер вышел в 1978 г. Страна всё ещё пребывала в объятиях коммунизма. Ещё вовсю свирепствовала партийная цензура. По сути, народ был лишён не только правдивого слова, но и собственной истории. Историю России заменяла история КПСС. Реальная жизнь страны подменялась бесконечными рапортами о победах строителей коммунизма, славословием по поводу мудрой политики партии и правительства. И, естественно, рассказами о неминуемом кризисе капитализма и скором крахе доллара. Страна была пропитана ложью. И на эту ложь народ отвечал глубоким недоверием к власти, к газетам, к телевидению. Отдушину находили в песнях Высоцкого и Галича, анекдотах и разговорах на кухне. За правдой охотились на волнах зарубежных радиостанций - «Голоса Америки», Би-би-си.
Глоток свободы
В таких условиях вести правдивый разговор с читателями было крайне трудно. На первых порах помогало то, что газета выпускалась как бюллетень для лекторов и политинформаторов. То есть для узкой «проверенной» аудитории. Учитывая это, власть закрывала глаза на некоторые вольности. Воспользовавшись этим, газета стала размещать на своих страницах статистические данные и факты, которые партийная печать публиковать избегала. Было и солидное «прикрытие». «АиФ» официально считался одним из органов Всесоюзного общества «Знание». Вот под видом «распространения знания» газета и пыталась доводить до сведения читателей хотя бы фрагменты реальной жизни страны и народа. «Не нужно лезть на власть с кулаками, - говорил В. Старков,- нужно теснить её правдой». Поначалу это были, понятно, дозированные порции правды. Потому в первых выпусках «АиФ» за 1978 г. ничего не говорилось, например, о лишении советского гражданства М. Ростроповича и Г. Вишневской. Не было упоминаний ни о судьбе «диссидентов», ни об «Архипелаге ГУЛАГ» А. Солженицына.
В те трудные для журналистики времена газета нашла и ещё один «хитроумный» способ рассказывать читателю о деликатных проблемах тогдашней жизни. Как только первые читатели поняли, что «Аргументы и факты» - это глоток правды, они стали писать в газету письма с очень неудобными вопросами. А журналисты рассылали эти письма в разные советские инстанции - и требовали ответа. Партийная этика тех лет предполагала, что на письма трудящихся следует реагировать. Чиновникам приходилось волей-неволей отвечать. Жанр сохранился в газете и сейчас, чему подтверждение - нынешний суперномер вопросов - ответов.
Жить в журналистике легче стало с началом перестройки. Форма доверительного разговора с читателем получила второе дыхание. Уже не нужно было с каждым выпуском газеты опасаться окрика из Идеологического отдела ЦК КПСС. Число читателей стало стремительно расти. У киосков, где продавались «Аргументы и факты», в дни выхода газеты выстраивались очереди. К лету 1990 г. тираж «АиФ» вырос до 33 млн, а число читателей превысило 100 млн. В один из приездов в Париж я был удивлён, обнаружив газету в лавке во дворе знаменитой русской церкви на ул. Дарю. Газета лежала среди религиозной литературы.
«Весёлая вдова»
Во времена Б. Ельцина «Аргументы и факты» стали одним из важных источников информации для Кремля об отношении населения к власти. Критические статьи из «АиФ» постоянно включали в обзоры прессы для президента. В обстановке «свободы без берегов» тех лет даже президенту приходилось терпеть «уколы правдой». В те времена я был пресс-секретарём Б. Ельцина и неоднократно слышал упрёки: «Неужели никак нельзя приструнить этого Старкова?» Я отвечал так: «Борис Николаевич, конечно, можно. Но так мы поссоримся с прессой, с интеллигенцией. И с кем будете работать? С чиновниками?» Борис Николаевич, пользовавшийся в первые годы правления большой поддержкой демократической прессы, вздыхал и отступался.
Будучи в доверительных отношениях с большинством главных редакторов, я, конечно, рассказывал В. Старкову о кремлёвских «громах и молниях». Помню его слова на этот счёт: «Газета и должна быть с зубами. Если зубы выпадают, то журналистика превращается в «весёлую вдову». Её приглашают в царские хоромы, поощрительно поглаживают по заду. Но не уважают», «Чем больше газета критикует власть, тем больше эта власть её уважает».
В этой связи вспоминаю ещё одну историю из жизни «АиФ». В кремлёвской практике были заведены регулярные встречи президента с главными редакторами газет и телеканалов. Завершались эти встречи хорошей дружеской выпивкой и общением «без чинов». К сожалению, в силу накопления усталости, разочарований ходом реформ и неизбежного для всех правителей «удара властью» такие встречи президента стали со временем тяготить. Раздражали откровенные высказывания главных редакторов о политике Кремля, о положении в стране, где на фоне унизительной бедности народа начала складываться олигархическая система с её отвратительными лозунгами «Жизнь удалась» и «Всё позволено». При подготовке очередной встречи Клуба главных редакторов я обзванивал «клиентов», приглашая на встречу в Кремль. В. Старков, бывший одним из самых активных участников таких встреч, заартачился: «А зачем я туда пойду? А что вы нам там скажете?» И на встречу демонстративно не пришёл.
Наступали другие времена. Но история «Аргументов и фактов» продолжалась и продолжается. И в беззубую «весёлую вдову» коллектив газеты превращаться не намерен.
Вячеслав Костиков
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции