К 50-летию легендарного фильма «Неуловимые мстители» сценарии культовых картин Эдмонда Кеосаяна прочитаны "звездной командой, в которую вошли Олег Меньшиков, Михаил Ефремов, Александр Петров, Сергей Шнуров, Юрий Стоянов и многие другие. По случаю этого театрального события «АиФ» поговорил с Юрием Стояновым о современном юморе и хулиганстве. Проект называется «Кино на сцене». Возможно, его когда-нибудь увидят и в Беларуси.
- Юрий Николаевич, что это за формат такой — «Кино на сцене»? Воссоздание сцен из фильмов?
Юрий Стоянов: Нет, это абсолютно импровизационная история. Для артистов она интересна неким профессиональным баловством. Такое лёгкое валяние дурака, но при этом достаточно ответственное. Роли раздаются буквально за два часа до начала спектакля. Ну а когда роли распределены, мы садимся за пюпитры, на которых раскрыт сценарий фильма, и дальше начинается самое интересное. Импровизационно высекаются вещи, которых не было в фильме. Этот уникальный формат под художественным руководством такого фантазёра, как Олег Меньшиков, предполагает полную неготовность артистов к происходящему на сцене и тотальную подготовленность всех служб Театра им. Ермоловой ко всему. Я уже не первый раз принимаю участие в «Кино на сцене».
— И как на всё это реагируют зрители?
— Я был просто поражён реакцией зрителей на первый наш проект — «Покровские ворота». Она была даже слишком бурной и положительной. Зритель скучает по интерактиву в театре, по живым, рождающимся здесь и сейчас историям, при этом смешным и очень добрым.
— Такая форма спектакля допускает, что актёры друг друга смешат. А вас в принципе легко расколоть на сцене?
— Меня не рассмешит только ленивый. Все это знают, и многие этим пользуются. Но и я за словом в карман не лезу. В спектакле «Смерть Тарелкина» я по роли должен был упасть и 10 минут лежать. Я падал, склонял голову в оркестровую яму. И начинал изводить одного музыканта. Доходило до того, что он бросал литавры и убегал за кулисы. Меня даже как-то Товстоногов вызвал и сказал: «Юра, если когда-нибудь вам удастся из зрительного зала высечь то же количество смеха, которое вы высекаете из своих несчастных коллег по сцене, может быть, из вас что-нибудь получится».
Мы Олегом Басилашвили играли офицеров в «Оптимистической трагедии». Нас расстреливали, и минут 15 нам нужно было изображать мёртвых. Басилашвили всегда перед «расстрелом» сквозь зубы говорил: «Падай лицом ко мне. Надо перетереть». И он начинал: «Вот помню случай... 1962 год...» Я молил: «Олег Валерьянович, я сейчас действительно умру... от смеха». А он спокойно так: «Ну ты сделай вид, что у тебя предсмертные конвульсии».
— В этом году исполняется 25 лет программе «Городок». Когда поняли, что делаете, возможно, самую популярную юмористическую программу на постсоветском пространстве?
— Мы получали удовольствие от того, что делаем, и к успеху относились легко. Стеснялись его. Никак этот успех не монетизировали. Видимо, это связано с тем, что мы окунулись во всю эту историю, уже изрядно пострадав. Пострадав от тоски, несправедливости. И вдруг появилась территория, где всё зависело только от нас.
Я помню, как в конце 90-х годов один из главных таможенников страны сказал нам с Илюшей: «В этом году вы побили рекорд. Больше всего контрафактных видеокассет, которые вывозят за рубеж, с записью программы «Городок».