"Сексуальные домогательства - это прекрасно!": мизогиния и виктимблейминг в ответ на флешмоб #metoo
Скандал с Харви Вайнштейном стал одной из самых обсуждаемых тем последних дней. История получила столь широкую огласку (все еще продолжая обрастать подробностями), что повторять ее необходимости нет. Однако подобные истории всегда любопытны тем, что вытягивают на поверхность нашу реальность. На основании высказываний публичных персон, «лидеров мнений», блогеров, просто знакомых и соседа по подъезду Петра Васильевича и складывается отличная картина реального мира, в котором мы живем. Мира, где мужчина доминант, а женщина «арт-объект».
Так что же наша реальность?
Первый момент — виктимблейминг — наше «любимое» обвинение жертвы. Зачем пошла, зачем надела, зачем улыбалась, зачем не так смотрела, небось, еще и пили вместе. Сама, дура, виновата. Свою долю обвинений получает и студентка из соседней квартиры, и любимица миллионов Анжделина Джоли, и олимпийская чемпионка.
Ведь вслед за звездами Голливуда к флешмобу #metoo присоединилась и олимпийская чемпионка, гимнастка Татьяна Гуцу, которая обвинила в сексуальном насилии Виталия Шербу.
— Возможно, Таня хочет денег, — прокомментировала ситуацию мама Виталия.
Реакция общества в большинстве своем уверенно идет по проторенной дорожке, обвиняя жертву в желании пиара и наживы и даже не пытаясь задуматься о том, почему Татьяна молчала двадцать семь лет. Важно: многие из подобных комментариев оставляют женщины, которые потенциально могут оказаться в схожей ситуации.
Привилегий здесь нет ни у кого, в глазах общества жертва изнасилования «знала, на что шла».
Второй возникающий у широкой общественности вопрос — почему жертва домогательств и насилия так долго молчала? Во-первых, смотрите выше: нормой считается обвинять во всем жертву. Во-вторых, никто никогда никого не учил, как и с кем об этом вообще можно говорить. Жертвы насилия часто не находили в себе сил рассказать о произошедшем даже самым близким людям, что уж говорить о том, чтобы выносить свою травму на широкое обсуждение. Говорить о насилии публично нелегко, и нет ничего удивительного в том, что жертвам потребовалось время, чтобы обрасти достаточным количеством «ресурсов», повзрослеть эмоционально, обрести уверенность в себе, почувствовать почву под ногами.
Сам вопрос «почему молчала раньше?» опять же перекладывает ответственность на жертву, снова смещая акцент на нее, а насильник остается за кадром.
А в данном конкретном случае надо еще и понимать, о ком идет речь. Кто-то всерьез полагает, что двадцать лет назад стали бы слушать молоденькую, никому не известную начинающую актрису, в одиночку восставшую против маститого Вайнштейна? Или пятнадцатилетнюю девочку-спортсменку?
Одно дело, когда вас домогается коллега по работе, который влияет на вашу жизнь примерно так же, как сосед по подъезду Петр Васильевич, и совсем иной оборот оно принимает, если речь идет о человеке, от которого так или иначе зависит ваша жизнь. Простой пример. Допустим, вы пять лет учитесь в университете, пашете как лошадь, идете на красный диплом и все у вас окей и радужные планы. Пока в один прекрасный день декан не делает вам «непристойное предложение», а если вы откажетесь, угрожает поставить на вашем дипломе жирный крест.
Так что вопрос «зачем они туда шли?» вообще поразителен. Сексуальное домогательство, насилие могут произойти где угодно: и в рабочих кабинетах, и в студенческих аудиториях, и в театральной гримерной. В таком случае напрашивается странный вывод: единственный способ защитить себя — это полностью изолироваться от общения с мужчинами? Чтобы вопросов «зачем она туда пошла?» не возникало вовсе?
Дальше — вот этот вот искреннее недоумение «а чо такова?» Поразительно, но многие считают сексуальное домогательство нормой. Нет, не то что нормой, но даже поводом для гордости. Как в той же пресловутой истории с «телочками»: мол, «страшную бабу телочкой не назовут». Так и тут — домогаются? «Радуйтесь. Крокодилов никто не трогает».
«Сексуальные домогательства — ну это прекрасно, — прокомментировала ситуацию с Харви Вайнштейном российская актриса Любовь Толкалина. — Вообще как можно мужчину обвинять в сексуальных домогательствах, разве он не для этого существует на свете? Если у него есть власть, которой он таким вот образом пользуется, то хорошо… А женщина, она всегда сама виновата в сексуальных домогательствах мужчины…»
И все это происходит вовсе не потому, что в киноиндустрии «так принято». Так в целом в жизни принято. А чего же вы, голубушка, хотели? Вы же женщина, вы для этого и созданы. Чтобы ущипнуть вас за попу и увести в номера.
По-прежнему еще очень живуч миф о том, что женщине очень просто и естественно всего добиваться через постель.
— С кем надо переспать, чтобы получить эту должность? — это такая тянущаяся из глубины веков полушутка, полуправда.
А актрис и моделей так и вовсе по большей части воспринимают как женщин легкого поведения, которые крепко «дружат» с режиссерами и фотографами и через постель получают роли и обложки популярных изданий.
Шокируют высказывания, что актрисы — те же проститутки, а «ноги не раздвинув, „Оскар“ не получишь». В таких ситуациях очень занимательно зеркалить ситуацию и задавать себе вопрос, каким же тогда местом зарабатывают себе «Оскар» мужчины.
Комментируя ситуацию с Харви Вайнштейном, многие называют это обычной разновидностью товарно-денежных отношений «ты мне, я тебе»: ты мне секс, я тебе роль, и все якобы счастливы и довольны. Но это не так. И если называть вещи своими именами, то это обычное насилие, манипуляция, доминирование сильного и власть имущего — все что угодно, только не «взаимно выгодное сотрудничество». Это не актрисы всего добиваются через постель, а имеющие над ними власть мужчины используют свое положение.
И это не проблема Америки, и не проблема киноиндустрии. Это наша общая реальность, где один всегда сильнее, а второй — слабее и уязвимее.
Юлия Костюк, психолог:
— Истории о том, что жертва сексуального домогательства хранит свою тайну, не редкость. С точки зрения психологии объяснений в такой ситуации может быть несколько.
Во-первых, в обществе действительно очень распространена идея, что жертва сексуального насилия сама виновата в произошедшем. Попытка женщины доказать, что это не так, переубедить общественность или донести свою версию развития событий, может потребовать от нее огромных моральных усилий. А это все равно что заново пережить травматичную ситуацию. Кстати, очень большая проблема заключается еще и в том, что женщины нередко не могут поделиться своей бедой даже с самыми родными людьми. Здесь, конечно же, возникает вопрос о том доверии и психологическом комфорте, которые присутствуют в семье.
Еще одна серьезная причина, по которой жертвы молчат, это их уверенность в том, что они действительно сами виноваты. Обычно такая позиция свойственна тем, кто с детских лет живет в ситуации насилия: телесных наказаний, оскорблений, унижений. В психике этих людей, к сожалению, такого рода коммуникация становится нормой. И это довольно распространено в нашем обществе. Например, можно вспомнить ситуации, когда дети повздорят и подерутся, и взрослые первым делом задают такие вопросы: «Кто это начал?», «Из-за чего ты ударил?», «Разве можно бить девочек?» Такими вопросами взрослые формируют в психике детей идею, что насилие в определенных ситуациях возможно. А между тем, оно неприемлемо ни в каком виде, ему нет оправдания и нет причины, по которой можно проявить такого плана агрессию, кроме случаев действительной угрозы жизни и здоровью. Здесь также нужно вспомнить о том, что человек, привыкший к насилию в отношениях, будет считать нормой не только применение собственной силы, но и допускать такое поведение по отношению к себе.
Люди, подвергшиеся насилию, могут хранить молчание годами. Но это требует титанических усилий: любая тайна, которую человек тщательно оберегает от своего окружения, истощает эмоционально. Психика тратит колоссальную энергию на это. Что неминуемо приводит в определенный момент к «взрыву». Другими словами, наступает момент, когда молчать больше нет сил.
В современном мире ситуация меняется, информация становится все более доступной, общественность разворачивает фокус внимания на внутренние проблемы обычного человека, на те травматичные ситуации, с которыми ему приходится справляться ежедневно. В этом есть огромный плюс. Такое явление, как флешмобы, например, оказывают весьма ощутимую пользу тем, кто оказался когда-то в беде. В психологии известна такая техника, как «снятие ощущения уникальности случая», когда человек узнает что то, что с ним произошло, случилось также и со многими другими. Это помогает ему почувствовать причастность к группе, получить поддержку, знания и опыт о том, как справиться с последствиями произошедшего. О том, что об этом можно говорить, что есть те, кто не осудит и не обвинит. Ну и, конечно же, это всегда успешный пример того, что с любой бедой можно справиться и жить полноценной жизнью без тайн.
Такие флешмобы также помогают людям становиться более открытыми, более свободными, более решительными. Иногда сообщение миру такого факта из своей биографии становится для человека настоящим героическим поступком, после которого он начинает смотреть на себя немного иначе: «Я тоже смог (ла)», «Я имею право голоса», «Я могу о себе заявить». А это те самые слова, которые очень полезно повторять себе ежедневно каждому человеку.