«Я сочувствую тем, кто пострадал физически»

На пресс-конференции, посвященной итогам работы Генпрокуратуры в 2010г., все вопросы, адресуемые генпрокурору Григорию Василевичу, за исключением одного, касались событий 19 декабря. Генпрокурор отвечал взвешенно, не реагировал эмоционально на острые выпады со стороны прессы, а на каком-то этапе даже блеснул знанием белорусского языка (фрагменты ответов генпрокурора на вопросы журналистов публикуются дословно, с сокращениями).

- Вам известно то, что адвокаты и родственники обвиняемых, которые находятся в СИЗО КГБ, были возмущены заявлением Генпрокуратуры, что к ним (обвиняемым) был обеспечен доступ адвокатов и родственников? Как такое можно было говорить, когда адвокаты не могут встретиться с ними с конца прошлого года?


- Я хотел бы вас попросить, если вы, журналистов я имею в виду, обращаете внимание на какие-то неточности должностных лиц, то и должностные лица, читая те или иные комментарии, тоже хотели бы, чтобы их слова интерпретировались точно. В общем, это естественная реакция любого - и ваша реакция, и должностных лиц. Когда читаешь какие-то домысливания, видишь, что это не совсем точно. В праве то же: когда есть одно отступление, даже слово одно в том же обвинительном заключении - идет весь шлейф этих последствий. Что касается возможности посещения адвокатами лиц, которые содержатся в СИЗО, то вы какое СИЗО имеете в виду, уточните?

- СИЗО КГБ…

- Я понял вас, но на всякий случай… Что касается посещения СИЗО КГБ, то 31 декабря мне было доложено, что встречи с лицами, которые содержатся, они, в общем-то, позволяют сделать вывод. Ну, по сути, никто из них жалоб не заявил о том, что нет встречи с адвокатами, какие-то претензии не были высказаны. Буквально на днях подобное посещение также было, и со стороны тех, кто находится в следственном изоляторе, не было высказано на этот счет.

На тот счет, что нет возможности встречаться с адвокатами. Я начал даже выяснять, может, есть какие-то письменные заявления от этих лиц, может, есть отказ - тогда можно обжаловать и в судебном порядке. Знаю, что по линии прокуратуры Минска (там осуществляется надзор за этим делом, которое расследуется ГУВД) было письмо на адрес начальника СИЗО с тем, чтобы были приняты меры организационно-технического характера. Мною было направлено письмо, также председателем КГБ, чтобы были приняты меры организационного характера, если есть необходимость в таких встречах. Я подчеркиваю, что, также интересуясь общим фоном, какими-то комментариями, я интересовался, есть жалобы или нет. И мои коллеги, сотрудники, подчиненные даже расписались в информации, что таких жалоб нет. Сейчас мы к вам двигались, и более детально наш сотрудник может пояснить. Даже есть возможность, получив какие-то деньги по перечислению, попросить сотрудников комитета купить какие продукты и т.д. Я не скажу, что идеальные условия. Вы же понимаете - ограничение свободы, я же не идеализирую всю ситуацию. В общем, жалоб не было. В дополнение можете прокомментировать. (Василевич передал слово сотруднику Генпрокуратуры Андрею Пустошило.)

Андрей Пустошило:«Помимо лиц, которые были задержаны по фактам 19 декабря 2010г., в следственном изоляторе также содержатся и другие обвиняемые по другим уголовным делам. И сообщение не ограничивалось, что именно родственники и адвокаты к тем или иным обвиняемым могли или не могли приходить. Насчет проверки: каждый месяц проводится проверка в изоляторе КГБ насчет порядка и условия содержания лиц под стражей. Данная проверка заключается в обходе камер, непосредственной беседе с каждым лицом, содержащимся под стражей, и выяснения, есть ли у него какие-то жалобы непосредственно на условия содержания, на действия администрации изолятора и какие-нибудь другие жалобы, касающиеся лично их. Жалоб, в т.ч. от экс-кандидатов в президенты, и от их доверенных лиц, не поступало. От некоторых лиц даже поступали благодарности в адрес администрации. От кого конкретно? Не могу сказать, это конфиденциальная информация»

Василевич: - Я не исключаю, что если есть вопросы, то технического характера - больше кабинетов, помещений. В СИЗО КГБ нет таких условий, видимо, никто не рассчитывал на такую ситуацию. Может, после 18 часов следовало бы дать возможность адвокатам, если они готовы, работать, может, в выходной день. Но это вопросы технического характера.

- Зразумеў з вашых слоў, што асабліва цяжкiя злачынствы на асаблівым кантролі ў Генпракуратуры. Зыходзячы са слоў міністра МУС Куляшова, можна зрабіць высновы, што на тэрыторыі Беларусі дзейнічае ўзброеная банда, раскрыццю і пошуку якой надаецца адпаведная ўвага. Я маю на ўвазе падзеі 19 снежня, на Нямізе - напад невядомых на Някляева і калону. Міністр сказаў, што гэта не былі супрацоўнікі міліцыі - значыцца, гэта была нейкая ўзброеная шумавымі гранатамі банда, якая напала на калону, збіла і абрабавала іх, выкраўшы гукаўзмацняльную тэхніку. Пры гэтым міністр не казаў, хто гэта, ці вядуцца іх пошукі, ці выдзелена справа ў асобную. Таксама спадар Куляшоў сказаў, што ён цалкам адказны за дзеянні праваахоўных органаў на Плошчы. Ці не думае Генпракуратура правесці пракурорскую праверку на адпаведнасць дзеянняў? Ці адпавядалі яны сітуцыі?


- Складанае пытанне, як вы разумееце. І пытанне, і адказ, таму што тут шмат ёсць такіх кропак. Можна пачаць з таго, што нават не было заяўкі на правядзенне гэтага масавага мерапрыемства з боку тых, хто запрашаў на Плошчу. Тады б, можа, ўлады нядобра сябе адчувалі. Вось была заяўка - адмовілі, але нават заяўкі не было. Наконт таго, што адбылося з экс-кандыдатам у прэзідэнты Някляевым - гэтыя факты, якія былі вызначаны па тэлебачанні...

Извините, перейду на русский. Я думаю, что эти события расследуются и должны расследоваться в рамках уголовного дела. Там создана следственная группа, состоящая из сотрудников МВД и КГБ. Она расследует в целом это уголовное дело, в т.ч. и по тем событиям, про которые вы сказали. Хочу заметить, что касается расследования уголовных дел прокуратурой, то наша компетенция ограничивается рядом статей, мы не расследуем дела о грабежах, разбойных нападениях и т.д. Что касается ответственности должностных лиц, действовали они в рамках закона или нет, это тоже покажут результаты расследования. И, если дело будет передано в суд, много будет зависеть от судебного приговора - будет подтверждена вина этих лиц или не будет. Это факты оценочного характера и с точки зрения норм уголовного кодекса, и других актов законодательства.

- Вы сказали, что государство уделяет большое внимание воспитанию детей, условиям их содержания. Сейчас весь мир в шоке, что Даник Санников находится без мамы и отца, притом что его мама не представляет большой опасности для общества. Нет ли мысли изменить Ирине Халип меру наказания, чтобы она смотрела за своим ребенком? Этим вы не нанесете большого ущерба общественной безопасности…

- Относительно изменения меры пресечения могу отметить, что, если руководитель следственной группы будет инициировать меру пресечения, мы обязательно поддержим изменения заключения под стражу на другую меру, более приемлемую. Насколько я знаю, ребенок под опекой бабушки, вопрос решен - это тоже мера, которая позволяет считать, что ребенок под присмотром.

- У межах «справы 19 снежня» у многіх праслухваліся тэлефонныя размовы. Зараз выкарыстоўваюцца дадзеныя тэлефонных кампаній, высвятлілася, што і да падзеяў у сотні людзей праслухваліся тэлефоны. Як гэта сагласуецца з правам людзей на прыватнае жыццё? Ці лічыць пракуратура, што тут былі парушэнні?

- ...Есть закон об оперативно-разыскной деятельности, который принят парламентом и принципиально не отличается от соответствующих актов, действующих в РФ, других государствах, даже в западных, как мы говорим, демократиях, где приняты соответствующие более жесткие акты в связи с террористическими актами. Что касается конкретных претензий, надо смотреть, какие были основания для прослушивания телефонных переговоров и т.д. Не думаю, что шла речь о тысячах людей, но закон допускает в определенных случаях слуховой контроль с требованием телефонных соединений…

Так же было по событиям июля 2008г.: тоже требовались данные у операторов, чтобы как-то определить круг возможных лиц, причастных к этому событию. В тех случаях, когда есть обращения в прокуратуру города или области, естественно, решается вопрос, есть основания или нет. Если есть жалобы, пожалуйста, можно обращаться в прокуратуру, если были безосновательные действия.

- Генпракуратура правярае факты, што ў людзей былі паламаны ногі, разбіты галовы?..

- К нам обращений не было. Я, безусловно, сочувствую тем, кто пострадал физически, но ситуация в оценочном плане могла быть другая... Тот, кто призывал граждан на площадь, могли хотя бы заявку направить в горисполком. Даже я понимаю, что вы можете с сарказмом тут прокомментировать, но какой результат был бы: отказали или не отказали - другой вопрос... Есть определенные шаги и в этой связи, и то, что кто-то пострадал, наверное, произошло и в результате совершения правонарушений этими лицами. Есть закон о проведении массовых мероприятий, есть административная ответственность за нарушение этого законодательства. Если есть административное правонарушение, то проблема - с кого взыскивать ущерб, причиненный здоровью, и т.д.

- Были арестованы двое граждан России. По информации консульских работников, которые с ними встречались, в отношении россиян никаких следственных действий не проводится, никаких доказательств вины не предъявлено. Могут ли быть меры прокурорского реагирования, потому что два человека не представляют опасность и содержать их для элемента психологического давления неправомерно. Российская сторона просила проинформировать об основаниях и мотивах и использовании мер пресечения, но ответа не поступило...

- Бреус и Гапонов - два российских гражданина, они тоже среди тех лиц, кто заключен под стражу. Следственные действия в их отношении осуществляются, может, не в том ритме, но мы обратим внимание, если вы заявляете об этом. Может, какая-то пауза возникла в связи с тем, что большое число людей задержано, и все же есть необходимость содержать их под стражей. Но я все же рассчитываю, что в ближайшее время это движение как-то пойдет, в хорошем плане. Обычно срок следствия - два месяца. Это минимальный срок, может продлеваться до 3-6 месяцев, в зависимости от категории дел. Я надеюсь, что и по российским гражданам в ближайшее время эти вопросы в большой степени прояснятся - их роль и участие. Было поручение посла Сурикова, и я, в свою очередь, поручал, чтобы изучили ситуацию. Мы по возвращении в прокуратуру еще раз вернемся к этому вопросу, дан ответ или не дан, возьмем на контроль…

- Хотелось бы уточнить, что на последние встречи с журналистами вы приходите с телохранителем. Чего вы боитесь?

- Отвечаю сразу. Это с февраля 2008г.

- ...На вас покушались в это время?

- С этого времени положена охрана генпрокурору. Более того, я могу сказать, что значительно их останавливаю, и прошу, чтобы они не сопровождали. Мне кажется, по сравнению с предыдущим генпрокурором, Петром Петровичем Миклашевичем, уважаемым, я значительно меньше пользуюсь этой охраной, хотя она положена по закону.

- Так были покушения? Может, вас придушить хотели?

- (Обращаясь к охраннику.) Александр Александрович, погуляйте, пожалуйста, там. Я готов продемонстрировать... (Охранник поднялся и направился в сторону входной двери.) ...Не создавайте инсинуаций на пустом месте, мне момент внешнего антуража не нужен...