Их называли белыми ангелами
Спустя почти столетие после начала Первой мировой войны жива память о сестрах милосердия
Белоснежная косынка, красный крест на белом переднике… Что мы знаем о сестрах милосердия? На сегодняшний день нет даже точной статистики, сколько их помогало фронту в Первую мировую войну. То ли 20, то ли 30 тысяч человек — историки приводят разные цифры.
Хорошо, в архивных недрах случаются чудеса, и выплывают на свет редкие документы и фотографии той поры. Например, снимки последней императрицы Александры Федоровны с дочерьми в военном лазарете в Царском Селе. Или воспоминания дочери Льва Толстого Александры, спасавшей солдат после немецкой газовой атаки под Сморгонью.
— В нашем архиве также хранятся неизвестные документы времен Первой мировой, – не разочаровывает моих ожиданий замдиректора Национального исторического архива Беларуси Лариса Лисова. – Особенно интересен личный фонд Минского губернского комитета Всероссийского земского союза помощи больным и раненым воинам. Минский губком был создан в августе 1914 года, на его счету немало добрых дел. Например, организация эпидемических отрядов, лазаретов для фронта, так называемых питательных отрядов для огромного потока беженцев.
Лариса Михайловна усаживает меня в своем кабинете за приставной столик и приносит увесистые картонные коробки. В каждой – старинные папки с надписью «Дело по описи».
— Если повезет, — говорит она, — в некоторых могут оказаться фотографии.
Открываю самое первое дело, начатое 29 сентября 1916 года…
Место прибытия — Кладбищенская улица
Повезло! В самом конце папки нахожу фотографию миловидной девушки Нины Абрамович. Тут же личная книжка, гласящая, что «девице Абрамович» 21 год, она родом из Волынской губернии, дочь православного священника. Закончила курсы сестер милосердия при Обществе русских врачей в Москве, служит в инфекционном отделении Лебединского госпиталя под Харьковом.
Но душа Нины, судя по четким буквам приложенного прошения, рвется на фронт. Храбрая барышня хлопочет о предоставлении места сестры милосердия в одном из эпидемических отрядов.
Просьбу ее удовлетворяют. Назначают жалованье — 60 рублей за полугодие, еще столько же единовременных подъемных и 50 рублей обмундировочных на 6 месяцев. Причем, если за это время сестричка покинет службу, все деньги должна вернуть обратно в казну.
Доброволица по железной дороге прибывает в Минск, затем на лошадях добирается в Слуцк, на Кладбищенскую улицу, в заразный барак. Конечным пунктом ее миссии становится врачебно-наблюдательный пункт в местечке Греск.
Нина пропадает на ночных дежурствах в палатах, где лежат солдатики с осложненной крупозной пневмонией и тяжелой формой сыпного тифа. Заболевает в начале 1917 года сама и пишет заявление об освобождении «от исполнения должности медсестры». 20 января ее «комиссуют», но заменить белого ангела некем. Девушку просят задержаться до февраля, до прибытия новой сестры милосердия. Лишь к 16 февраля она добирается на родину в городок Лебедин и получает причитающееся ей за январь жалованье в сумме 16 рублей 65 копеек.
Что случилось с Ниной после революции, неизвестно.
«Предлагаем место на эпидемиях сыпного тифа»
История преподносит иногда удивительные сюрпризы! Примерно в это время в городе Тамбове в земском лазарете служит однофамилица Нины – фельдшерица Лидия Абрамович. Но в отличие от тезки не православная, а иудейка. Еврейка Лидия также рвется на передовую. 17 января 1917 года она пишет челобитную в Минский губком земского союза о вакансии фельдшера или сестры милосердия.
Ответ не заставляет себя ждать: Лидии Яковлевне предлагают место фельдшерицы с жалованьем 100 рублей в месяц, казенные стол и квартиру. При условии, что она представит документы о переходе в православную веру.
Лида незамедлительно соглашается на обряд крещения и сразу после него получает бесплатный железнодорожный билет 2-го класса из Тамбова в Минск. В наш город она прибывает очень вовремя, поскольку командированная сюда же врач Николаевская где-то задерживается, а фельдшер Савич уезжает к больной матери. Лиду откомандировывают во врачебно-питательный пункт Мозыря — в Первую мировую существовали такие формирования, где беженцам и жителям прифронтовых деревень бесплатно выдавали еду и лекарства. Но очень скоро ее перебазируют в эпидемотряд, развернутый в деревне Веркалы Игуменского уезда. А оттуда перекидывают в Руденск.
Фронтовые будни сказываются на здоровье фельдшерицы. Тем более что опытной медичке, как гласит ее служебная характеристика, приходится работать «преимущественно на эпидемиях сыпного тифа и дизентерии». 22 декабря 1917 года Лидию Яковлевну по сокращению штатов отпускают из армии. Она решает вернуться на родину в Луганск – проездом через Херсон. Через Херсон потому, что уволившуюся фельдшерицу просят сделать напоследок еще одно доброе дело – довезти до этого города заболевшую коллегу – сестру милосердия Машу Гришкову. 25 января 1918 года Минский губком выдает двум девушкам деньги и проездные свидетельства, и поезд увозит их из нашего города. Навсегда или нет – покрыто тайной.
Борец с оспой Надя Авдеева
Девушки из белорусских городов также рвались на передовую. 27 апреля 1917 года мещанка «из Могилева на Днепре» 21-летняя Надежда Авдеева просит зачислить ее сестрой милосердия. Наденька только что закончила Могилевскую центральную акушерскую школу и получила звание акушерки-оспопрививательницы и сестры милосердия.
Девушке предлагают место «сестры милосердия на эпидемию». И отправляют 14 мая 1917 года в местечко Столин Пинского уезда в эпидемический отряд. Доброволице, согласно подшитым справкам, выдают 50 рублей подъемных, столько же рублей жалованья за полугодие плюс 2 рубля суточных в день. Оплачивают проездной билет второго класса по железной дороге к месту назначения.
Дальше начинаются госпитальные будни, которые мы можем только представить, потому что документов, рассказывающих о подробностях службы, нет. Октябрьская революция тоже никак не отражена в деле Надежды Авдеевой. Известно лишь то, что 1 декабря 1917 года госпиталь в Лахве, к которому был прикомандирован ее эпидемотряд, закрылся. После чего Надежда увольняется и уезжает в неизвестном направлении.
Мы познакомились лишь с тремя судьбами. А в личном фонде национального архива – почти две с половиной тысячи дел. После завершения войны правительство России планировало издать «Золотую книгу» с фамилиями всех сестер милосердия, помогавших фронту в Первую мировую. Но Октябрьская революция помешала этой благородной затее.
----------------------------------
Кстати
— В Несвиже, в замке Радзивиллов, работала хирургическая лечебница, преобразованная с началом военных действий в лазарет для раненых и больных воинов. Ухаживала за ними княгиня Доротея Эдуардовна Радзивилл, окончившая в 1914 году курсы сестер милосердия, — говорит доцент Белорусской медицинской академии последипломного образования Ольга Кульпанович, написавшая недавно целое исследование на тему «Благотворительность в медицине Беларуси ХVI—ХХI веков». – В Национальном историческом архиве Беларуси хранится ее удостоверение об окончании курсов. Характеризуется княгиня сплошь положительными словами: «Успешно занимается в лазарете перевязкой ран, уходом за больными и ранеными воинами...» А вот общее количество сестер милосердия, к сожалению, неизвестно.
----------------------------------
На снимке: сестры милосердия со своими пациентами.