Четыре войны и две больницы Кондрата Крапивы

Вера Дашкевич, Sputnik.

Кондрат Крапива ушел из жизни в 95, он прожил долгую и разную жизнь. Были успехи, но были и потери. Он видел смерть троих из четырех своих детей.

Родные говорят, много работал: приходил со службы, ужинал, немного отдыхал и снова садился за стол — к трофейной печатной машинке, стучал до часа ночи. Но Крапива — это не только сатирические пьесы и басни, это еще и словари — большая работа сначала на посту директора Института языкознания, затем — вице-президента Академии наук Белорусской ССР.

Четыре войны

Вообще-то изначально, если верить воспоминаниям самого писателя, серьезное образование не планировалось. Выходец из крестьянской семьи — Кондрат Атрахович (настоящее имя Крапивы) — должен был остановиться на четырех классах церковно-приходской школы.

"Бацька вырашыў, што гэтай прамудрасці аж занадта для таго, каб кіраваць гаспадаркай, у якой і да ста лічыць няма чаго", — вспоминал писатель.

Но умерла мать, отец женился во второй раз и, чтобы разрядить семейную обстановку, услал сына учиться дальше. В итоге Атрахович получил специальность учителя. Но поработать по специальности ему удалось лишь год — началась Первая Мировая война.

Кондрат, ставший позже Крапивой, прошел по сути 4 войны: в 1939 году участвовал в Польской компании — по присоединению Западной Беларуси, в советской-финской и Великой отечественной войнах. В последнюю, правда, в большей степени воевал уже словом — писал и редактировал газеты, в том числе знаменитую сатирическую газету-плакат "Раздавим фашистскую гадину".

Мова

Он пробовал вначале писать по-русски, но признание и удовольствие принесли все-таки тексты на мове. Вспоминал, как впервые увидел белорускоязычные статьи в "Советской Белоруссии", как решил рискнуть и тоже написать на более привычном языке и что из этого вышло.

"Узяў дый напiсаў. Пiсаў я так, як гутарыў дома на весцы, не лiчачыся нi з якiм правапiсам, бо яшчэ i не ведаў, што ў нас есць пэўная граматыка. Дык вы можаце здагадацца, колькi я нарабiў тады памылак", — признавался Атрахович.

В газете ему тогда сказали, что "Прысалiўшы, можна ўжываць", но грамматику все-таки посоветовали подучить.

Как вспоминали родные, к языку Крапива относился очень трепетно, сходу отличал "переводные" работы — те, что писались на русском, а в редакцию приносились на белорусском. Более 30 лет он серьезно занимался языком, был редактором нескольких словарей.

Победы и потери

Внешне его судьба кажется вполне себе завидной: никаких серьезных недоразумений с советскими властями, ну критиковали немного за "уклонизм", за то, что в его "описаниях деревни не показана борьба, а подчеркивается безысходность и беспросветность деревенской жизни", а его кулак "просто смешон и не возбуждает к себе классовой ненависти" (Литературная энциклопедия, 1931 — Sputnik). Его карьера при этом сложилась вполне благополучно, были и посты, и награды, и премии. В 1956 стал Народным писателем Беларуси, в 1975 — Героем социалистического труда. Его пьесы и басни по сути до сих пор остаются актуальными. Но при этом в Беларуси нет ни одного памятника Крапиве.

Он потерял троих из четырех своих детей. Фронтовые письма сына Бориса, погибшего под Сталинградом, хранил как самую большую реликвию.

От боли лекарства не было. Во всех остальных случаях, говорят родные, его спасал юмор. Внучка вспоминала, как пришла проведать пожилого деда в больнице, попыталась подбодрить: мол, скоро выпишут, а он в ответ:

"Я столькі перажыў у сваім жыцці, што там бальніца?!". И добавил "Ведаеш, што цікава, першы раз у гады першай сусветнай ляжаў, а другі цяпер, калі восемдзесят".

Крапива остается актуальным классиком белорусской литературы, а значит, продолжает двигаться к цели, которую сам когда-то себе поставил: "Хацеў умяшацца ў жыцце i сёе тое ў iм паправiць".