Изверг умел быть душкой

Осенью 2011 года в деревне Падерские Огородники Слуцкого района произошло двойное убийство. Жертвами стали местные жители. Преступление было совершено с особой жестокостью. Одному из погибших нанесено 12, второму — 30 ранений. Убийца проведет за решеткой четверть века. Сегодня, когда Верховный Суд оставил без удовлетворения кассационную жалобу душегуба, а суровый приговор Минского областного суда — без изменений, мы можем сообщить подробности этого не совсем обычного уголовного дела.

Друзья по несчастью

4 ноября 2011 года жители Падерских Огородников Сергей Радюк и Иван Холод возвращались из сельмага. Путь их пролегал по улице Центральной. Здесь, в доме № 57, жил их знакомый, 63–летний пенсионер Виктор Михайлов. Было около 10 утра. Виктор Васильевич в это время обычно находился во дворе. Но на сей раз двор был пуст. Холод решил зайти в дом. Шагнул за порог. И через минуту пулей выскочил обратно. Зачастил нервной скороговоркой: «Там Васильич и Саша Барковский... В крови. Похоже, мертвые. Звони в милицию!» Радюк достал мобильник...

Прибывших вскоре милиционеров ожидало страшное зрелище. Изуродованные тела Михайлова и его приятеля, 44–летнего Александра Барковского, лежали крест–накрест на большом диване. Пол, стены — в брызгах запекшейся крови. Сдвинутая перевернутая мебель свидетельствовала об отчаянной схватке, которая, по мнению экспертов, произошла здесь около полуночи.

В тот же день, в 15.00, задержали и доставили в РОВД Василия Шиболовича, жителя деревни Падерские Огородники, 29 лет, нигде не работающего, несудимого. На окурке сигареты «Монте Карло» и бутылке из–под водки, найденных в доме Михайлова, обнаружили след его руки.

Деревенские были в шоке. Во–первых, они не особо верили в причастность Шиболовича к злодеянию. Да, крут, несдержан, но не до такой степени, чтобы убить. Даже в запале. Во–вторых, никто не мог понять, за что могли расправиться с Михайловым и Барковским. Оба слыли людьми тихими, незлобивыми и абсолютно неконфликтными. Каждому из них судьба подставила когда–то жестокую подножку. И ушибы, полученные после нее, остались на всю жизнь. Виктор Михайлов жил в Слуцке с женой и дочерью. Лет 20 назад в командировке травмировал челюсть. II группа инвалидности. Травма спровоцировала онкологическое заболевание. Врачи посоветовали переселиться в деревню. И Виктор Васильевич переехал в Падерские Огородники, где в свое время наследовал половину большого родительского дома № 57 на улице Центральной. Жену с дочерью навещал раз в неделю. Остальное время проводил на свежем воздухе. Любил лес. Был заядлым грибником. Часто на «тихую охоту» отправлялся вместе с Александром Барковским. Были они, как говорят, друзья по несчастью. Барковский в детстве серьезно повредил глаз. Как и Михайлов, стал инвалидом. Плохое зрение во многом предопределило его будущее. Получил среднее специальное образование. Но с карьерой не сложилось. С личной жизнью — тоже. Жил один. В доме, который когда–то выделило местное сельхозпредприятие. К небольшой пенсии подрабатывал. Последнее время — в здешнем ЧУП. Жилище Барковского не отапливалось. Поэтому с наступлением холодов он переселялся к Михайлову. И тепло, и веселее вдвоем...

После разбирательства Шиболовича отпустили: алиби. А следам на окурке и порожней бутылке нашлось простое объяснение. 3 ноября Василий брал у Михайлова тележку. Друг строил баню. Он помогал возить песок. По окончании работы тележку возвратил. Выпили по рюмке, покурили...

У следствия между тем появился подозреваемый, причастность которого к убийству не вызывала сомнений. Возле синего забора, которым был огорожен дом № 57 на улице Центральной, обнаружили бордовый велосипед с зеленым багажником. Принадлежал он жителю соседней деревни Большая Падерь 73–летнему пенсионеру Виктору Папко.

Криминальный сердцеед

Следствие об убийстве в Падерских Огородниках велось тщательно и скрупулезно. 6 томов. На каждого фигуранта — своеобразное досье. Справки, выписки из всевозможных документов, характеристики... Жизнеописание 36–летнего Эдуарда Козича занимает в деле 222 (!) страницы журнального формата, заполненные убористым компьютерным текстом. Основная часть посвящена похождениям, связанным с игнорированием закона. Десятки протоколов об административных правонарушениях. Копии приговоров 7 судов. Перед первым он предстал в неполных 17. С приятелем угнал мотоцикл, чтобы продать по запчастям. 2 года условно. И пошло–поехало. Кражи, драки, разбой... Последний суд состоялся в декабре 2009–го. Козич пытался ограбить магазин в деревне Петришки Минского района.

Криминальные похождения ярко расцвечены амурными приключениями. Смазливый, словоточивый, отнюдь не глупый, он клялся дамам в вечной любви, сулил златые горы. Устоять было трудно. Но как только избранница отвечала серьезной взаимностью, жизнь ее превращалась в ад. Вчерашний чувственно–трепетный Ромео, чуть что не по нем, пускал в ход кулаки. Беспробудно пьянствовал. Неделями пропадал в притонах. Нагло тунеядствуя, выжимал из «суженой» последние гроши на бесшабашные разгулы и загулы. Метаморфоза объяснялась просто. Женщины, как, впрочем, и все остальное, были для него всего лишь источником удовлетворения собственных прихотей. Не более того. Своей единственной законной жене Козич так испоганил душу и опостылел, что, подав заявление на развод, она добилась, чтобы их общая дочь не носила фамилию такого отца. Но, похоже, родитель не особо переживал: написал официальный отказ от своего ребенка. А вот алименты платить не пожелал. Пустился в бега. За что, в конце концов, был водворен на «химию». Именно находясь там, Козич, улизнув из общежития, покусился на петришковский магазин. Рецидивиста отправили в ИК строгого режима.

Смертельные сто граммов

Еще до «химии» и последовавшей за ней колонии Козич прилепился к женщине в Любани. Та даже родила от него ребенка, что, само собой, никак не повлияло на образ существования сердцееда–уголовника. За непродолжительное время совместного проживания распоясавшегося хулигана 8 раз утихомиривали в милиции. Но любовь зла... Когда в июне 2011 года сожитель вышел на свободу, женщина его не отвергла. Надеялась, что их 3–летний сынишка растопит сердце папаши–гулевана. От гражданского мужа она требовала всего ничего: устроиться на работу. Требование Козича угнетало. И уже в августе Эдик подался в Большую Падерь к дядьке, Виктору Папко. Благо после смерти супруги тот жил один. Однако оказалось, что и у него не медом намазано. Бывший шахтер, трудяга до мозга костей, Виктор Антонович тоже настойчиво твердил валявшемуся на диване у телевизора племяшу о необходимости трудоустройства. Козич стал названивать сожительнице. Но та была непреклонна: Эдуард должен работать. Это раздражало. Он не привык внимать какому–либо мнению, кроме собственного. Копилась и распирала душу мрачная злоба.

Их последний телефонный разговор состоялся 3 ноября, в половине 12–го ночи. Не услышав от сожительницы ничего утешительного, Козич взбесился. Вскочил на бордовый с зеленым багажником велосипед и умчался в темноту. В соседних с Большой Падерью Падерских Огородниках встретил Александра Барковского. Пожаловался на «нелюбовь любимой». Барковский пожалел «несчастного» и пригласил в дом Михайлова. Мол, есть сто граммов, выпьешь, успокоишься. Эта сердобольность обошлась слишком дорого: после «ста граммов» злоба хлынула наружу и уничтожила хозяина и его друга. Чтобы расправиться с больными людьми, Козичу хватило нескольких минут. В одной руке — кухонный нож, во второй — столовая вилка. Безжизненные тела инвалидов взгромоздил на диван. И, позабыв про брошенный у забора дядин велосипед, со всех ног пустился восвояси. Окровавленную одежду сменил и спрятал. Попытался скрыться. Но добрался лишь до Слуцка, где его задержали милиционеры.

Безжалостный убийца осужден на 25 лет ИК строгого режима.

Прямая речь

Игорь Масляк, следователь по особо важным делам СУ УСК по Минской области:

— Расследование было непростым. Преступник вначале не отрицал причастности к убийству. Однако затем отказался от своих показаний, заявив: дал их якобы в алкогольной невменяемости — специально напоили самогоном... милиционеры. Затем придумал байку о присутствии в доме, где было совершено убийство, неизвестного. Мол, тот его оглушил до потери сознания, а затем якобы расправился с погибшими. Но, несмотря на все уловки и увертки, преступник был изобличен. Главной и неопровержимой уликой стала найденная следствием его одежда со следами крови жертв.

Вячеслав Цырлин, психолог, психотерапевт:

— Психотип индивидуума, совершившего кровавое преступление, о котором идет речь, хорошо известен специалистам. Он обладает мощнейшей притягательной харизмой, что позволяет благоприятно расположить к себе визави, особенно если это дама. Но как только ловушка захлопывается, проявляется истинная сущность перевертыша. Циничный эгоцентризм, не имеющий границ и стремящийся подчинить все и вся. Если это не удается, следует взрыв. Свои досаду и злость такой тип может выместить на ком угодно, не задумываясь о последствиях. В силу особенности психологии даже собственная жизнь не представляет для него ценности. Что уж говорить о жизни других! Подобные особи крайне опасны. Они практически не поддаются позитивному влиянию. И только в изоляции не представляют угрозы для общества.

Автор публикации: Дмитрий НОВИКОВ