Страшное кино

Страшное кино

В дороге часто становишься невольным свидетелем разговоров попутчиков. Две пожилые жительницы Кировска, явно хорошо знакомые между собой, беседовали в маршрутке так эмоционально, что большинство пассажиров, в том числе и я, стали прислушиваться.

— Это ж какое бесстыдство — заснять все на камеру и показывать детям, — возмущалась одна. — Мы по молодости ни о чем таком не знали! — И сами злодеи еще малолетки, — вздыхала другая, — а судимостей у каждого, как у рецидивистов! В командировку я ехала по другому вопросу, но, чтобы узнать подробности нашумевшего дела, зашла в суд Кировского района...

Волчата

Олег Водопьянов рос в обеспеченной семье бобруйчан, только счастья не знал все равно. Отец–бизнесмен по–своему сына любил, но воспитывал в строгости, не терпел возражений, подавлял малыша своим авторитетом. Мать же, к которой так тянулся ребенок, от его воспитания устранилась, несколько лет назад была лишена родительских прав. Заботу о подростке взяла на себя добрая мачеха — бывают и такие — по имени Наталья Петровна. Его беды и неудачи она воспринимала, как свои. Ходила в школу, где учился пасынок, просила учителей быть к нему внимательнее как к перенесшему житейскую драму. Мачеху Олег уважал, но полюбить как родную мать так и не смог. Рос он задиристым, колючим, авторитет среди одноклассников завоевывал кулаками. В неполных 16 лет парнишка вычислил богатую квартиру, украл от нее ключи и ограбил, когда в доме не было хозяев: взял золото, радиотелефоны, мобильники — всего на 4 миллиона рублей. Его осудили на год, но исполнение приговора отсрочили. Чтобы совсем не отбился от рук, отец, заплативший потерпевшим сполна за украденное имущество, отправил сына в Кировск, учиться на тракториста.

Родители Вити Сорокина из Дрибина и вовсе не уделяли сыну и двум дочерям внимания — дети росли сами по себе, как трава. Однажды Витька, которому не исполнилось и 15 лет, проворовался по мелочам на базаре и был осужден, правда, условно. Родители также отправили его обучаться в Кировск, а вскоре и мать, и отца вообще лишили родительских прав.

Попали Сорокин и Водопьянов в одну группу лицея, и хоть Виктор был младше Олега на год, сразу нашли общие интересы. В лицее в основном занимались спокойные сельские ребята, среди которых дружки чувствовали себя самыми крутыми. Зубрилки не могли дать им отпор, попросту не умели, хоть многие были физически сильнее.

День шакалов

С каждым днем Олег и Виктор чувствовали себя среди сверстников все увереннее. Особое удовольствие им доставляло издеваться над безответным Ваней, парнишкой из отдаленной деревни Кировского района, который, как и они, жил в общежитии. Дружки обзывали парнишку по–всякому, тот молчал. Тихоню толкали на перерывах — тот не жаловался. О том, что Ванюшу обижают, не знал даже его отец, который в сыне души не чаял.

Однажды около 23.00, когда все легли спать, Сорокин и Водопьянов решили подшутить над Ванюшей. Выдавив из стержня чернила, измазали ими лицо и подушку тихони и громко засмеялись, ожидая реакции. Иван проснулся, ему заботливо поднесли зеркальце, а тот только посмотрел на обидчиков с укором. Но разве таких пристыдишь, разжалобишь?

Не встретив отпора, юные беспредельщики погнали свою жертву в соседнюю спальню и, включив там свет, разбудили ее обитателей.

— Не пропустите момент, сейчас вы увидите танец живота, — громко возвестил Водопьянов и приказал Ване: — Чего стоишь? Раздевайся!

Парнишка застыл как вкопанный. Но недобрые руки сорвали с него майку, трусы, заставили извиваться голышом, все снимая на мобильник...

Один из обитателей спальни, Юра, бесстрашно вышел навстречу «волчатам», прикрыл Ваню спиной, попробовал заступиться. Не тут–то было — силы оказались неравными. Никто из учащихся, присутствовавших при безобразной сцене, не одобрял поведение Олега с Витей, но и дать им отпор, как Юра, никто больше не решился. Бесстрашного «рыцаря» оттолкнули, безумный «спектакль» продолжился. То, что заставляли делать Ваню, не поддается описанию. Позже в суде, просмотрев отвратительный видеоматериал, судья Надежда Чмара почувствовала, что ее в буквальном смысле тошнит, прикрыла глаза. Это с ее–то многолетним опытом! Парни, ставшие невольными свидетелями расправы над Ваней, до сих пор вспоминают ту ночь с негодованием и содроганием.

Ваня уже чуть не падал в обморок от усталости и стыда, а ему все придумывали различные отвратительные «задания». Старший из мучителей отдавал команды и громко смеялся, младший все исправно записывал на мобильник... Мерзавцы...

Противостояние

Утром юные нелюди ничуть не раскаялись, не пришли просить прощения к униженному парнишке. Напротив, ужасно гордились снятым ночью «кино», бегали по лицею, показывали отвратительный сюжет каждому встречному.

К чести учащихся, ни один не желал эту мерзость смотреть. Все просто плевались, отходили подальше. К середине дня вокруг Олега и Вити образовался вакуум — их сторонились, вопросов и реплик дуэта не слышали. Вскоре от ребят о ночном происшествии узнали преподаватели, Ванин отец, и делом занялась милиция. Юный потерпевший стал еще более молчаливым, замкнулся в себе, ходил с опущенными глазами.

Поначалу «крутые парни» и не заметили, что сами стали изгоями. Более того, продолжали вести себя шумно и нагло. Впрочем, вскоре Олег совершил очередное преступление: под видом позвонить присвоил чужой дорогой мобильник. И в связи с тем, что уже имел непогашенную судимость с отсрочкой, быстро отправился в колонию для малолетних преступников.

На суд по делу о злостном хулиганстве и демонстрации порнофильма его этапировали уже из мест не столь отдаленных. За время, проведенное там, он понял, что к чему, и вел себя во время процесса спокойно и вежливо. Только вовсе не потому, что раскаялся, — просто боялся, что добавят срок. Срок действительно добавили — 2,5 года за хулиганство, два года — за «порнуху».

Витя вел себя в зале суда совсем безразлично, словно решалась не его судьба. Спасла Сорокина амнистия, на которую никак не мог рассчитывать друг Олег со своим «послужным списком». Правда, чтобы попасть под амнистию, Сорокин должен был заплатить Ване компенсацию за моральный вред и порванную одежду. Зная, что Виктор сирота, ему помог... отец Водопьянова. Прекрасно понимая, что его сына из колонии уже не выпустят, строгий мужик пожалел малолетнего «дурачка».

Зная, что в Кировске ни один нормальный пацан с Витей дружить не станет, его перевели в Славгородский лицей. Но и там он зарекомендовал себя как человек вспыльчивый, недобрый, себе на уме. А вскоре в Кировск пришла грустная весть: Витя попал в колонию за другое преступление. Хлопоты многих людей за него пропали даром...

Компетентно

Надежда Чмара, председатель суда Кировского района:

— Характеры детей, подростков всегда формируются в первую очередь в семьях. Так и в нашем случае: один парнишка рос, как трава, видел перед собой не лучшие примеры, и потому имел очень мало шансов стать достойным человеком. Второй же, Олег, очень тяжело переживал разлад между кровными родителями, это его озлобило, превратило в «волчонка». Очень надеюсь, что парни повзрослеют, одумаются, в их душах проснется хоть что–то человеческое. А для тех, в чьих семьях сегодня растут дети, эта грустная история — предостережение.

Фамилии малолетних преступников и их жертв изменены.

Автор публикации: Ирина МЕНДЕЛЕВА