Размышления по трагическому поводу

Размышления по трагическому поводу

Преступления, даже самые жестокие, забываются быстро. Преступники и вовсе моментально растворяются во времени, промелькнув в новостных сводках и на страницах газет. Лишь родственники жертв иногда вспомнят душегуба, проклянут, пожелают сидеть до гроба. А если негодяя не нашли, улик нет и следствие зашло в тупик? Дело приостановлено! Этот прокурорский диагноз больно бьет по тем, кто пережил горе и хочет возмездия. Они не приемлют следственных оправданий, об их чувствах можно только догадываться...

Жертва

История, в которой четыре главных героя и много второстепенных, началась в декабре 2001–го на 428–м километре перегона Минск — Осиповичи. Уже случилось в Америке одиннадцатое сентября, уже скончались Георгий Вицин и Джордж Харрисон, а компания «Интел» показала новый процессор «Пентиум–4». Но в жизни небольшого остановочного пункта Веленский эти вселенские треволнения значили самую малость. Здесь хлопали дверями электрички, то останавливаясь, то уносясь вдаль, а их пассажиры, кутаясь в дубленки и куртки, смотрели на станцию сонно и равнодушно, как смотрят на нелюбимую жену.

О.п. Веленский, знаменитый лишь тем, что в 1968 году ботаники нашли в округе краснокнижную траву горечавка весенняя, мог заинтересовать разве что заезжих «гастролеров». Так и произошло.

Вечером 19 декабря на Веленском объявилась компания из четырех человек: двое подростков и двое взрослых. Побродив по платформе, они двинулись к жилой постройке, стоявшей неподалеку. В небольшом железнодорожном доме, почти у самых путей, жила пенсионерка Лидия Верниковская. Ей было 77 лет.

Малолетки остались караулить, а опытные воры забрались во двор. Сорвали в сарае замок, зарезали двух коз. Вытащили семь индоуток, четыре курицы и одного петуха, свернули им шеи, положили в большой рюкзак. Решили: мало. Разбив стекло, залезли в хату. И напоролись на хозяйку, державшую в руках топор. Старушка решила защищаться. Но налетчики были сильнее, один из них выхватил у нее «оружие», ударил обухом по голове, потом еще, еще... Из дома забрали настольные механические часы, пылесос «Ракета», полимерный мешок, пуховый платок да пару комнатных шлепанцев. Прихватили и топор. Перед уходом забили до смерти попавшуюся под ноги дворнягу. Исчезли в зимней вьюге...

Делом занималась местная прокуратура, потом его перенаправили в область. Безрезультатно. Никаких зацепок. Разве только кассирша на Веленском рассказала, что ночью некие подозрительные личности интересовались, когда следующая электричка. И еще штришок: на станции Пуховичи, куда негодяи добрались по шпалам, их спугнул патруль. Рюкзак с добычей и топором преступники выбросили. Только и за это не зацепиться: похищенное родственники бабушки опознали, но след подозреваемых давно остыл, затерялся среди километров железнодорожного полотна.

А главное, что дикую вспышку жестокости — немотивированной, животной — сложно было объяснить и закаленным следователям, привыкшим к цинизму воров да грабителей. Родные убитой ждали результатов, жили ими, иначе после увиденного было нельзя. Но следствие приостановили, и люди поняли, что справедливость — понятие относительное.

Убийца

Время шло, к Веленскому все так же подходили электрички. Невеселая хроника провинциальной остановки не изобиловала событиями: упал на рельсы пьяный парень, в здание билетной кассы во время августовской грозы 2007–го угодила молния. В кирпичном домике на 428–м километре поселилась другая семья. Бабушка Верниковская нашла покой на кладбище в Марьиной Горке.

В ИК № 11 в Волковыске меж тем отбывал наказание некий А.Юзепчук, негодяй с богатым криминальным прошлым и полным отсутствием совести. Кстати, родственник того самого душегуба, который осенью 2008–го в Дрогичинском районе душил и грабил одиноких пенсионерок...

Сидел он за побег из колонии, но в активе имел и другие грехи: к примеру, убийство женщины в Смолевичском районе. Но труп не нашли, дело в суд не направили. При очередном допросе кто–то из его знакомых обронил: «А Юзепчук ведь и старушку когда–то завалил!» Какая старушка? Где? Начали ворошить архивы. Путем аналогий и сопоставлений вышли на давние события на 428–м километре.

Следователь

Расследованием занялся следователь по важнейшим делам прокуратуры Минской области Игорь Масляк (на снимке), хотя я на его месте это безнадежное дело бросил бы сразу. Глупо ловить ветер в поле, неэффективно.

Давать показания Юзепчук отказывался: хитер. Пошли другим, окольным путем.

— Нашли его подельника, нашли тех подростков, которые тогда стояли в «карауле». Сделать это было нелегко, — рассказывает о подробностях уникального расследования Игорь Масляк. — Главная сложность заключалась в том, что эти люди ведут кочевой образ жизни. Летом живут в лесах, в самодельных шалашах. А после выяснилось, что болеют активной формой туберкулеза... Но раз решили взяться — дело уже не отпускали.

В поисках свидетелей следователь с коллегами четыре месяца колесили из одной точки страны в другую: Молодечно, Каменец, Брест, Пинск... Допросы записывали на видео, что после сыграло решающую роль. На очных ставках все трое на удивление быстро подтвердили, что давным–давно, в начале века, действительно участвовали в ограблении дома на станции. И лишь главный злодей — А.Юзепчук — молчал.

— Подтвердить–то они подтвердили, но где находится дом, как называется остановка, сказать не могли — неграмотные, — продолжает следователь свой рассказ. — Брали каждого, садились в электричку, ехали в сторону Осиповичей. Выходили на каждой остановке, спрашивали: эта? Если нет, продолжали движение. Когда вышли на Веленском, местность все узнали. После допросили кассиршу, с которой в день убийства беседовали преступники, нашли спугнувших их милиционеров...

Потом был суд. Юзепчук по–прежнему молчал, его подельник, которому также предъявили обвинение, от показаний вдруг отказался. Помогла видеозапись. Детализация всех показаний, их полное совпадение стали главным доказательством обвинения. Преступники получили по заслугам. Обжаловали приговор, дойдя до Верховного Суда, но юридические выкрутасы им не помогли.

Сын

Тысячи километров, огромные трудозатраты, потерянное время. И все для того, чтобы взять в оборот двоих бандитов, один из которых и так был за решеткой? Признаюсь, мысль о том, что долгое дело не стоило затраченных усилий, нет–нет да возникала у меня, когда Игорь Масляк вспоминал перипетии своего расследования.

Впрочем, следователь на мой вопрос об «овчинке и выделке» ответил просто:

— Преступники должны были быть наказаны, и это произошло!

А потом я позвонил человеку, который приговора ждал долгие годы и, наверное, веру в торжество справедливости утратил. Сын старушки — Богдан Верниковский — теперь тоже на пенсии. Его моральная оценка — превыше всего.

— Я не боюсь ничего, я человек военный, но видеть то, что увидел на опознании, живому человеку нежелательно. Жутко, — это воспоминания сына. — В последнее время мама жила одиноко, переезжать никуда не хотела. Возраст у нее был преклонный, но, поверьте, она пережила бы и нас с вами. Старая закалка, во время войны была в концлагере. А закончила жизнь вот так...

Богдан Верниковский не сказал, но, уверен, в глубине души он все–таки обрел спокойствие, утраченное тогда, когда услышал, что дело приостановлено. Страшного, безнадежного слова «глухарь», к которому в век сериалов мы все чаще относимся с юморком, в лексиконе Верниковского больше нет.

Автор публикации: Николай КОЗЛОВИЧ

Фото: Артур ПРУПАС