70 лет назад началась Корейская война. Как о ней рассказывали белорусам
Ровно 70 лет назад, 25 июня 1950 года, начались военные действия, которые некоторые называют первым «горячим» конфликтом холодной войны. Армия Северной Кореи перешла 38-ю параллель и устремилась на юг, чтобы объединить страну под властью коммунистов. 42.TUT.BY рассказывает, как и почему началась Корейская война, и показывает, как о нем сообщала белорусам одна из главных газет БССР.
Как вместо одной Кореи стало две
Разделение Кореи совершенно не походило на раскол Германии. Во-первых, на Корейский полуостров вошла одна только Красная армия — американцы добивали Японию на море, и им было не до занятия маловажных плацдармов (они появились здесь только осенью 1945 года, уже после окончания войны). Во-вторых, Корея и до начала Второй мировой не являлась самостоятельным государством — Япония колонизировала страну еще в 1910 году, и по всем документам полуостров был частью Японской империи.
Кто будет новой властью в Корее, в 1945-м не понимал толком никто. Влиятельных движений, которые бы внесли значимый вклад в освобождение страны, не было вовсе, корейцам принесли свободу на советских (и косвенно — американских) штыках, и решать судьбу территории предстояло сверхдержавам. Оставлять японцам колонии руководство союзников не пожелало — в итоге решили, что пять лет Корея побудет под патронажем стран-победительниц во Второй мировой, а потом получит независимость.
Часть территории предполагалось сделать зоной ответственности СССР, часть — США. Разделительную линию провели по 38-й параллели — именно там сейчас граница между КНДР и Южной Кореей. Сделали это просто: двум американским офицерам Дину Раску и Чарльзу Бонстилу дали карту и полчаса. Те провели линию примерно посередине полуострова, оставив на юге столицу Сеул, большую часть сельскохозяйственных угодий и две трети населения.
Вряд ли это было сознательное подыгрывание своим, просто ни Раск, ни Бонстил ничего не знали о корейских реалиях. «Ни одно разделение нации в ходе передела мира после Второй мировой войны не было столь сомнительно, ненормально и искусственно, как разделение Кореи», — писал историк.
После раздела по обе стороны границы началось собственное госстроительство — тут-то и пошло фактическое разделение уже в области идеологии. На севере возобладали просоветские силы, на юге проамериканские. На первые позиции выдвинулись фигуры, до 1945 года действовавшие вне Кореи: партизанский командир Ким Ир Сен на севере и доктор философии из Гарварда Ли Сын Ман на юге.
В 1948 году сорвались санкционированные ООН единые выборы в Национальное собрание Кореи: просоветские и проамериканские силы уже не могли договориться между собой. При этом ни одна из частей разделенной страны не полагала себя отдельным самостоятельным государством: каждая из Корей считала себя единственно правильной и легитимной, просто по ту сторону 38-й параллели правят нехорошие люди, которых не грех и подвинуть.
Поэтому война за объединение страны считалась вполне логичным решением проблемы — опять-таки, по обе стороны разделительной линии. Тем не менее, в 1948 году и на севере и на юге правящие силы провозгласили свои государства: Республику Корею и КНДР.
Северян подталкивала к активным действиям напряженная ситуация на юге. Избранный президентом Ли Сын Ман не пользовался особо широкой поддержкой населения, в Южной Корее шла, по сути, вялотекущая гражданская война. Правительство Ли Сын Мана запаздывало с аграрной реформой, не спешило заменять чиновников, служивших еще при японцах — это многим не нравилось.
Крестьянское население активно сопротивлялось, и порой все кончалось зверскими акциями, подобными подавлению восстания на Чеджудо. Если о Северной Корее советская печать еще незадолго до войны почти не упоминала, то действия партизан к югу от 38-й параллели попадали и в белорусскую прессу. Так, в марте 1950 года, «Советская Белоруссия» писала:
Новости об этом не могли не радовать руководство КНДР. Казалось, режим Ли Сын Мана стоит только на американских штыках и готов рухнуть в любой момент.
Желали ли СССР и США войны в Корее?
США — определенно нет. Штаты только что потерпели крупнейшее геополитическое поражение, потеряв Китай, в поддержку режима которого вложили миллиарды долларов. Китайское правительство Чан Кайши, лояльное Америке, являлось для Вашингтона несравнимо более важным, чем режим Ли Сын Мана в Корее — но американские войска не отправились за него сражаться.
Президент Гарри Трумэн в целом был за сокращение военных расходов и урезание армии — а командующий американскими войсками в регионе генерал Дуглас Макартур больше интересовался Японией, чем Кореей. И госсекретарь США Дин Ачесон в своей речи 12 января 1950 года рассказал, что среди стратегически важных для США точек Корейского полуострова нет.
В СССР ситуация была сложнее. Сталина в общем устраивала и роль КНДР как буфера, разделяющего Союз и Штаты. Против войны генсек в принципе не возражал — но только если США не вмешаются на стороне южан, а сама армия Южной Кореи не сможет оказать сильного сопротивления. Большого значения корейскому вопросу в СССР явно не придавали: в газетных публикациях ему до лета 1950 года уделяется невероятно мало внимания.
Возможно, это связано с тем, что в Корее была очень слабая компартия: еще в 20-х годах она дискредитировала себя постоянными склоками, в 1928 году была исключена из Коминтерна, а новую Трудовую партию Кореи Ким Ир Сен строил из кадров, почти неизвестных Кремлю. В результате похоже, что КНДР была для СССР «серой зоной», о которой мало что известно, и внимание на ней совершенно точно не фокусировалось.
Только к лету 1950 года Ким Ир Сену удалось убедить Сталина, что война станет тем самым блицкригом — армия южан была явно хуже, чем у северян, основные американские войска в регионе стояли в Японии. В тылу у врага, утверждал северокорейский лидер, находятся сотни тысяч коммунистов, только и ждущие приказа восстать. А отказ Вашингтона спасать Чан Кайши еще больше утвердил Москву во мнении, что Америки в этот раз можно не опасаться.
Словом, главными инициаторами конфликта можно без колебаний признать руководство КНДР — Ким Ир Сен и другой руководитель коммунистов Пак Хон Ён очень хотели «принести счастье на танках в Сеул». И в конечном итоге сумели убедить в возможности этого СССР. С середины июня тон советской прессы меняется — но о войне, разумеется, нет ни слова. Зато — за 11 дней до вторжения — появляются новости о желании корейцев объединиться мирным путем.
Мирному и демократическому объединение страны, как вскоре выяснилось, сильно мешают власти Южной Кореи. Поэтому без их наказания никак не обойтись, даже если войны не будет. И уже в материале от 20 июня 1950 года предлагалось «в целях создания необходимых условий для мирного объединения страны и нормальной деятельности всекорейского законодательного органа арестовать главных врагов мирного объединения Кореи, национальных предателей Ли Сын Мана и других». До войны оставались считанные дни.
«Блицкриг» 70 лет тому назад
25 июня войска КНДР перешли в наступление. Возможно, сыграло роль наличие большого числа опытных солдат (многие северные корейцы уже участвовали в боях на стороне коммунистического Китая), возможно, подготовка их армии оказалась выше, чем у южан — но оборона южнокорейских войск у границы пала довольно быстро.
Бои переместились к югу от 38-й параллели в первый же день. Советская печать сообщила о случившемся несколько иначе. С этого момента, кстати, рубрика о событиях в Корее в «Советской Белоруссии» стала постоянной.
Превосходство северокорейской армии оказалось подавляющим, так что все попытки южан задержать «контрнаступление» и закрепиться не дали результата. Уже через два дня бои начались на окраинах Сеула.
Здесь южнокорейские войска продержались всего день — 28 июня северная армия штурмовала город и заняла его к вечеру.
После взятия столицы воевать стало труднее: в игру вступила американская авиация. Несмотря на то, что СССР передал КНДР какое-то количество боевых самолетов, превосходство США в этом роде войск было очевидным. Бомбардировкам подверглись и наступающие на юг северокорейские войска, и объекты в тылу, включая столицу Северной Кореи, Пхеньян. И, самое главное, — уничтожить южнокорейские войска одним ударом у северян не вышло. Планируемое окружение не удалось, разбитый противник отходил к югу, оставалось довольствоваться захватом столицы.
Вместе с тем, уже в первый день войны стало ясно: в главном просчитались и Ким Ир Сен, и Сталин. Да, Корея не была важным пунктом для США, а американская армия находилась не на пике мощи. Но, видимо, поражение в Китае привело администрацию Трумэна к пониманию, что дальше отступать просто опасно — и нужно любой ценой дать отпор.
Действовать было решено через Организацию объединенных наций — 25 июня 1950 года генсек Совета Безопасности ООН Трюгве Ли спешно созвал заседание по вопросу агрессии против Южной Кореи.
Девять из десяти присутствующих стран проголосовали за резолюцию, позволяющую использование войск ООН против КНДР. Воздержалась только Югославия. Представитель СССР Яков Малик уже полгода отсутствовал в Совете в знак протеста — и не сумел наложить вето на резолюцию. Случайно это произошло, или СССР сознательно заманивал союзные войска в Корею, уже никто не скажет.
В центральной газете «Правда» немедленно написали, что резолюция силы не имеет, но ООН советские газеты были не указ. В белорусской прессе напечатали только о следующей резолюции, подтвердившей желательность отправки войск в Корею.
А касательно заседания 25 июня опубликовали только протест просоветской Международной организации юристов-демократов.
Несмотря на эти неприятные известия и противодействие американской авиации, северокорейские войска, взяв Сеул, продолжили завоевание южной части страны.
Американские войска к тому времени начали прибывать на юг Кореи, к Пусану, но на начальной стадии никаких успехов не имели. В главной белорусской газете об их прибытии сообщали вот так:
В беспристрастность ООН не верили.
Несколько успешных для КНДР битв — Сувонская, Тэджонская и Нактонганская операции — в итоге привели к тому, что южнокорейские и американские войска, понеся серьезные потери, откатились на самый юг полуострова, к Пусану.
Правительство Ли Сын Мана переехало сюда же — по сути, Южная Корея съежилась до крошечного Пусанского оборонительного периметра. Вроде бы северокорейским войскам оставалось нанести последний удар — и объединение под знаменами специфического местного коммунизма станет реальностью.
К этому времени в БССР про Корею уже знали если не все, то многое. И, если верить прессе, активно интересовались вопросом и протестовали против войны.
К августу окончательно стало ясно: блицкриг не удался. Пусанский периметр оказался достаточно прочным, пробить его атакам армии КНДР не удавалось. Первый раунд остался за коммунистами — теперь ход предстояло сделать войскам ООН. Никто еще не думал, что впереди почти три года войны.
