Игорь Верховодко, «Бизнесконсалт»: пока государство не решится на борьбу с пиратством, то и правообладатели не смогут вести широкомасштабную борьбу

 

 

— Добрый день. Вообще, ситуацию с защитой объектов интеллектуальной собственности можно характеризовать с разных сторон. С одной стороны — это вопрос активности правообладателя, с другой — это вопрос активности тех органов, которые должны бороться с нарушением авторских прав. С третьей стороны — это законодательная база, которая является основой для борьбы с контрафактом.

 

С законодательной базой у нас все более или менее хорошо. У нас примерно такое же законодательство, как, в России, и наши правоохранительные органы вооружены законами, которые позволяют эффективно вести борьбу с пиратством. Против пиратов можно применять административную и уголовную ответственность, и никаких препятствий к этому не существует.

 

Что касается активности правообладателей, то в отношении, например, аудио- и видеопродукции они активизировались достаточно давно, в этой области наработан богатый опыт — правоохранительные органы благодаря сотрудничеству с обладателями авторских прав прекрасно осведомлены о том, как выявлять контрафакт, как бороться с теми уловками, которыми пользуются пираты. Т.е. в этом направлении имеется целый набор средств, методов работы против торговли  нелицензионной продукцией. А вот в отношении программного обеспечения правообладатели пока серьезно не активизировались в Республике Беларусь, нет масштабных действий, которые вызвали бы к жизни работу правоохранительных органов. Если правообладатель своими активными действиями побуждает правоохранителей к работе, то такая работа проводится также активно. Если правообладатель «спит», то, соответственно, пассивны и правоохранители. Ведь в процессе обычной текущей деятельности милиция, в частности, может выявить только незначительное количество пиратского программного обеспечения и, в основном, у продавцов нелицензионной продукции. Что же касается, например, конечных  пользователей, то такое выявление  достаточно проблематично, поскольку милиция не обязана осуществлять плановые проверки пользователей и их ПО на лицензионность.

 

Зачастую правоохранительные органы работают по заявлению правообладателей или потребителей. Помимо таких заявлений встречаются заявления и тех лиц, которые случайно или по роду деятельности обнаруживают факты использования нелицензионного программного обеспечения. Например, совсем недавно был случай, когда программист организации обратился с заявлением в милицию с просьбой привлечь ее руководителей к ответственности за использование нелицензионного программного обеспечения. Милиция соответственно инициировала проведение проверки по этому факту.

 

 

— Дело в том, что для организации серьезной работы против нелицензионного ПО правообладатель должен обеспечить целый комплекс мероприятий: наладить разъяснительную и методическую работу, в частности, с государственными органами всех уровней, проведение образовательных мероприятий, а также работу  с пользователями, с продавцами, со всеми теми, кто причастен к процессу продажи и использования нелицензионного программного обеспечения. Для организации такой деятельности в определенной стране необходимо, чтобы в ней находились его представители, обладающие определенной подготовкой.

 

Это достаточно громоздкий механизм, требующий организационных, временных и финансовых затрат. С учетом того, что определенные программные продукты могут быть не очень распространены в Беларуси, а рынок их сбыта не очень велик по сравнению с приоритетными странами, правообладатели самостоятельно принимают решение о целесообразности борьбы с контрафактным программным обеспечением. В то же время есть правообладатели, которые, несмотря действуют весьма активно, невзирая на это.

 

 

— Это только одна причина относительной пассивности в вопросах защиты авторских прав. Вторая проблема— готовность государства и общества к борьбе с пиратством. В 90-х годах государство предприняло серьезные шаги по борьбе с продажей порнографической продукции, и сейчас она в розничной торговле не продается. Для того чтобы аналогичная ситуация сложилась и в отношении нелицензионного программного обеспечения, государство должно одобрить на всех уровнях  борьбу с пиратством. Нет смысла скрывать, что сегодня нелицензионное программное обеспечение широко используется не только простыми белорусскими пользователями, но и государственными и даже правоохранительными органами. Соответственно, пока государство само не решится на борьбу с этим явлением, то и у правообладателей не будет возможности начать широкомасштабные действия. Если сегодня милиция накажет какого-то конкретного нарушителя за использование нелицензионного ПО, то вторым шагом может быть наказание самой милиции за аналогичное нарушение. Поэтому темпы борьбы с пиратством оставляют желать лучшего.

 

 

— Я с этим согласен, но, может быть, практичнее вместо покупки альтернативного софта легализовать имеющийся? А компьютер логичнее приобретать с уже установленным лицензионным программным обеспечением?  Ведь это проще, чем приобрести  «железо», а потом искать нужные программы. Вы пытаетесь их установить, а они не устанавливается, или плохо работают, или заражают ваш компьютер вирусами. В итоге приходится привлекать программиста-установщика, нести расходы. Зачем все это надо?

 

 

— Если посчитать, то так может и случиться.  Особенно, если у Вас полетело нелицензионное ПО, его необходимо переустанавливать и платить за услуги, а нужная информация не сохранилась. К тому же, лицензия позволяет регулярно и безболезненно получать обновления, что есть  побудительный мотив к использованию лицензионного софта. Известны кампании правообладателей по проверкам ПО. Вам, наверное, приходилось сталкиваться с ситуациями, когда компьютер предлагал проверить лицензионность вашей версии? Если это пиратский софт, то он не проходил проверку — на экране появлялся значок, свидетельствующий о нелицензионности версии. Это очень неприятно и похоже на покупку джинсов,  на которых наклеена этикетка «украдено».

 

 

— На самом деле наше законодательство с сопредельными странами очень схоже. Основные вопросы защиты объектов авторского права регулируются национальными кодифицированными законами,  принимаемыми на основе модельных законов для целого ряда стран, а также в соответствии с международными соглашениями по вопросам защиты результатов интеллектуальной собственности. Кроме того, у нас существует процесс унификации с российским законодательством в рамках союзного государства. Соответственно, правовая защита объектов авторского права примерно одинакова и в России, и у нас. Различия очень незначительны. Законодательная база у нас на должном уровне, вопрос его применения.

 

 

— Усиление борьбы с нарушениями прав на объекты интеллектуальной собственности - это комплексный процесс, который имеет постепенное развитие и складывается из нарастания активности государства, правообладателей, правоохранительных органов, и соответственно повышением уровня сознательности пользователей. Эти процессы развиваются постепенно и взаимосвязаны.

 

 

— Разъяснением, воспитанием, а в отношении нарушителей – еще и наказанием. Активностью государства, правообладателей, правоохранительных органов.

 

 

— Нет, такой статистики нет, это невозможно точно посчитать. Но по разным оценкам, у нас на рынке от 80 до 90% нелицензионного ПО.

 

 

— Да, конечно. С учетом того, что активность правообладателей усиливается, сокращается и рынок контрафактного ПО, хотя и не самыми быстрыми темпами.. Если сравнивать наши достижения с достижениями Казахстана, который заявляет о сокращении нелегального ПО на 5-10% в год, то наши успехи более скромные. Но еще раз повторюсь, что это очень сложно подсчитать, и никакой официальной статистики на этот счет нет.

 

 

— В этом плане все тоже очень относительно. Но количество выявленных правонарушений и применяемых мер ответственности растет. Если два года тому назад заявления в милицию о продаже и использовании контрафактного программного обеспечения не влекли мер реагирования, то сейчас правоохранительные органы достаточно активно реагируют на эти обращения. Среди органов, которые наделены правом борьбы с нарушениями авторских прав, присутствуют Комитет государственного контроля и Национальный центр интеллектуальной собственности, однако их активность в этом направлении могла бы быть большей.

 

 

— Согласно Кодексу об административных правонарушениях, административная ответственность может налагаться в виде штрафа: на гражданина — от 20 до 50 базовых величин, на индивидуального предпринимателя — до 100 базовых величин, на юридическое лицо — до 300 базовых величин с возможной конфискацией предмета правонарушения.

 

Но есть и уголовная ответственность, которая прописана в 201-й статье Уголовного кодекса. Для того чтобы наступила уголовная ответственность, необходимо, чтобы была административная преюдиция или был получен  крупный доход — более 500 базовых величин (это чуть более $6000). В этих случаях наказание устанавливается в виде общественных работ или штрафа, или ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на срок до двух лет. Если то же самое нарушение авторских прав совершается повторно или группой лиц по предварительному сговору или должностным лицом, либо влечет причинение ущерба в крупном размере, то тогда наказанием может быть штраф или арест на 6 месяцев или ограничение либо свободы на срок до 5 лет. Сами понимаете, что пять лет лишения свободы — достаточно серьезная санкция, поэтому недооценивать проблему нельзя. Представьте крупную организацию, которая, предположим, владеет парком в 100 компьютеров. Нелицензионные программы на них вполне обеспечивают уголовное дело.

 

 

— В нашей стране, конечно же, наиболее активен Microsoft. Однако,BSA всегда выступает единым фронтом: предпринимая какие-либо действия по линии одной компании, BSA предлагает те же самые действия другим правообладателям, так или иначе работая в их интересах.