Беларусь-Россия: возможна ли новая модель союзничества?

К очередному Дню единения народов Беларуси и России страны подошли в напряженной атмосфере и с многочисленными вопросами по поводу настоящего и будущего своих отношений. О коренных причинах проблем и сценариях развития интеграции, для TUT.BY пишут эксперты из инициативы Минский диалог — ее руководитель Евгений Прейгерман и координатор программы «Внешняя политика Беларуси» Денис Мельянцов.

Нельзя сказать, что между Минском и Москвой произошел какой-то коренной разлом, который может сделать их отношения неузнаваемыми. Споры, конфликты и даже кризисы всегда были неотъемлемой частью интеграции Беларуси и России, они были оборотной стороной амбициозности и масштабности этого проекта. У двух государств очень разные политические и экономические модели — когда они соприкасаются, это не может не генерировать регулярное расхождение интересов.

Но при всей объективности противоречий так же объективно и стремление стран сохранить особые отношения: в силу геополитических, экономических и культурных факторов. Именно поэтому они всегда «находили и находят решения даже самых трудных вопросов», как недавно заявил МИД России.

Однако если беспристрастно проанализировать происходящее между Беларусью и Россией, невозможно утверждать, что конфликты последнего времени — это всего лишь союзническая рутина, на смену которой также неизбежно придут взаимовыгодные соглашения. Не случайно в этот раз на повестке дня стоит вопрос о формате Союзного государства: в каком виде быть образованию, которое в этом году отмечает свое 20-летие.

По сути, сегодня Минск и Москва спорят об основах своих отношений. Их будущее зависит от того, получится ли найти новую модель союзничества, которая удовлетворит оба государства.

Новый международный контекст

С середины 1990-х годов, когда Беларусь и Россия начали союзное строительство, утекло очень много воды. Можно даже сказать, что сменилась целая эпоха. И Беларусь, и Россия прошли постсоветскую стадию развития государственности. Выросло новое поколение, которое не помнит СССР и не знает никакой другой жизни, кроме как в суверенных государствах в сегодняшних их границах. Представители этого поколения все более массово входят в политические и экономические элиты своих стран.

Самое важное — произошли коренные изменения в системе международных отношений. Союзное строительство стартовало в то время, когда начиналось обустройство однополярного мира. После распада Советского Союза и всего социалистического блока политическое, экономическое и культурное доминирование Запада стало глобализировать ранее разделенную планету.

Россия стремилась вписаться в этот трансформационный процесс как органичная часть с признанным глобальным статусом. Это не привело к результатам, которые бы удовлетворили и Запад, и саму Россию. В итоге Москва начала все громче заявлять о непринятии статус-кво и о желании изменить баланс сил. И, как минимум, добиться признания ее «зоны привилегированных интересов» на постсоветском пространстве.

Первым событием, показавшим, что у России серьезные намерения, стала пятидневная война с Грузией в августе 2008 года. Решение присоединить Крым и военный конфликт на Донбассе сделали эти намерения частью мировой политической повестки дня. Правда, устремления Москвы мало кто признал легитимными, а скорее объявили ее главной угрозой существующему мировому порядку. Это неизбежно означало дальнейшую эскалацию противостояния между сторонами.

Эта динамика критически важна, чтобы понимать происходящее между Беларусью и Россией. Нарастание геополитического противостояния после 2014 года прямо затронуло интересы Беларуси: любое серьезное обострение между Россией и Западом означает для Минска неконтролируемый рост рисков и угроз собственной безопасности.

С одной стороны, такое противостояние вызывает соблазн у стран Запада перетянуть Беларусь на свою сторону, с другой — желание России сузить коридор маневра для союзника. Минск при этом вынужден осуществлять еще более опасное и филигранное лавирование для сохранения суверенитета.

Еще одним важным фактором, влияющим на союзнические отношения и их восприятие, стало перевооружение российской армии и модернизация оборонной стратегии России. В 1990-х и начале 2000-х годов к западу от Москвы не существовало боеспособных войск кроме белорусской армии, а в «дырявом» радиолокационном поле на западном направлении исправно работал только радар в Ганцевичах.

Сейчас же Россия значительно нарастила группировку войск на своей западной границе, на боевое дежурство заступили новые системы раннего предупреждения о ракетном нападении, Калининград и Крым наводнены новейшим вооружением. Все это привело к снижению значения Беларуси в обороне России.

Что такое союзничество

Даже если геополитические факторы не являются главным источником напряженности между Москвой и Минском, они усиливают уже имеющиеся противоречия. В частности, они дают аргумент сторонникам изменения российской политики в отношении Беларуси. И именно геополитические факторы делают все более очевидным, что Беларусь и Россия по-разному понимают смысл и содержание союзничества.

Во внешней политике

События в Крыму и на Донбассе показали, что в Москве склонны принимать односторонние решения не консультируясь и даже не информируя союзников. А затем ожидают, что союзники безоговорочно поддержат эти решения.

Когда же становится очевидно, что Беларусь и другие члены ОДКБ не могут в силу разных причин поддержать Москву (например, по независимости Абхазии и Южной Осетии или по присоединению Крыма), многие в России затаивают обиду.

При этом в Москве исходят из того, что вся координация внешней политики со странами-членами ОДКБ должна базироваться на интересах России в противостоянии с Западом. Фразы о том, что Россия хочет большей предсказуемости в поведении союзников, фактически означают, что Москва ожидает от них движения в своем внешнеполитическом фарватере. Параллельно с этим Россия продолжает принимать односторонние решения, которые в любой момент могут еще больше ухудшить международную ситуацию для ее партнеров.

Беларусь, в свою очередь, не может вести свою внешнюю политику вопреки собственным интересам. Поэтому если односторонние решения Москвы не соответствуют белорусским интересам, то Минск вынужден искать способы либо не присоединяться к ним, либо минимизировать их негативное влияние. При этом Беларусь не отказывается от совместных союзнических решений. Однако совместные решения подразумевают их совместное принятие. А это далеко не всегда приемлемо для Москвы.

В экономике

Чем-то похожие разночтения в понимании союзничества видны и в экономической интеграции. Беларусь, как и любое небольшое государство, вступает в интеграционные проекты, чтобы преодолеть ограниченность собственного рынка и повысить предсказуемость в отношениях с большими государствами. Поэтому для Минска принципиально создание полноценного единого рынка с зафиксированными равноправными правилами игры.

По понятным причинам ключевой интерес здесь представляют энергоносители. Именно поэтому таким болезненным для Беларуси стал вопрос российского налогового маневра в нефтегазовой сфере: с его помощью Россия не нарушает букву существующих соглашений, но фактически нарушает дух интеграционных договоренностей и тем самым подрывает смысл белорусского участия в этих договоренностях.

Москва же не готова создавать действительно равные условия доступа к своим стратегическим ресурсам. И, судя по всему, хотела бы обменивать их на интересующие ее ресурсы союзников на четкой транзакционной основе: с пониманием большей значимости собственных ресурсов и с возможностью постоянно улучшать для себя условия обмена. А с модернизацией российской армии и военной инфраструктуры Кремль больше не хочет в прежнем объеме оплачивать участие Беларуси в обороне России.

Западные санкции против России только усиливают эту логику в Москве. По мере того, как в России продолжается импортозамещение, российский бизнес все больше требует особых условий, а власти все менее склонны к рутинному переговорному процессу в рамках интеграционных объединений.

Новая модель союзничества?

И Беларусь, и Россия объективно заинтересованы сохранить особые отношения и близкое многоуровневое сотрудничество. Но при этом должна быть политически и юридически гарантирована «святость и неприкасаемость» суверенитетов и равноправие в принятии решений на уровне союза. В том числе совместных решений в военно-политической сфере. Вероятнее всего, именно она в ближайшие годы будет источником повышенных рисков на фоне распадающейся системы контроля над вооружениями и устаревающей модели стратегической стабильности. Это послужит не только мерой доверия между элитами двух союзных государств, но и сократит возможности третьих сторон играть на российско-белорусских противоречиях.

Во внешней политике и политике безопасности едва ли можно добиться каждодневного эффективного согласования действий союзников. Поэтому необходимо четко определиться с 1) красными линиями и базовыми интересами обоих государств, а также 2) с приемлемым форматом координации действий на международной арене.

Малоперспективно ломать союзника через колено, чтобы заставить взять на себя больше обязательств, чем вытекает из его национальных интересов. Это приведет лишь к еще большим проблемам в отношениях между Минском и Москвой. Потому что внешняя политика обоих государств обусловлена в первую очередь структурными потребностями, а не особенностями личностей их правителей. Другими словами, внешнеполитическая логика и Беларуси, и России объективна. И любой перекос будет обязательно выровнен в будущем.

Экономическая интеграция между Беларусью и Россией может развиваться по трем сценариям:

1) Оптимистичный. Совместная двусторонняя комиссия по интеграции проводит аудит подписанных соглашений и определяет дорожную карту выполнения договоренностей, учитывая интересы обеих сторон. Гарантируется общий энергетический рынок и свободное движение товаров в рамках союза. Такой сценарий позволит разморозить интеграционные процессы и снимет уже ставший привычным конфликтный фон двусторонних отношений.

2) Пессимистичный. Россия отказывается компенсировать Беларуси последствия от налогового маневра и продолжает политику импортозамещения, все больше выдавливая белорусских производителей со своего рынка. Это вынуждает Минск искать рынки сбыта, источники заимствований и инвестиций в других частях мира, что, в свою очередь, приводит и к постепенному политическому дрейфу от России. В таком случае союзничество будет заключаться лишь в обязательствах по коллективной обороне.

3) Реалистичный. Страны продолжат процесс «кризисной интеграции», когда ликвидация барьеров для единого рынка протекает рывками и сопровождается многочисленными конфликтами.

Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции.