Хусаенов: Эффективность частного бизнеса в разы выше государственного, все не все так просто
Глава управляющей компании «Зубр Капитал» Олег Хусаенов на встрече, организованной Startup Grind Minsk, рассказал о понятии коммуникации в бизнесе, конкуренции в сфере инвестиций и значении частного предпринимательства в Беларуси. TUT.BY собрал лучшие высказывания спикера.
«Мы переключились на Германию, потому что там не надо было столько пить»
У любой компании есть поставщик и есть клиент. По этой цепочке от поставщика создается добавленная стоимость клиенту. Соответственно, это ваши колодцы, откуда вы черпаете воду и не можете туда плевать. Поэтому у вас должна быть выстроена очень хорошая коммуникация. На заре моей деятельности, когда я занимался «автовазами», выстроить с заводом из Тольятти коммуникацию было очень тяжело. Мы были молодые, и нам казалось, что в этом Тольятти сильно тупят. Все время с ними ругались. Потом до нас дошло, и мы поняли, что переделать их не сможем, но нам нужно установить контакт. Тогда мы отправили туда человека. В те годы бизнес делался так: пили много водки. И ценой своей печени этот человек устанавливал очень хорошие коммуникации с АвтоВАЗом. Как раз потом мы переключились на Германию, потому что там не надо было столько пить.
Ну и конечно же, надо быть клиентоориентированной компанией, поскольку именно клиенты вам подсказывают, что нужно поменять. Итак, на клиентах вы зарабатываете, а у поставщиков - тратите и в зависимости от того, как выстроите коммуникации, столько и заработаете.
«В отделении «Атлант-М» в Украине запрещено говорить о политике на работе»
Еще в коммуникации есть понятие территории. Территория распространяется от государства до бабушек, которые сидят на лавочках, и вы должны поддерживать с ними коммуникацию. К примеру, в отделении «Атлант-М» в Украине запрещено говорить о политике на работе. И это спасло компанию на местном рынке, потому что в Украине власть меняется очень часто. Был даже случай во время «Оранжевой революции», когда работал у нас приверженец «оранжевых» и вывесил в автоцентре флаги. Мы попросили их его убрать. Он очень долго возмущался, но когда вновь к власти пришли «голубые», он осознал, что это было разумно. Поэтому нейтральная окраска позволяет иметь хорошие коммуникации с территорией.
«Не занимаюсь бизнесом, если там нет управленческого учета»
Любой руководитель имеет определенные ресурсы, сначала он заряжает компанию, и сам заряжается от нее. Но на определенном этапе начинает мешать компании. В «Атлант-М» я не стал дожидаться того момента, когда мне скажут: «Олег, слушай, ну ты уже просто мешаешь». Тем более, к тому времени я открыл для себя индустрию прямых инвестиций и понял, что мне это очень сильно нравится: акселерировать бизнес и выполнять функцию ракетоносителя, чтобы помочь вынести бизнес на новую орбиту.
Однако первая моя успешная инвестиция, конечно же, – «Атлант-М». Дальше были тоже хорошие проекты: МТБанк и Атлант Телеком. Но были и неудачные инвестиции, к примеру, в 2008 году мы потеряли 8 млн долларов на одной лизинговой компании, которая обанкротилась, потому что попросту не вела управленческий учет. И мне пришлось самому проводить ее банкротство, потому что директор сказал: «Компания не растет, я пошел». С тех пор я решил не заниматься бизнесом, если там нет управленческого учета.
Отсутствие конкуренции, специфика инвестклимата Беларуси и свой жанр
С учетом моего опыта и в Украине, и в России, я мог и там заняться прямыми инвестициями. Но здесь я увидел пустующую нишу, в которой никто не был занят. На этом факте опирается вся моя доходность. Главное, что сделала моя команда, она доказала международным инвесторам, что в Беларуси можно работать, здесь есть объекты для инвестирования в частном бизнесе, которые могут создавать высокую отдачу. Когда наш фонд заработает себе имя, возможно, мы будем инвестировать на просторах СНГ.
Наши страны отличает то, что у нас есть молодые люди с высоким уровнем образования. И количество людей, которые готовы брать на себя риски тоже, примерно, одинаково. Но существует специфика. В Беларуси реально ситуация такая, что вы можете идти домой, и по дороге вас остановит черный воронок, выйдут люди и скажут: «Надо пройти и посидеть… несколько лет». В России, допустим, есть такой класс как чиновничество, и в регионах чиновники могут замордовать предпринимателя хуже любого полицейского, потому что у чиновника может быть сват или брат, которому тоже нравится ваш бизнес. В Украине другая вещь: там просто очень высокий уровень коррупции. К сожалению, эти специфики наших стран нужно учитывать.
К слову, в уставе фонда, который мы составляли совместно с ЕБРР, указано, что мы смотрим только на частные предприятия. А после кейса «Мотовелозавода» мы не рассматриваем варианты и с частниками, которые были образованы после приватизации. В этом нет ничего страшного, просто у меня такой жанр.
К примеру, у нас размер фонда 100 миллионов долларов, но мы пришли к такому выводу, что более 75 миллионов мы успешно не проинвестируем, потому что сейчас мы не видим те компании, в которые можно эффективно вложиться, чтобы потом их передать. У нас есть рамки инвестиций: не менее 3,5 миллионов и не более 10. К слову, в ближайшее время мы проинвестируем в один бренд из отрасли кофеен, но это западная франшиза. Почему западная? Потому что в сфере фаст фуда нужен очень четкий бизнес-процесс. К сожалению, пока отечественные сети этого не умеют.
Нельзя переоценивать ИТ, но нужно культивировать
Если смотреть с точки зрения ВВП, который дает ИТ, и с точки зрения занятого в этой сфере населения в сопоставлении со всем трудоспособным населением Беларуси, то получаются небольшие цифры. Нельзя переоценивать влияние ИТ-отрасли. Но, с другой стороны, для любого государства нужен очень сильный бренд. На самом деле, единственная независимая сфера, которую удалось сделать за 25 лет независимости в Беларуси, – это ИТ-отрасль. Вы можете долго за рубежом рассказывать о химической или калийной индустрии, но, когда вы говорите, что Беларусь – это Силиконовая долина Восточной Европы, все начинают вас слушать. Эту отрасль страна должна эксплуатировать. Она должна культивировать этот бренд и поощрять. Мы тоже инвестируем в ИТ и вообще во все, что связано с мозгами. Это хорошие инвестиции.
«Эффективность работы частного бизнеса в разы выше, чем государственного, но не все так просто»
У нас 70% ВВП создают госпредприятия, но 80% налоговых поступлений в бюджет страны дают частные предприятия. То есть эффективность работы частного бизнеса в разы выше, чем государственного, но не все так просто. Представьте, если государство начнет эффективнее управлять своими предприятиями. Большинство продуктов этих предприятий уже устарело, надо будет сокращать людей. Но как только человек останется без работы, всем нам станет еще хуже: возрастет преступность, люди будут голодать, начнутся митинги и демонстрации. Поэтому структурными изменениями государство пытается сделать так, чтобы люди добровольно из госпредприятий пытались уйти в малый и средний бизнес. В любой стране количество предпринимателей колеблется от 10 до 30%. Задача государства как раз состоит в том, чтобы предпринимателей в среднем было около 30%.
Пример Рокфеллера и лишь один шанс для сына
Я взял за основу то, что когда-то сделал Рокфеллер. Он был первым в мире, кто создал family office, когда семейным капиталом управляют специализированные компании: инвестируют ваши средства, вкладывают в фонды и т.д. А семья живет на дивиденды от этого. То есть семейный капитал не растрачивается, а аккумулирует средства. У детей тогда есть возможность не думать о хлебе насущном, а думать о том, чем они могут заниматься в жизни, что им нравится. С Игорем (сыном – прим. TUT.BY) у меня есть четкая договоренность, когда он почувствует, что у него есть возможность куда-то инвестировать, я рассмотрю этот бизнес-проект и выделю ему деньги. Ошибиться можно только один раз. Если эти деньги он не сможет реализовать, тогда пойдет работать на фабрику, на завод и так далее.