Эксперт: "Многие госпредприятия должны умереть через банкротство"
2015 год породил массу историй связанных с банкротством известных компаний. Ухудшение экономической ситуации может привести к увеличению количества неплатежеспособных предприятий, которые будут вынуждены входить в процедуру санации или банкротства. Но это в большей степени касается частных компаний. Государство попытаться изыскать ресурсы, чтобы оставить на плаву свои «убитые» заводы. Хотя, считают эксперты, оно могло бы потратить эти деньги более эффективно.
В прошлом году из известных компаний под процедуру банкротства попали «КИМ», «Купцовъ», «Агрокомбинат «Олехновичи», «Дельта Банк». Санация была предписана «Забудове», «Витебскому комбинату шелковых тканей», «Стеклозаводу Елизово» и др.
Управляющий партнер адвокатского бюро «Степановский, Папакуль и партнеры» Александр Степановский отмечает, что волна банкротств «безусловно, связана с кризисом». При этом он обращает внимание на то, что большинство обанкротившихся предприятий из частного сектора, потому что «это самая простая и понятная процедура освободиться от долгов, установленная законодательством».
На 1 ноября в производстве находилось 2373 дела о банкротстве. Из них в 2015 году (январь-сентябрь) было возбуждено 1339 дел. Но только 63 дела в отношении государственных предприятий. В санацию в минувшем году ушли только 6 предприятий. «Банкротство предприятий, имеющих значение для экономики и социальной сферы, так называемых системообразующих и бюджетообразующих для определенных регионов, в последние два года увеличилось. Если пять лет назад их было одно-два, то в 2014 году уже 20, в 2015 — 27», — приводит данные статистики Степановский. При этом он сомневается, что все они пойдут в процедуру банкротства. Дело в том, что даже новый проект закона «О банкротстве» подразумевает государственную поддержку такого рода предприятий. «Может быть, небольшие предприятия на периферии и попадут в процедуру банкротства. Но было бы разумно избавиться от всего балласта», — отмечает адвокат.
С настоящее время треть госпредприятий являются неплатежеспособными. Более 400 компаний в следующем году подпадают под процедуру банкротства. Однако недавно депутаты при рассмотрении основных социально-экономических параметров развития Беларуси на 2016 год говорили, что надо бы госзаводам помочь, в том числе и средствами из бюджета. В последнее время ряд госпредприятий идут на санацию, и, по мнению экспертов, откладывают свою ликвидацию. Недавно Александр Лукашенко посоветовал местным властям и руководству предприятий находить все возможности, чтобы проблемные предприятия проходили «через досудебное оздоровление». Судебная стадия должна применяться в исключительных случаях, когда все возможности досудебного оздоровления исчерпаны. «97−98% предприятий по итогу ликвидируются. Лично я не знаю примеров, чтобы после санации предприятия возрождались», — отмечает Александр Степановский.
Вопросы банкротства в этой части очень сильно связаны с вопросами приватизации. «Сегодня смысл приватизации как таковой утрачивается. По большому счету наши предприятия никому не нужны. А что нужно? Интересными могут быть здания, люди, патенты, станки. То есть активы предприятий, которые можно использовать в дальнейшем», — полагает Степановский.
И процедуры банкротства могут эффективно решить эти вопросы. «Если мы, как государство, хотим двигаться вперед, то большинство госпредприятий должно умереть и возродиться заново. Было бы здорово, чтобы государство обеспечивало поддержку не мертвым предприятиям, а направило эти ресурсы на создание инфраструктуры для переподготовки людей, совершенствование системы выплаты пособий по безработице, для поддержки предпринимательской инициативы в целом. А пока мы пытаемся хлестать мертвую лошадь», — резюмирует эксперт.
В настоящее время в Беларуси подготовлен проект нового закона «О банкротстве». Эксперты называют позитивным то, что в нем смещены акценты в определении платежеспособности предприятия. Ведь зачастую компании являются платежеспособными только на бумаге, а в реальности — нет. Сейчас упор планируется сделать на эффективность, то есть способность предприятия генерировать деньги и рассчитываться по своим долгам. «По формальным признакам компания может не быть банкротом. У нее есть большие активы, например, складские запасы. Но запасы, если не продаются, то являются мертвыми. Несмотря на то что у тебя запасы, какое-то имущество, но если ты не можешь погасить долги, то нужно уходить на санацию или банкротство», — комментирует Степановский.
В новом проекте закона усиливается ответственность бывших учредителей и миноритарных участников. Их уже массово привлекают к субсидиарной ответственности несмотря на то, что они ввиду незначительности своей доли не имели возможности влиять на принятие каких-либо важных решений по управлению бизнесом. Александр Степановский вспоминает недавний случай, когда в адвокатское бюро пришел человек, который «в 90-х выступил соучредителем компании по просьбе свата». Но говорит, что «ничего не делал, была только доля 10−15%, в советах учредителей не принимал участие, дивидендов не получал, был формальным учредителем», а «сейчас должен банку кучу денег». «Но вы же собственником являетесь?», — спрашивают у него. «Типа являюсь», — отвечает он. «Значит, у вас есть не только права, но и обязанности. Незнание закона не освобождает от ответственности. Вы должны были следить за судьбой предприятия. Если вы даже миноритарий, то можете ходить на собрания участников, поднимать руку, в крайнем случае просто запрашивать финансовые документы. А потом созывать собрания участников, на котором ставить вопросы, связанные с финансовым состоянием предприятия. То есть вы должны предпринимать какие-то действия, чтобы в суде апеллировать какими-то весомыми документами, объяснять, что не могли повлиять на ситуацию, принятие решений», — поясняет адвокат.
Многие критикуют проект закона «О банкротстве» за то, что будет усилено наказание за утрату/уничтожение бухгалтерских документов. «Сложно работать, оценивать финансовое состояние компаний, когда нет документов, — парирует Александр Степановский. — Если ты ведешь бизнес, то должен вести отчетность. Согласно данным Минэкономики, лишь в 10% случаев все документы передаются антикризисному управляющему. В 90% случаев документы куда-то исчезают. Если это происходит умышленно, то люди однозначно должны привлекаться к уголовной ответственности за криминальное банкротство».
Впрочем, уже сегодня белорусские суды занимают достаточно жесткую позицию по этому поводу. Не принимается во внимание такой аргумент, когда уничтожение произошло неумышленно, например, по причине пожара или стихийного бедствия. «Мы предлагаем, чтобы в новом законе был только умысел, когда документы уничтожаются сознательно. Пока мы исходим из того, что и умысел, и неосторожность являются основанием для привлечения учредителей к субсидиарной ответственности», — пояснил эксперт.
Еще одна дискуссионная тема — это маленькое вознаграждение антикризисным управляющим, которое толкает их к ряду злоупотреблений. Александр Степановский часто сталкивался с ситуациями, когда управляющие за выполнение своих обязанностей «вымогали деньги» у кредиторов и (или) учредителей. Он отказывается называть «имена, пароли, явки», лишь констатирует, что «это устоявшаяся практика». «Очень часто управляющий незаинтересован в добросовестном выполнении своих обязанностей. С одной стороны, из-за очень низкого вознаграждения своего труда, с другой — давления разных заинтересованных лиц в исходе процесса. Будь то учредителей, которые просят закрыть на что-то глаза, либо кредиторов, которые наоборот просят открыть глаза на что-то», — подчеркивает эксперт.
Пока у государства огульный подход в выплате вознаграждений управляющим. В новом проекте закона данный параметр более дифференцированный. «Планируется ввести базовое вознаграждение, которое исчисляется как среднее по зарплате по стране. Оно также будет зависеть от величины предприятия, банкротство это или санация. Кроме того, будет оговорен процент от успешной реализации сделки. Таким образом обозначена попытка мотивировать управляющих выполнять свою работу качественно и с достойным вознаграждением», — резюмирует Степановский.