Биржевой затор
Когда «быки» не могут, а «медведи» не хотят
Белорусский молочный рынок ориентирован на экспорт. В России мы сейчас занимаем примерно 65 процентов недостающего объема рынка, экспортируя более 4 миллионов тонн молочной продукции. В прошлом году рентабельность продаж перерабатывающих комбинатов в среднем превысила 13 процентов, получено почти 4,5 триллиона рублей прибыли. С прибылью сработали все организации, кроме ОАО «Оршанский завод плавленых сыров» и ООО «Юнимилк Пружаны». Однако нынешний год привел молочников в замешательство, постепенно переходящее в недоумение. По данным Национального статкомитета, на белорусских складах только с марта по апрель запасы обезжиренного молока увеличились на 75,1 процента, молочных консервов и сливочного масла — соответственно более чем на 70 процентов и в полтора раза, сыров, кроме плавленых, — на 37,7 процента, цельномолочной продукции — на 28,5 процента.
Резкая невостребованность нашей «молочки» объясняется просто. Комбинаты обязали продавать продукцию через биржу по индикативным ценам, которые устанавливает рабочая группа, куда входят специалисты Минсельхозпрода, Минэкономики, МИДа, ЗАО «Мясо-молочная компания». Члены группы собираются по мере надобности, мониторят ситуацию и определяют, есть ли необходимость в снижении или повышении индикативной цены на биржевые товары и насколько это экономически обосновано. А руководителям молочных комбинатов настоятельно рекомендуют научиться наконец мыслить по-рыночному. Ну и, разумеется, блюсти стратегические интересы возглавляемых предприятий. Но если в начале года «регулятор» опаздывал по некоторым видам товаров, то в апреле—мае индикативные цены не соответствовали рынку по всем представленным продуктам.
В результате получилось то, чего никто не ожидал. Почти полгода переработка «сидела» на своих запасах, ежемесячно стабильно работая на склад. Директор одного из молокоперерабатывающих предприятий рассказывает, что с начала года 1300 тонн масла лежит мертвым грузом. «Регулятор» индикативной цены проводил ценовую политику твердо, но как-то с перебором. Например, индикативная цена на масло сливочное в 200 российских рублей за килограмм установлена с декабря прошлого года. Руководитель комбината рассказывает: «По этой цене мы продавали до марта. Дальше уже она не проходила, надо было сбросить хотя бы 5—10 рублей. 400 тонн продали бы по 190 рублей за килограмм! Но индикатив не снизили, и 400 тонн мартовского масла у нас лежало на складах. К концу апреля снизили до 185 рублей, хотя в это время надо было уже сбрасывать до 175. Плюс еще 400 тонн уже апрельского масла — на склад. В начале мая стало уже совершенно очевидным, что мертво стоящая индикативная цена, мягко говоря, нецелесообразна. Запасы растут, я плачу еще и за хранение продукции».
Скинули цену только 23 мая — до 165 рублей за килограмм с НДС. Вот только никакого смысла эти изменения уже не принесли и возобновлению торговли не способствовали. Причем по этой цене продают продукт не на бирже. Его скупает ЗАО «Мясо-молочная компания» за выделенный ей кредит.
Пользуясь терминологией фондовой биржи, можно утверждать: «быки», уперто надеясь на повышение цены, остались не солоно хлебавши. «Медведи» ушли на более привлекательную «поляну», сделав свой выбор в пользу других стран-производителей. Кто возместит убытки коллективу молочного комбината, который за полгода теряет практически всю оборотку: чтобы оплатить сырье, вовремя дать людям зарплату, вынужден брать дорогие кредиты. Где здесь стратегический интерес предприятия, а главное — это и есть «рыночное мышление»?
Все те же грабли
Да, молочные комбинаты в основном — государственные предприятия, и собственник имеет право устанавливать такие цены, какие считает нужным. Но делать это он должен разумно. Если качественный товар не продается, то не целесообразно ли маневрировать ценой? Собственник может по каким-то своим соображениям вообще остановить экспорт продукции, но в этом случае не обязан ли он покрыть предприятию возникшие в результате такого решения убытки?
Непонятна и позиция биржи. Она создается, чтобы, торгуя, получать финансовый результат. Если торги многие месяцы оказываются «нулевыми», надо искать причину. Специалисты торговой площадки отказались прокомментировать эту непростую ситуацию. Вместо этого руководство биржи призывает производителей к цивилизованной торговле.
Характерно, что похожий конфликт интересов мы уже проходили. В октябре 2007 года Совмин принял постановление, по которому экспорт сыра и масла осуществлялся только через торги на Белорусской универсальной товарной бирже. Это было время, когда грянул мировой продовольственный кризис, цены росли на все и биржа сыграла свою положительную роль. За полтора месяца цена килограмма сыра жирностью 45 процентов смогла вырасти с 3,5 до 6,8 доллара. Но с течением времени торги фактически остановились на отметке 5,8 доллара, а все заводы вышли с индикативной ценой в 6,8 доллара. Но по этой цене уже никто не покупал — по 6,8 доллара на российском рынке продавался немецкий сыр. Когда скопились огромные остатки, а практически каждый сырзавод в своем районе является бюджетообразующим, цену все-таки разрешили снизить до реальной — около 5,6 доллара.
В июле 2008 года ситуация повторилась. Причем, несмотря на то, что цены на бирже уже не регламентировались, все же было рекомендовано установить нижнюю планку в 4,5 доллара при реальной цене — 4,1. Сырзаводы вышли на биржу с этой ценой и простояли с ней больше месяца. Тогда на складах скопилось порядка 8 тысяч тонн сыра. Приличный объем, учитывая, что среднее предприятие ежемесячно выпускает 300—500 тонн. В результате в конце 2008 года Правительство разрешило предприятиям-экспортерам молочной продукции и рапсового масла отказаться от услуг Белорусской универсальной товарной биржи и экспортировать продукцию без заключения сделок на биржевых торгах. Отказаться, чтобы с марта нынешнего года вновь обязать.
Виновен в том, что хочет выжить
Понятно, что индикативные цены устанавливаются, во-первых, для ориентира. Во-вторых, они должны покрывать издержки сельхозпроизводства и обеспечивать рентабельность для расширенного воспроизводства. Во многих странах мира биржевая деятельность достаточно строго регулируется, и государство в большей или меньшей степени устанавливает правила игры. Следить за правилами игры — да. Но цена определяется спросом. У рынка лишь один закон — спроса и предложения. Ничего лучше открытой коммерции в мировой экономике пока не придумано. Именно на открытых прозрачных торгах множество купцов и продавцов формируют рыночные цены.
У нас, увы, пока не получается.
Ирина ГЕРМАНОВИЧ, «СГ»