Минску нужны деньги на поддержку патерналистских штанов

В 2012 году белорусская экономическая модель достигла очередного пика своих возможностей. Единственный способ удержать экономический рост без структурных преобразований и при этом избежать к концу года таких же валютных кризисов, как в 2009-м или 2011-м — привлечение новых внешних заимствований. Об этом уже в открытую говорят и высокопоставленные экономические чиновники. Но в последнее время отношения с кредиторами у Минска не ладятся, причем не только на Западе, но и в политически лояльных структурах ЕврАзЭС. В чем же суть разногласий и смогут ли стороны договориться?

В начале апреля экспертный совет Антикризисного фонда (АКФ) ЕврАзЭС задержал пятый транш стабилизационного кредита Беларуси в размере 440 млн. долларов. 25 марта глава миссии Международного фонда в Беларуси Дэвид Хофман заявил, что в переговорах с Минском о новой программе МВФ по-прежнему без перемен. И хотя эксперты указывают на вероятные политические мотивы кредиторов, на данный момент такого рода препятствия не столь актуальны.


Насколько мешает политика?

Так, в случае с МВФ политическая составляющая может проявиться на этапе решения совета директоров о выделении денег. Но для того, чтобы оказывать политическое воздействие на Минск, лидерам стран Запада, наоборот, выгодно иметь согласованную с ним программу МВФ — как предмет для торга. Выполните, мол, наши требования, а мы выделим деньги на программу.

Именно на это, очевидно, и рассчитывает министр экономики Николай Снопков, сообщивший недавно, что правительство подготовило новую концепцию экономических мер для презентации на сессии МВФ и Всемирного банка, которая пройдет 19-21 апреля в Вашингтоне. Но, по мнению экс-председателя Нацбанка Беларуси Станислава Богданкевича, белорусской делегации вряд ли удастся придти к общему знаменателю с экономическими чиновниками фонда.

По его мнению, нынешнее правительство принципиально неспособно к тем шагам, которых требуют от них как МВФ, так и АКФ ЕврАзЭС. «К управлению экономикой должны прийти люди, которые бы осознавали, что главным являются качественные, а не количественные показатели, прибыль, а не вал, и так далее. Этого нет», — объяснил Богданкевич свой скептицизм в комментарии для БелаПАН.

Но это не совсем так. Людей, понимающих необходимость реформ, в белорусском правительстве как раз хватает. Тот же министр экономики Снопков неоднократно подвергался критике со стороны Александра Лукашенко за «увлечения либеральными рассуждениями и рыночными теориями». В период выполнения программы МВФ эксперты фонда тоже отмечали понимание со стороны правительства, которое тогда возглавлял Сергей Сидорский, и Нацбанка (во главе с Петром Прокоповичем). В отчетах фонда о постпрограммном мониторинге говорилось, что предлагаемые концептуальные реформы «рубятся» исключительно на самом верху.

Но неужели Александр Лукашенко попросту не способен понять базовую теорию экономической эффективности?


«Белорусская экономическая модель» на пальцах

На самом деле, действующий президент, конечно же, отлично понимает экономическую целесообразность и в своих решениях как раз ей и руководствуется. Причина, по которой экономисты говорят с ним на разных языках — в принципиально отличающемся видении целей экономической политики.

Если представители МВФ говорят о целесообразности для Беларуси, то для Лукашенко имеет значение лишь целесообразность для страны во главе с Лукашенко. А эта концепция подчиняет экономические меры главной политической цели — поддерживать и увеличивать «паек» основного президентского электората, к которому относятся наименее обеспеченные и наименее квалифицированные слои населения. Если реформы приведут к падению доходов и безработице в этих социальных слоях, электоральные потери от этого нынешние власти не смогут компенсировать никакими экономическими достижениями.

Получится электоральный парадокс — нынешний президент потеряет часть своего электората, а те, кому от реформ станет лучше, его все равно не поддержат.

Ключевое различие этих двух подходов заключается в отношении к рынку труда. Экономисты в своих расчетах исходят из следующей логики работодателя: если я приму этого человека на работу — увеличатся ли мои доходы за вычетом его зарплаты? В Беларуси же на самом верху считают по-другому: чтобы прокормить этого человека, насколько нужно загрузить его работой? Другими словами, при второй модели даже убыточное производство имеет смысл, если работники в нем «отбивают» хотя бы часть выплачиваемой им зарплаты, субсидируемой из доходов от сырьевого экспорта.

Конечно, рыночная система — более эффективна и в социальном плане, поскольку создает больше рентабельных рабочих мест. Но чтобы воспользоваться выгодами мобильного рынка труда, человеку нужно изменить пассивное экономическое поведение на экспансивное, что не всегда просто. А когда этот психологический перелом пройден, то у него уже намного меньше причин поддерживать нынешнюю патерналистскую систему.

Поэтому если в расчетах экономистов ориентиром является эффективность производства, то для президента максимальное ускорение валовой продукции с последующей продажей по демпинговым ценам — единственный политически рациональный путь.

То же касается и экономически необоснованного увеличения зарплат. Чиновникам МВФ эта политика Минска видится контрпродуктивной, поскольку приводит к долгосрочным дисбалансам в экономике. Но для официального Минска именно это является целью, а экономическая устойчивость его интересует только до ближайших президентских выборов.


МВФ оставляют на после кризиса?

Возвращаясь к нынешним отношениям с международными кредиторами, перспективы выглядят следующим образом.

В переговорах с МВФ Минск попытается найти компромисс, сократив немного прогнозные валовые показатели — чтобы приблизить к тому уровню производства, который чиновники фонда считают экономически эффективным. Но существенно сблизить позиции по этому вопросу сторонам удастся, только если в Беларуси сначала произойдет очередная девальвация, которая создаст базу для возобновления устойчивого роста. Поэтому данный источник финансирования Минск, похоже, резервирует как посткризисный.

Что касается АКФ, то хоть его претензии к белорусским властям и аналогичны МВФ-овским, эксперты справедливо отмечают: политическая договоренность Минска с российским руководством, вероятно, заставит евразийские структуры закрыть глаза на многие спорные моменты.

Но основную массу заимствований на 2013 год Минску, вероятно, придется искать в частном секторе России, на что его и толкает Кремль.