Белорусские бренды в странах Таможенного союза нуждаются в защите

TUT.BY решил выяснить, что же белорусское подделывается за границей, как с этим борется государство и сами производители. Мы обратились к специалисту ассоциации "БелБренд" Альберту Таипову.
 

О том, что белорусские бренды подделываются, было известно и раньше. Однако насколько часто их подделывают, где, в каких объемах? Альберт Таипов отмечает: чтобы ответить на такие вопросы, нужны статистические данные и регулярный мониторинг. Сейчас же о подделках белорусских брендов в основном известно лишь на неофициальном уровне.
 

Объектами подделок выступают наиболее раскрученные и сильные бренды товаров, производство которых не слишком затратное и сложное технологически. Подделки затрагивают как сегмент премиум-класса, так и сегмент массовых товаров.
 

Согласно исследованиям Высшей школы экономики РФ, проведенным в 2010г., условно контрафактную продукцию можно разделить на четыре основные сферы: CD, DVD-продукция (здесь доля контрафакта составляет порядка 70-80%); одежда и обувь, алкогольная продукция (30-40%); парфюмерия, медикаменты и лекарственные средства (10-15%); чай, кофе, бритвенные лезвия, табачные изделия и др. (1-2%). В Беларуси таких исследований не проводилось.
 

Вот несколько примеров того, как и где исследователями были зафиксированы подделки белорусских товаров.
 

В Казани (Татарстан) под вывеской "Белорусская косметика" наряду с оригинальной продукцией "Белкосмекс" продается и поддельная. "Даже визуально видно, что упаковки отличаются по цвету и форме спайки туб. Причем, продавцы в неформальной обстановке сообщают, что им привозят пустые тубы и некую массу, которую они вкладывают в них и запаивают нехитрыми приспособлениями", - рассказывает эксперт.
 

Справедливости ради стоит отметить, что такие же "методы" контрафакции использовали и в Минске в подпольной "лаборатории"-квартире по ул.К.Либкнехта в 2007 году в отношении российской косметики "Чистая линия".
 

В Уфе (Башкирия) российское производственное мебельное предприятие одновременно является официальным дистрибьютором белорусской мебельной компании "Инволюкс". И совершенно не стесняется производить свою мебель под видом белорусской.
 

"Качество отвратительное! Но это не единственная подделка белорусской мебели. Аналогичная ситуация в Удмуртии в Ижевске, где продается мебель "Пинскдрева" и других белорусских "мебельщиков", - рассказал специалист "Белбренд".
 

Не так давно, кстати, стали общеизвестными и факты подделки продукции "Милавицы". Однако в каких объемах, специалисты пока сказать не берутся.
 

Найдены были подделки и в СЭЗ "Алабуга" (Татарстан), где производится сборка лидских комбайнов. По словам Таипова, там существует совместное с "Лидагропроммаш" производство.
 

"Однако в Самарской, Ульяновской областях, Удмуртской Республике, Пермском крае особо никто из комбайнеров и директоров колхозов продукцию не жалует из-за отвратительного качества сборки. При этом руководство лидского завода прекрасно знает, что там откровенно собирают некачественные комбайны, и ничего не делают! А ведь это можно расценивать, как подрыв деловой репутации белорусского производителя, обесценивание бренда лидских комбайнов". Такая деятельность в целом не прибавляет положительного имиджа Беларуси, уверен эксперт.
 

"Бренд существует только тогда, когда продукты или услуги достигают высокого качества. Именно конкретные достижения, свойства товаров и вызывают определенные эмоции, доверие людей, то есть эмоционально - это коллективное доверие на основе многолетней деятельности предприятия, - отмечает Альберт Таипов. - По сути – это и есть доброе имя, имидж предприятия, поскольку хранится в сознании покупателей и является достоянием общественного мнения".

По его мнению, без сильных, узнаваемых брендов экономика совсем не работает. Поэтому важно укреплять подобное отношение производителей к своей продукции, ведь именно бренд – это эффективный экономический инструмент, позволяющий получать высокие доходы.
 

Кстати, недавно российские маркетологи "вскрыли" факт массовых подделок белорусской мясной продукции. Но, к примеру, с продукцией Рогачевского мясоконсервного комбината в России поступают по-другому: белорусские наклейки с упаковок снимают, а сверху наклеивают свои.
 

Параллельно с этим повсеместно наблюдается, говорит Таипов, и дискриминация белорусских производителей. "Например, до недавнего времени продукция предприятия "Бархим" с трудом продвигалась на российском рынке. Качественная и дешевая по сравнению с аналогичными российскими и зарубежными товарами продукция не находила массового потребителя. Одной из причин такого положения дел предполагалось активное противодействие крупных российских производителей и дистрибьюторов зарубежных компаний", - говорит специалист по брендам.
 

Даже прямое указание бывшего мэра Москвы Лужкова в 2009 году на одной из выставок своим подчиненным закупить продукцию "Бархима" не смогло "пробить щит этих лобби", отмечает он.
 

По словам Альберта Таипова, формально законодательство в Беларуси и Казахстане, за некоторыми исключениями, соответствует российскому и международным нормам. Однако есть и существенные расхождения.
 

"В странах ТС по-разному трактуется понятие контрафакта в части параллельного (серого) импорта. В Беларуси придерживаются ясной и четкой позиции, согласно которой серый импорт относится к контрафактной продукции. В России, хотя и придерживаются принципа национального исчерпания прав на товарный знак, серый импорт не везде считается контрафактом, - объясняет эксперт. - В Казахстане же действует принцип международного исчерпания прав, и проблема серого импорта в законодательстве вообще не отражена".
 

По словам Таипова, компании-правообладатели как в Беларуси, так и в России занимают весьма противоречивую позицию в отношении борьбы с контрафактной продукцией.
 

"С одной стороны, есть те, кто продолжает активно выступать против нарушителей независимо от объемов подделок и степени удаленности места их обнаружения от головного офиса. С другой стороны, есть компании, которые закрывают глаза на подобного рода нарушения или действуют избирательно – только в отношении крупных партий, если вопрос касается деловой репутации или если действие совершается неоднократно".
 

Объяснить это можно тем, говорит эксперт, что ведение борьбы с теми, кто занимается подделками, сопряжено со значительными материальными издержками. К примеру, в России, по данным их экспертов, ссылающихся на сведения представителей правоохранительных органов, встречаются случаи, когда российские представители международных компаний "состоят в доле с правонарушителями". То есть не только не пресекают, но даже и поощряют их деятельность.

К примеру, сейчас таможенные органы также жалуются на то, что они останавливают товар, а многие правообладатели не спешат вовлекаться в процесс. "Хотя представители компаний подобную информацию в основном отрицают", - говорит эксперт.
 

Беларуси, чьи товары любят подделывать, нужно высказать принципиальную позицию по необходимости унификации законодательства со странами ТС. Ну и, конечно, о его соблюдении на практике, иначе имидж наших товаров будет падать, да и сами производители будут нести убытки. В правомерной борьбе за репутацию, подчеркивают эксперты, должно быть заинтересовано как государство, так и, понятно, сами производители.
 

По словам А. Таипова, внимание нужно уделить и полномочиям таможни, поскольку она может служить влиятельным инструментом пресечения ввоза и вывоза поддельных товаров.
 

Правда, схемы работы российской и белорусской таможни в этой сфере отличаются. Если в России таможенники обнаруживают контрафактный товар, то после составления протокола на его основе могут передать дело в суд, где выступают в лице государства как гаранта прав на интеллектуальную собственность. В Беларуси же активную роль, наоборот, играет пострадавшая компания: таможня у нас останавливает партию "серого" импорта и сообщает об этом правообладателю, а дальше сам пострадавший правообладатель подает иск в суд.
 

"Административное судопроизводство в этом случае невозможно, а использование УК – почти нереально. Выяснение отношений правообладателя и серого импортера происходит, как правило, в арбитражных судах (значительно реже, в судах общей юрисдикции) в рамках Гражданского кодекса", - говорит Альберт Таипов.

В Беларуси, кстати, дела рассматриваются в судах общей юрисдикции, и в случае выигрыша пострадавшая компания по решению суда получает денежную компенсацию (до 5 млн российских руб.) или возмещение убытков, что происходит значительно реже.
 

В то же время, эксперты подчеркивают: зачастую складывается ощущение, что нашим производителям и не нужны никакие компенсации – главное выполнить план по экспорту, а уже что там дальше будет, как будто не их дело.
 

При этом, если суд всё-таки "происходит", то отмечает Таипов, российские суды принимают решения как в пользу правообладателей, так и в пользу "серых" импортеров. "В целом есть свидетельства в пользу того, что дела о сером импорте в судах выиграть все сложнее".
 

"К искам таможни российские суды ранее относились лояльнее, чем к заявлениям участников рынка. На бытовом уровне у российских судей гораздо больше оснований солидаризироваться с потребителями, чем с правообладателями. Не случайно основной вопрос, который они задают в ходе судебных заседаний, касается не прав правообладателей, а рисков потребителей: "Это товар оригинальный или поддельный?" То есть еще докажи, истец, что товар у тебя оригинальный.
 

Дела о "сером" импорте, по его словам, эмоционально завязаны на потребительское раздражение судей по поводу высоких цен на российском рынке, подогретое очередным примером того, что за границей можно купить дешевле.
 

Эксперт также отмечает, что наказание для нарушителя оказывается более весомым, чем в случае административного судопроизводства". В то же время издержки по делам о сером импорте почти полностью ложатся на правообладателя.
 

По его словам А. Таипова, за последние три года отмечается усиление внимания к борьбе с контрафактом со стороны белорусских предприятий (по опыту российских компаний-правообладателей).
 

"Это было связано с введением на предприятиях специальных должностей по охране товарных знаков, открытием наших представительств и торговых домов в России. Компании пытались выстраивать более строгую систему дистрибуции товара с жестко контролируемой структурой региональных дилеров и контролем над каналами сбыта продукции. Они все чаще прибегали к услугам специализированых фирм – юридических и консалтинговых, в том числе работая с ними на постоянной основе".
 

Однако в целом защита прав на интеллектуальную собственность для стран-участниц ТС, и, как видим, и нашей страны пока не относится к числу главных вопросов, подчеркивает эксперт ассоциации "Белбренд". К тому же собственные институты правообладателей в Беларуси и Казахстане, в отличие от России, не развиты.