Шестаков: Таможенный союз не стимулирует производство

Видные казахстанские экономисты консолидировано выступили против Таможенного Союза России, Казахстана и Беларуси. У них есть ряд претензий к правительству Казахстана, но что важнее - есть понимание, как можно исправить ситуацию. Председатель Ассоциации таможенных брокеров Геннадий Шестаков рассказывает о самых очевидных минусах интеграционной структуры. Он настойчиво предлагает включить в рабочие группы представителей бизнеса, потому что от этого зависит и наполнение бюджета, и состояние страны в целом.

- Вы выступаете едва ли не самым последовательным критиком таможенной интеграции. С чем это связано?

- Последовательным - да. Критиком, наверное, нет. Сам по себе Таможенный союз - достаточно хорошее действие. Однако, как говорил Черномырдин: "Хотели как лучше, получили, как всегда". Давайте я объясню. Первое заявление г-на Назарбаева по созданию Таможенного союза прозвучало в 1994 году. На тот момент экономики постсоветских стран еще не успели разбежаться. Фактически разрыв только состоялся. И большой разницы в экономике еще не существовало. А вот на сегодняшний день - у нас крайне серьезные различия. И в таможенной, и в налоговой сфере, и в производстве.

Для примера возьмем таможенную сферу - примеры можно приводить до бесконечности: это и совокупность внешнеэкономического баланса, это торговля с третьими странами, в конце концов, у нас экспорт превалирует перед импортом. Экспорт - на 90% у нас состоит из минерального сырья. То, о чем говорилось в течение многих лет, масса программ, нацеленных на создание производств, на диверсификацию, мы так и не сумели воплотить в жизнь.

Но все же когда создание Таможенного союза стало реальностью, сразу выяснилось, что у нас, трех стран, очень серьезные различия в ведении бизнеса. Казахстан, в частности, выделяется из тройки очень развитыми либеральными отношениями. У нас гораздо сильнее таможенное и налоговое законодательство. Администрирование, подстройка его под требования партнеров - означает очень серьезный шаг назад.

Впрочем, теперь Таможенный союз - данность. Поэтому мы пытаемся уже не критиковать, а предоставить правительству информацию, консолидированную позицию по ключевым моментам, от которых зависит наше существование, существование предпринимателей. От этого зависит и наполнение бюджета, и состояние страны в целом. Еще один нюанс: создание Таможенного союза не стимулирует развитие производства.

- Ваш последний довод несколько меня смущает. Какая нам разница, стимулирует или нет развитие производства интеграционная структура? У нас попросту нечего стимулировать.

Безусловно. Но речь идет в большей степени о том, что на тот момент, когда у нас состоялся разбег, в 1994-м году, у нас был одинаковый НДС, одинаковая методология НДС. Мы ушли от предложенного Горбачевым налога с продаж. Почему американцы до сих пор хорошо себя чувствуют? Потому что налог с продаж очень либерален по отношению к производителю, по сравнению с НДС. И Россия ушла в части НДС по европейской модели. Для российских предпринимателей это достаточно позитивный момент в экономике, потому что, несмотря на большую ставку в 18%, взимание НДС необременительно и некриминально. У нас правительство пошло по другому пути. Хоть и называется он налогом на добавленную стоимость, но еще в 2004 году, когда мы участвовали в рабочих группах по предпринимательству, правительство согласилось, что у нас не НДС, а совокупность налогов с продаж, налога с оборота и какой-то модели налога на добавленную стоимость. В 2008 году заявлялось, что Казахстан будет осуществлять плавный переход на европейскую модель НДС, что будет лучше для предпринимателей. Но с введением Таможенного Союза это вряд ли возможно.

- Почему?

- Потому что единое экономического пространство, которое декларируется в 2012 году, не оставит выбора. Для казахстанцев переход на этот НДС будет одномоментным. Это кризисная ситуация, что достаточно плохо. Нам обещали плавный переход. В принципе, если продолжать ту идеологию, которую поддерживает Нурсултан Назарбаев, то есть уменьшение ставки налогов на 4-6 процентов, тогда мы уравниваем свои шансы с россиянами. Потому что сейчас у нас вовсе не НДС-ная ставка. И не налога с продаж. До сих пор, хоть ставка и уменьшилась, предприниматели все равно говорят, что надо либо ставку менять, либо методологию.

- Что предлагаете вы?

- Мы говорим о том, что надо, с физическим уходом границы, пока оставить актуальную границу. В связи с тем, что у нас сильно отличается налогообложение, оставить виртуальную границу. Оставить правила для виртуального импортера, для виртуального экспортера. Чтобы не создавать рейдовых бригад, которые нам хотят создать, чтобы ловить те товары, которые нелегитимно, вроде бы, перемещаются из страны в страну. Мы предложили упрощенную, опосредованную регистрацию этих товарных действий. Торговых действий. То есть предприниматель берет электронный документ - какое-то заявление, что из Алматы в Москву продается, скажем, капуста. Этот электронный документ завозится в налоговую службу. Там выбивается штрих-код о том, что действия легально совершены. С этой бумагой бизнесмен едет в Москву. В Москве идет в налоговую службу, где у него состоит партнер, с этой бумагой, с тем же электронным форматом, запускает бумажный носитель, штрих-код считывается. Все, товар он привез легально. Появляется второй штрих-код, который показывает, что он легально оставил информацию в базу данных. При этом у экспортера НДС возмещается здесь, в Казахстане, казахстанский. А у виртуального импортера в России появляется НДС российский.

- Плюс контролируется товарооборот.

- Да. И перемещение товаров через границу. Если это легитимное заявление с этим штрих-кодом, оно не будет провоцировать налетчиков, бригад, которые пытается сформировать и налоговая, и финансовая полиция. Это не даст никакого результата.

- Правительство прислушивается к Вашим аргументам, доводам?

- Совсем немного. Об интересах Казахстана мы начали говорить где-то с апреля прошлого года, когда появилась идеология создания единого таможенного тарифа. Нам много и часто говорили, что приниматься он будет в условиях плюрализма, что доводы бизнеса будут услышаны, что интересы Казахстана будут отстаиваться. Ничего этого не произошло. Между тем было очевидно с самого начала - и мы эту позицию донесли до наших чиновников, что Россия по капитализации и доходам в бюджет от экспортно-импортных операций в 10-12 раз больше, чем Казахстан. Поэтому россияне терять такой бюджет просто не будут. Других производств они в это короткое время не введут, чтоб как-то компенсировать бюджет. И мы снова начали говорить о том, что надо защищать отечественного производителя. Надо предпринимать какие-то действия для того, чтобы хотя бы сохранить производство, сохранить производителя.

Есть одна призрачная надежда - может, к моменту создания общего экономического пространства как-то проявит себя инновационная программа. Но слишком велика вероятность что программа - это очередная иллюзия. Мы видели уже немало нереализованных программ. Как-то мы беседовали с немецкими экономистами по этому поводу, обсуждали наши экономические программы. Он сказал, что у нас очень богатое государство, раз оно тратит такие деньги на несуществующие вещи. Но будем надеяться, что эта программа к чему-то приведет. И какие-то производства у нас состоятся, и будет в чем нам конкурировать с россиянами. Хотя бы не конкурировать, а показать, что у нас есть производства. Обозначить.

- Как Вы считаете, какая модель экономической интеграции с Россией больше всего подошла бы нам? Давайте пока исключим из обсуждения Беларусь - слишком разные у нас с Минском взгляды на экономику. Есть две модели таможенных союзов. Одна - с созданием наднационального органа, другая - без создания. К примеру, НАФТА, североамериканские страны, объединились без административной надстройки. Это - форма международного договора, при котором стороны обговорили взаимные преференции и соблюдение этих взаимных преференций. Этот договор работает и никому не мешает. Каждая страна вправе самостоятельно развивать свои программы, которые будут существенно влиять на производство и бизнес внутри страны. Это один из вариантов. Второй вариант - это Евросоюз. Несмотря на то, что он долго создавался, он ничего не разрушил. Даже унификация пошлин там проходила 20 лет. В рамках создания ЕС специалисты изучали особенности каждой страны, чтобы ни одно производство, ничто не разрушилось. Исходя из этого, делали в течение длительного времени субсидии в производство, в наиболее слабые отрасли. Не создавали, как у нас, монстров, связанных с кластерной программой. Монополистов, которые что-то производят, а потом не знают, куда это деть.

- Идеология при создании ЕС была совершенно другая. Там создавалась отрасль. Сразу - конкурентная среда. На какой-то период времени давались субсидии. Субсидии абсолютно одинаковые для отрасли, не для лица какого-то. Поэтому там и отрасли развивались, и люди плавно переходили. Они прекрасно понимали, что, утрируя, картошку ножом резать долго. Есть картофелечистка. Так или иначе, надо переходить, покупать картофелечистки. А для того, чтобы купить, надо ее сделать. Они подошли ко всему с умом, с логикой.

- Я был в Варшаве в момент присоединения стран Восточной Европы к ЕС, и в Польше, даже несмотря на ликование, - была очень острая дискуссия на тему экономических аспектов вступления в ЕС. Поляки, что абсолютно логично, боялись присоединения своего маленького рынка к общему. Боялись за свои производства. Может, это абсолютно нормальная реакция - бояться больших рынков?

- Мы говорим о разных ситуациях. Не путайте создание Евросоюза и присоединение к нему. На момент создания ЕС между странами - их было девять - они оговаривали правила игры. А потом уже - все, кто вступал в ЕС, принимали их. Дай Бог, у нас Таможенный союз будет создан. И затем - захотят присоединиться к нам Киргизия, Украина. Они будут присоединяться по тем правилам, которые создадим мы. Безусловно, опасения у поляков были. Но замечу, что ни один колбасный цех в Польше не развалился. Они, повторю, присоединялись к готовым правилам, а мы эти правила формируем. И пока эти правила формируются не совсем для бизнеса. Даже для российского бизнеса эти правила пока не совсем выгодны.

- То есть получается, что одна страна с антиинвестиционным законодательством и другая страна с антиинвестиционным законодательством объединяются в единое экономическое пространство. Так?

- Одна надежда: что, может, хоть правила математики сработают - и минус на минус даст плюс. Может, мы все-таки притянемся, и каким-то образом у нас получится положительная динамика? Хотя она так или иначе есть, эта положительная динамика. Любое предпринимательство, если его не тормозить, будет развиваться. Мы просто-напросто просим, чтобы нас не тормозили. И все!

- Но тем не менее, в долгосрочной перспективе - Таможенный союз - это хорошая или плохая идея?

- По логике событий, многие накладные расходы просто должны пропасть. Это таможенное оформление, если товары произведены в Таможенном союзе. Логистика становится дешевле. Раз логистика становится дешевле, то конечная стоимость товара должна быть дешевле. Произойдет ли это? Пока, к сожалению, не происходит. Посмотрим, что будет с 1 июля. Потому, если товары перемещаются из Алматы в Москву и обратно, снижение стоимости логистики с каждого грузовика будет составлять порядка 600-800$. В абсолютной цифре. В относительной цифре к стоимости товара надо просто знать, какова была стоимость товара. И насколько теперь это снижение может повлиять на конечную стоимость товара на прилавке, давайте посмотрим. Хотелось бы, чтобы она снизилась. Но пока предпосылок к этому нет.