Андрей Жишкевич: "Открытие крана" дешевых рублей чревато потерей внешнего финансирования
14.08.2009 08:43
—
Новости Экономики
К банковской системе Беларуси сейчас приковано повышенное внимание. И не только из-за пертурбаций на валютном рынке. Глобальный экономический кризис вынудил реальный сектор экономики и банки еще более тесно сотрудничать. К тому же отечественные банки являются флагманами в привлечении иностранных инвестиций. Что тоже актуально в свете новых инициатив правительства.
О проблемах и перспективах банковского сектора в частности и белорусской экономики в целом мы побеседовали с кандидатом экономических наук, председателем правления ЗАО "МТБанк" Андреем Жишкевичем.
- Был период времени, последние 5-6 лет, когда все банки работали в режиме интенсивного экономического роста. Главной задачей было завоевание рыночных долей, экспансия в регионы и так далее. МТБанк не являлся исключением. Мы очень активно наращивали целевые для себя кредитные портфели: малого и среднего бизнеса в "корпоративе" и физических лиц - представителей "среднего класса" - в рознице.
В кризис все банки вошли на этой "восходящей" волне. И тот, кто успел себя быстрее самоограничить, осознав приближение угрозы, сумел лучше войти в последовавший кризис ликвидности. Так, в конце прошлого года мы сильно ограничили свои кредитные программы для того, чтобы сохранить уже сформированный к тому времени портфель, а весь дополнительный прирост пассивной базы не размещали, а сохраняли в виде ликвидных активов. За счет этого мы достаточно быстро стали избыточно ликвидными и сейчас считаем совершенно правильной такую позицию в свете каких бы то ни было грядущих шоковых проявлений кризиса. В этом смысле я не могу позволить себе быть оптимистом. Банкиры по своей натуре всегда консервативны. Есть шуточная, но очень верная характеристика банкира. Банкир - это человек, который с удовольствием дает вам зонтик, когда дождя нет, и отбирает его, когда дождь начинается. К сожалению, банкиры такие. Они ведь не свой "зонтик" дают в кредит, они сами одолжили его (то есть привлекли депозит) и поэтому обязаны четко контролировать кредитные риски, чтобы при необходимости со своими вкладчиками рассчитаться. Мне кажется, в определенной мере избыточная ликвидность - это то, что должен иметь на данный момент каждый осмотрительный банк, а не гнаться за большей прибылью, размещая ликвидность в рисковые активы. Сейчас выбор в пользу безопасности и надежности превалирует над заработком и развитием.
- Какой период за последние полгода был самым сложным для банковской системы?
- Самый сложный период для белорусской банковской системы был в конце прошлого - начале нынешнего годов, когда население и юрлица очень активно переводили рублевые депозиты в валютные. Особенно сильным было давление на банки, которые до этого активно привлекали именно рублевые ресурсы. Оттоки по отдельным типам рублевых пассивов доходили до 20-30% в месяц. Применительно к МТБанку этот период был более спокойным, давление было не таким значительным, так как мы всегда были ориентированы как раз на привлечение валютных депозитов.
- Вы упомянули о своей валютной позиции. Как восприняли недавний запрет на выдачу валютных кредитов физлицам?
- Безусловно, это не рыночное действие. Каждый человек, каждый субъект хозяйствования должен иметь право выбора, соизмеряя свои риски и выгоду. Ставки по валютным кредитам ниже, валютные риски - выше. Нацбанк в данном случае признал, что население неспособно делать рациональный выбор и поэтому взял на себя функцию своеобразного социального защитника, лишив при этом людей праваделать самостоятельный выбор валюты кредитования. Таким образом, для населения это жесткий, но такой своеобразный инструмент защиты от потенциально ошибочного решения. Для банковской системы при этом объективно валютные риски увеличились. Очевидно, банки моментально не избавятся от валютных депозитов - прежде всего, поскольку именно в этом виде желает пока сохранять свои сбережения значительная часть вкладчиков. Безусловно, со временем за счет усилий Нацбанка и банковской системы в целом может произойти обратная трансформация - постепенное замещение валютных депозитов на рублевые. На данный же момент ситуация иная.
Соответственно, потеряв возможность размещать валютные ресурсы в достаточно объемном сегменте розничного кредитования, банки будут вынуждены искать применение этим ресурсам в корпоративном секторе. В том числе, между банками усилится конкуренция за качественных валютоокупаемых клиентов, что вполне может повлечь снижение валютных ставок по корпоративным валютным кредитам.
В свою очередь, рублевые ресурсы будут перемещаться в розничные продукты. При этом можно ожидать, что ставка по рублям наоборот будет увеличиваться в силу того, что банки, желающие продолжать работать с розницей, будут вынуждены искать именно рублевые пассивы. А находить их можно только все более привлекательным ценовым предложением по рублевым депозитам. На мой взгляд, в краткосрочном периоде времени это неизбежно.
- То есть спред между валютной и рублевой ставками по депозитам еще больше увеличится?
- Сейчас достигнута некая равновесная позиция. Как минимум несколько месяцев уже не происходит оттока рублевых ресурсов. Но чтобы происходил приток, надо либо еще подождать, чтобы люди с течением времени еще более поверили в долгосрочную устойчивость рубля, либо чтобы процентный спред еще больше вырос и сделал сравнительно еще более привлекательными рублевые сбережения.
- Но в Нацбанке пообещали больше не рекомендовать комбанкам снижать ставку по валютным вкладам ниже существующих 8%...
- Мне кажется, ставки по валютным депозитам будут падать. Грубо говоря, валюта сейчас не нужна банкам, так как ее сложно размещать. И здесь дальнейшее снижение ставок будет происходить не в силу административно рекомендуемого посыла Нацбанка, а сугубо на рыночной основе. И это уже происходит, по крайне мере в секторе корпоративных депозитов. Поэтому понижение валютных ставок будет происходить естественным, т.е. вполне рыночным путем, здесь административное вмешательство Нацбанка уже не нужно. И, как я уже говорил выше, в свою очередь обратный рост ставок по рублевым депозитам будет идти по аналогичной схеме, основанной на нормальной конкуренции.
- Банковская система является одной из немногих сфер, куда привлечены иностранные инвесторы. Почему?
- На сей счет у меня есть однозначное мнение. Белорусская банковская система наиболее приближена к международным стандартам, как в плане ведения бизнеса в целом, так и ведения отчетности в частности. Соответственно, банковская отрасль является более понятной для иностранных инвесторов. И в этом большая заслуга Национального банка, который, на мой субъективный взгляд, является самым прогрессивным, в хорошем смысле продвинутым госорганом в Беларуси.
По сути, Национальный банк в роли надзорного органа требует от банков примерно того же, что и любой инвестор. Нормальный иностранный инвестор - это не стяжатель-спекулянт, преследующий сиюминутные цели. Намного больше его интересует прибыльность в средне- и долгосрочном периоде. Поэтому особое внимание уделяется выработке четкой стратегии работы, нацеленности на ключевые целевые клиентские и продуктовые сегменты. Большое внимание уделяется совершенствованию корпоративного управления. Практически в тех же направлениях Нацбанк последовательно работает применительно ко всей белорусской банковской системе.
Более того, само качество надзора со стороны Национального банка объективно выше, чем в странах-соседях. Здесь я могу сослаться уже на непредвзятое мнение одного из акционеров МТБанка - американского инвестиционного фонда Horizon Capital. Портфель его инвестиционных вложений достаточно диверсифицирован по странам и отраслям, в том числе есть банковские активы в Украине и Молдове. И в этом смысле аналитикам фонда есть с чем сравнивать.
- В таком случае, следует полагать, что и пивная отрасль соответствует международным стандартам, ведь в нее тоже массово пришли иностранные инвесторы?
- Пищевая отрасль всегда была привлекательной сферой, и этим можно объяснить повышенный интерес инвесторов. А уже потом и менеджмент белорусских пивных компаний подтянулся. Показательно также, что в обеих упомянутых отраслях имели место несколько первых удачных сделок. Это очень важно на начальном этапе - продемонстрировать успешность первых сделок, чтобы другие инвесторы потянулись в Беларусь. Своеобразная "стадность" инвесторов ведь тоже присутствует. Например, в банковском секторе первопроходцем выступил "Приорбанк", который наладил успешное сотрудничество с группой "Райффайзенбанка" и дал возможность остальным потенциальным инвесторам убедиться в перспективности белорусского банковского сектора.
- Вы приветствуете решение государства продать доли в крупных госбанках?
- Если исходить из узкокорпоративного интереса, то для остальных коммерческих банков и в том числе МТБанка в этом нет ничего позитивного, т.к. это будет означать дальнейшее увеличение конкуренции. Но с точки зрения уже более ответственной общегражданской позиции я искренне считаю, что такие сделки в целом пойдут на пользу белорусской экономике. Крупные банки станут полноценными бизнес-структурами, банковская система станет еще более рыночной, а, следовательно, качество работы банков неизбежно улучшится. Государственное регулирование, которое ныне присутствует в крупных госбанках, имеет свои отрицательные последствия. Государственные банки к своему сожалению в некоторых случаях не могут принимать рациональные, экономически обоснованные решения, абстрагировавшись от нерыночных, политических соображений.
Я понимаю, что сейчас, в условиях кризиса, государству сложно отказаться от ручного управления банковской системой, ведь с помощью крупных госбанков легче осуществлять контроль над макроэкономическими процессами. И думаю, что в условиях глобального кризиса такой подход имеет право на жизнь. Ведь сегодня даже в развитых странах проходит частичная деприватизация банков. Однако думаю, что после кризиса процесс приватизации белорусских госбанков неизбежен. Но при этом все-таки можно ожидать, что государство полностью не откажется от своего контрольного участия в "Беларусбанке" и "Белагропромбанке". На ближайшие 5-10 лет - как минимум.
- Как вы полагаете, создаваемое Финансовое агентство развития (ФАР) сыграет свое значение в продаже госбанков?
- Конечно. Очень сложно продать инвестору банк с непонятными, непрозрачными активами. Почему инвесторы охотнее приходят в частные банки? Потому что по крайней мере в "лучшей" части из них все очень четко, прозрачно, очевидно. Каждый актив, каждый кредит может быть пояснен. В госбанках есть кредитные активы, которые для инвесторов не всегда понятны. Бизнесмены, будь они на месте принимающих подобные решения госчиновников, несколько раз подумали бы, соглашаясь выдавать такие кредиты.
Наверняка эти активы нужны с точки зрения долгосрочных государственных интересов. Государство имеет право финансировать приоритетные проекты, которые не будут мгновенно окупаться. Но важно отделить зерна от плевел. Важно, чтобы банк был полноценной бизнес-структурой, а не наполовину бизнес-структурой, а наполовину институтом развития. Таким образом, логичной видится задача помочь госбанкам избавиться от "нерыночных" активов, передав их в ФАР.
- В чем самая значимая разница между нашей национальной и международной отчетностью? В Беларуси, как, впрочем, и в России, "проблемной" задолженностью считается та ее часть, которая фактически вынесена на счета просроченной задолженности. Это означает, что если вы выдали 100 долларов кредита и по графику первый доллар не погасился, то 1 доллар отражается как просрочка, а 99 - как все еще срочная задолженность. Это нелогично. Мы должны понимать, что если клиент не погасил 1 доллар, то у него наверняка могут быть проблемы с погашением оставшейся части. В международной классификации все 100 долларов считаются проблемными, в белорусской - только 1 доллар. Сейчас Национальный банк готовит изменения в принципы классификации и резервирования кредитных активов. Это уже реализовано для краткосрочных кредитов, то есть для них формируется резерв на всю сумму, вне зависимости от остатка пока еще срочной задолженности по просроченному кредиту. Для долгосрочных кредитов до настоящего времени применяется льгота, которая позволяет формировать резерв только по 1 доллару. В экономическом смысле это безусловно неправильно. Приведение принципов резервирования, принципов формирования отчетности по проблемной задолженности к мировым стандартам наверняка потребует от банков дополнительных ресурсов для резервирования и создаст давление на банки, у которых сейчас незначительный запас достаточности капитала. Мы, например, не боимся этих нововведений, поскольку у МТБанка достаточно большая капитализация. С другой стороны, очевидно, есть банки, у которых процесс трансформации будет происходить тяжелее. Если банк сейчас балансирует по капиталу на уровне минимальной нормативной величины, то с точки зрения необходимости дополнительного резервирования возникнут проблемы. В этом смысле Нацбанк может дать рассрочку на доформирование этих резервов. Но хорошо как минимум то, что хотя бы со временем мы получим отчетность по "проблемным" активам, близкую к МФСО.
- Уже очевидно, что "плохих" активов больше 2,5%, о которых указывает Нацбанк. Как вы полагаете, на каком реальном уровне находится проблемная задолженность?
- Сложно дать огульную оценку, не владея управленческой информацией по каждому отдельному банку. Однако могу предположить, что по грубой экспертной оценке эта величина в большинстве белорусских банков вряд ли превышает 5-6%, что все еще значительно ниже, чем в соседних странах. Об этом я могу судить, основываясь на общении с коллегами из Украины и России. Белорусский кредитный портфель объективно пока лучше, чем в соседних странах.
- В последние полгода я вижу, что эта закачка реально ограничена по сравнению с предыдущими годами. Национальный банк целенаправленно проводит политику дорогих рублей. С одной стороны, тем самым формируется привлекательность рублевых сбережений в противовес доллару. С другой стороны, это означает последовательное соблюдение рекомендаций МВФ (Международного валютного фонда) по ограничению кредитной эмиссии. Сейчас мы ощущаем, что ликвидности в госбанках объективно недостаточно, поэтому они вынуждены привлекать ресурсы как на межбанковском рынке, так в виде депозитов населения и юрлиц. То есть Нацбанк балансирует между желанием насытить ликвидностью госбанки и осознанием, что это небезопасно с точки зрения инфляционных и девальвационных последствий и неисполнения обязательств перед МВФ.
- Как долго такой баланс может сохраняться? Ведь, с одной стороны, есть позиция центробанка, с другой - правительство требует выделять предприятиям более дешевые кредиты.
- Я надеюсь, что Нацбанк будет убедителен в своих аргументах, поскольку сейчас на его стороне находятся внешние кредиторы, мнение и выводы которых критически важны для балансирования отрицательного платежного баланса. Как бы правительство не хотело "открыть кран" дешевых рублей, это чревато отказом от внешнего финансирования. Тогда не поможет и рублевая ликвидность. Поэтому позиции Нацбанка в этом споре выглядят крепче.
- Не думаю, что этот метод самый эффективный. В формировании отрицательного сальдо определяющую роль играют как раз товары промежуточного импорта, которые используются для производства наших же экспортных товаров. То есть девальвация не уменьшает себестоимость импортируемого сырья. Условно каждый доллар, "девальвационно" выигранный в цене белорусской продукции, отражается 60-70 центами удорожания себестоимости этой же продукции в рублевом эквиваленте после девальвации. Поэтому девальвация не панацея. Меры по снижению себестоимости белорусской продукции должны быть направлены именно на ее "локальную" составляющую. И как бы жестко это ни звучало, прежде всего это зарплата и налоги. Наверняка было бы оптимальным уменьшить себестоимость именно за счет каких-то налоговых послаблений. Но очевидно, что и это сопряжено со снижением социальных обязательств государства перед населением.
С другой стороны, важно всеми силами стимулировать платежеспособный спрос у потенциальных покупателей белорусской продукции. Из уже озвученных в этом направлении мер стоит отметить программу потребительского кредитования под льготную ставку, идею льготирования за счет белорусского бюджета части процентной ставки российских банков, кредитующих российских покупателей белорусской продукции. Это действительно реальные примеры того, как стимулировать сбыт. Ожидания по поводу того, что спрос начнет оживать сам по себе, мне кажутся не совсем реалистичными. В Беларуси полгода прошли под знаком надежды, что российская экономика быстро восстановится и начнет потреблять нашу продукцию. Само это не произойдет. Надо стимулировать покупателей. И именно на это стоит тратить ресурсы, в том числе и внешние заимствования. Однако сейчас они потрачены на формирование складов. И в этом смысле это было нерациональное решение. Лучше, чтобы внешние кредиты уходили на финансирование покупателей белорусской продукции.
Возвращаясь к вопросу о девальвации, мне кажется, что здесь логично придерживаться критерия поддержания уровня девальвации национальной валюты не меньше, чем в странах основных торговых партнеров. То есть нам надо девальвировать рубль примерно в той же динамике, которая происходит в России и странах СНГ.
- Льготное потребкредитование всех проблем наверняка не решит. Какую часть своей продукции мы можем реализовать на внутреннем рынке?
- По каждому сегменту цифры, конечно, разнятся, но я думаю, что по наиболее валообразующим типам продукции "локальный" спрос не выражается даже десятком процентов. Но все же лучше сделать 10 таких маленьких шагов, чем ничего не делать, а ждать, что мировой кризис закончится, экономики стран потребителей белорусской продукции восстановятся и мы вновь всех завалим своим экспортом. Докризисные времена никогда не вернутся! Надо работать здесь и сейчас, а не ждать у моря погоды.
Я хочу сказать, что кризис - это не конец света. Этот сложный момент надо пережить. После кризиса будет легче. Хотя бы потому, что выживут не все и, следовательно, конкуренция на рынках уменьшится. Сейчас же нужно суметь сохранить имеющиеся ресурсы (финансовые, производственные, человеческие), чтобы потом выйти на новый этап экономического роста.
 |
| Справка Андрей Жишкевич родился 18 августа 1973 года. Окончил БГУ (специальности - программное обеспечение вычислительной техники и автоматизированных систем; правоведение; экономическая кибернетика). В 1995-1999 гг. работал экономистом, начальником отдела проектного финансирования Управления кредитования и проектного финансирования "Белвнешэкономбанка". В 1999-2001 гг. - начальник отдела, зам. директора Департамента кредитования и инвестиций АКБ "Международной торговли и инвестиций", в 2002-2005-м - заместитель председателя правления "Минского транзитного банка". С марта 2005 г. - председатель правления ЗАО "МТБанк". Кандидат экономических наук. Женат, имеет сына. Фото: Антон Мотолько |
О проблемах и перспективах банковского сектора в частности и белорусской экономики в целом мы побеседовали с кандидатом экономических наук, председателем правления ЗАО "МТБанк" Андреем Жишкевичем.
"Безопасность и надежность превалирует над заработком и развитием"
- Как МТБанк вошел в кризис? Какой придерживаетесь стратегии сейчас?- Был период времени, последние 5-6 лет, когда все банки работали в режиме интенсивного экономического роста. Главной задачей было завоевание рыночных долей, экспансия в регионы и так далее. МТБанк не являлся исключением. Мы очень активно наращивали целевые для себя кредитные портфели: малого и среднего бизнеса в "корпоративе" и физических лиц - представителей "среднего класса" - в рознице.
В кризис все банки вошли на этой "восходящей" волне. И тот, кто успел себя быстрее самоограничить, осознав приближение угрозы, сумел лучше войти в последовавший кризис ликвидности. Так, в конце прошлого года мы сильно ограничили свои кредитные программы для того, чтобы сохранить уже сформированный к тому времени портфель, а весь дополнительный прирост пассивной базы не размещали, а сохраняли в виде ликвидных активов. За счет этого мы достаточно быстро стали избыточно ликвидными и сейчас считаем совершенно правильной такую позицию в свете каких бы то ни было грядущих шоковых проявлений кризиса. В этом смысле я не могу позволить себе быть оптимистом. Банкиры по своей натуре всегда консервативны. Есть шуточная, но очень верная характеристика банкира. Банкир - это человек, который с удовольствием дает вам зонтик, когда дождя нет, и отбирает его, когда дождь начинается. К сожалению, банкиры такие. Они ведь не свой "зонтик" дают в кредит, они сами одолжили его (то есть привлекли депозит) и поэтому обязаны четко контролировать кредитные риски, чтобы при необходимости со своими вкладчиками рассчитаться. Мне кажется, в определенной мере избыточная ликвидность - это то, что должен иметь на данный момент каждый осмотрительный банк, а не гнаться за большей прибылью, размещая ликвидность в рисковые активы. Сейчас выбор в пользу безопасности и надежности превалирует над заработком и развитием.
- Какой период за последние полгода был самым сложным для банковской системы?
- Самый сложный период для белорусской банковской системы был в конце прошлого - начале нынешнего годов, когда население и юрлица очень активно переводили рублевые депозиты в валютные. Особенно сильным было давление на банки, которые до этого активно привлекали именно рублевые ресурсы. Оттоки по отдельным типам рублевых пассивов доходили до 20-30% в месяц. Применительно к МТБанку этот период был более спокойным, давление было не таким значительным, так как мы всегда были ориентированы как раз на привлечение валютных депозитов.
- Вы упомянули о своей валютной позиции. Как восприняли недавний запрет на выдачу валютных кредитов физлицам?
- Безусловно, это не рыночное действие. Каждый человек, каждый субъект хозяйствования должен иметь право выбора, соизмеряя свои риски и выгоду. Ставки по валютным кредитам ниже, валютные риски - выше. Нацбанк в данном случае признал, что население неспособно делать рациональный выбор и поэтому взял на себя функцию своеобразного социального защитника, лишив при этом людей праваделать самостоятельный выбор валюты кредитования. Таким образом, для населения это жесткий, но такой своеобразный инструмент защиты от потенциально ошибочного решения. Для банковской системы при этом объективно валютные риски увеличились. Очевидно, банки моментально не избавятся от валютных депозитов - прежде всего, поскольку именно в этом виде желает пока сохранять свои сбережения значительная часть вкладчиков. Безусловно, со временем за счет усилий Нацбанка и банковской системы в целом может произойти обратная трансформация - постепенное замещение валютных депозитов на рублевые. На данный же момент ситуация иная.
Соответственно, потеряв возможность размещать валютные ресурсы в достаточно объемном сегменте розничного кредитования, банки будут вынуждены искать применение этим ресурсам в корпоративном секторе. В том числе, между банками усилится конкуренция за качественных валютоокупаемых клиентов, что вполне может повлечь снижение валютных ставок по корпоративным валютным кредитам.
В свою очередь, рублевые ресурсы будут перемещаться в розничные продукты. При этом можно ожидать, что ставка по рублям наоборот будет увеличиваться в силу того, что банки, желающие продолжать работать с розницей, будут вынуждены искать именно рублевые пассивы. А находить их можно только все более привлекательным ценовым предложением по рублевым депозитам. На мой взгляд, в краткосрочном периоде времени это неизбежно.
- То есть спред между валютной и рублевой ставками по депозитам еще больше увеличится?
- Сейчас достигнута некая равновесная позиция. Как минимум несколько месяцев уже не происходит оттока рублевых ресурсов. Но чтобы происходил приток, надо либо еще подождать, чтобы люди с течением времени еще более поверили в долгосрочную устойчивость рубля, либо чтобы процентный спред еще больше вырос и сделал сравнительно еще более привлекательными рублевые сбережения.
- Но в Нацбанке пообещали больше не рекомендовать комбанкам снижать ставку по валютным вкладам ниже существующих 8%...
- Мне кажется, ставки по валютным депозитам будут падать. Грубо говоря, валюта сейчас не нужна банкам, так как ее сложно размещать. И здесь дальнейшее снижение ставок будет происходить не в силу административно рекомендуемого посыла Нацбанка, а сугубо на рыночной основе. И это уже происходит, по крайне мере в секторе корпоративных депозитов. Поэтому понижение валютных ставок будет происходить естественным, т.е. вполне рыночным путем, здесь административное вмешательство Нацбанка уже не нужно. И, как я уже говорил выше, в свою очередь обратный рост ставок по рублевым депозитам будет идти по аналогичной схеме, основанной на нормальной конкуренции.
"Для инвесторов очень важна первая удачная сделка"
- Банковская система является одной из немногих сфер, куда привлечены иностранные инвесторы. Почему?
- На сей счет у меня есть однозначное мнение. Белорусская банковская система наиболее приближена к международным стандартам, как в плане ведения бизнеса в целом, так и ведения отчетности в частности. Соответственно, банковская отрасль является более понятной для иностранных инвесторов. И в этом большая заслуга Национального банка, который, на мой субъективный взгляд, является самым прогрессивным, в хорошем смысле продвинутым госорганом в Беларуси.
 |
| Фото: Антон Мотолько |
По сути, Национальный банк в роли надзорного органа требует от банков примерно того же, что и любой инвестор. Нормальный иностранный инвестор - это не стяжатель-спекулянт, преследующий сиюминутные цели. Намного больше его интересует прибыльность в средне- и долгосрочном периоде. Поэтому особое внимание уделяется выработке четкой стратегии работы, нацеленности на ключевые целевые клиентские и продуктовые сегменты. Большое внимание уделяется совершенствованию корпоративного управления. Практически в тех же направлениях Нацбанк последовательно работает применительно ко всей белорусской банковской системе.
Более того, само качество надзора со стороны Национального банка объективно выше, чем в странах-соседях. Здесь я могу сослаться уже на непредвзятое мнение одного из акционеров МТБанка - американского инвестиционного фонда Horizon Capital. Портфель его инвестиционных вложений достаточно диверсифицирован по странам и отраслям, в том числе есть банковские активы в Украине и Молдове. И в этом смысле аналитикам фонда есть с чем сравнивать.
- В таком случае, следует полагать, что и пивная отрасль соответствует международным стандартам, ведь в нее тоже массово пришли иностранные инвесторы?
- Пищевая отрасль всегда была привлекательной сферой, и этим можно объяснить повышенный интерес инвесторов. А уже потом и менеджмент белорусских пивных компаний подтянулся. Показательно также, что в обеих упомянутых отраслях имели место несколько первых удачных сделок. Это очень важно на начальном этапе - продемонстрировать успешность первых сделок, чтобы другие инвесторы потянулись в Беларусь. Своеобразная "стадность" инвесторов ведь тоже присутствует. Например, в банковском секторе первопроходцем выступил "Приорбанк", который наладил успешное сотрудничество с группой "Райффайзенбанка" и дал возможность остальным потенциальным инвесторам убедиться в перспективности белорусского банковского сектора.
- Вы приветствуете решение государства продать доли в крупных госбанках?
- Если исходить из узкокорпоративного интереса, то для остальных коммерческих банков и в том числе МТБанка в этом нет ничего позитивного, т.к. это будет означать дальнейшее увеличение конкуренции. Но с точки зрения уже более ответственной общегражданской позиции я искренне считаю, что такие сделки в целом пойдут на пользу белорусской экономике. Крупные банки станут полноценными бизнес-структурами, банковская система станет еще более рыночной, а, следовательно, качество работы банков неизбежно улучшится. Государственное регулирование, которое ныне присутствует в крупных госбанках, имеет свои отрицательные последствия. Государственные банки к своему сожалению в некоторых случаях не могут принимать рациональные, экономически обоснованные решения, абстрагировавшись от нерыночных, политических соображений.
Я понимаю, что сейчас, в условиях кризиса, государству сложно отказаться от ручного управления банковской системой, ведь с помощью крупных госбанков легче осуществлять контроль над макроэкономическими процессами. И думаю, что в условиях глобального кризиса такой подход имеет право на жизнь. Ведь сегодня даже в развитых странах проходит частичная деприватизация банков. Однако думаю, что после кризиса процесс приватизации белорусских госбанков неизбежен. Но при этом все-таки можно ожидать, что государство полностью не откажется от своего контрольного участия в "Беларусбанке" и "Белагропромбанке". На ближайшие 5-10 лет - как минимум.
- Как вы полагаете, создаваемое Финансовое агентство развития (ФАР) сыграет свое значение в продаже госбанков?
- Конечно. Очень сложно продать инвестору банк с непонятными, непрозрачными активами. Почему инвесторы охотнее приходят в частные банки? Потому что по крайней мере в "лучшей" части из них все очень четко, прозрачно, очевидно. Каждый актив, каждый кредит может быть пояснен. В госбанках есть кредитные активы, которые для инвесторов не всегда понятны. Бизнесмены, будь они на месте принимающих подобные решения госчиновников, несколько раз подумали бы, соглашаясь выдавать такие кредиты.
Наверняка эти активы нужны с точки зрения долгосрочных государственных интересов. Государство имеет право финансировать приоритетные проекты, которые не будут мгновенно окупаться. Но важно отделить зерна от плевел. Важно, чтобы банк был полноценной бизнес-структурой, а не наполовину бизнес-структурой, а наполовину институтом развития. Таким образом, логичной видится задача помочь госбанкам избавиться от "нерыночных" активов, передав их в ФАР.
"Проблемные" кредиты не превышают 5-6%"
- В чем самая значимая разница между нашей национальной и международной отчетностью? В Беларуси, как, впрочем, и в России, "проблемной" задолженностью считается та ее часть, которая фактически вынесена на счета просроченной задолженности. Это означает, что если вы выдали 100 долларов кредита и по графику первый доллар не погасился, то 1 доллар отражается как просрочка, а 99 - как все еще срочная задолженность. Это нелогично. Мы должны понимать, что если клиент не погасил 1 доллар, то у него наверняка могут быть проблемы с погашением оставшейся части. В международной классификации все 100 долларов считаются проблемными, в белорусской - только 1 доллар. Сейчас Национальный банк готовит изменения в принципы классификации и резервирования кредитных активов. Это уже реализовано для краткосрочных кредитов, то есть для них формируется резерв на всю сумму, вне зависимости от остатка пока еще срочной задолженности по просроченному кредиту. Для долгосрочных кредитов до настоящего времени применяется льгота, которая позволяет формировать резерв только по 1 доллару. В экономическом смысле это безусловно неправильно. Приведение принципов резервирования, принципов формирования отчетности по проблемной задолженности к мировым стандартам наверняка потребует от банков дополнительных ресурсов для резервирования и создаст давление на банки, у которых сейчас незначительный запас достаточности капитала. Мы, например, не боимся этих нововведений, поскольку у МТБанка достаточно большая капитализация. С другой стороны, очевидно, есть банки, у которых процесс трансформации будет происходить тяжелее. Если банк сейчас балансирует по капиталу на уровне минимальной нормативной величины, то с точки зрения необходимости дополнительного резервирования возникнут проблемы. В этом смысле Нацбанк может дать рассрочку на доформирование этих резервов. Но хорошо как минимум то, что хотя бы со временем мы получим отчетность по "проблемным" активам, близкую к МФСО.
- Уже очевидно, что "плохих" активов больше 2,5%, о которых указывает Нацбанк. Как вы полагаете, на каком реальном уровне находится проблемная задолженность?
 |
| Ваш прогноз на курс доллара к рублю на конец года. - Полагаю, Нацбанку удастся удержать заявленный коридор в 10% по отношению к валютной корзине. Это прогноз на 31 декабря 2009 года или 2 января 2010 года? - Я понимаю такую постановку как переформулированный вопрос "Повторится ли 2 января 2009 года?". Считаю, что в еще одной разовой девальвации нет необходимости. То есть если дальнейшая девальвация и будет, то происходить она будет плавно, а не шоковым методом. Фото: Антон Мотолько |
"Закачка ликвидности сейчас ограничена"
- Как коммерческие банки относятся к тому, что в государственные банки постоянно происходит так называемая закачка ликвидности?- В последние полгода я вижу, что эта закачка реально ограничена по сравнению с предыдущими годами. Национальный банк целенаправленно проводит политику дорогих рублей. С одной стороны, тем самым формируется привлекательность рублевых сбережений в противовес доллару. С другой стороны, это означает последовательное соблюдение рекомендаций МВФ (Международного валютного фонда) по ограничению кредитной эмиссии. Сейчас мы ощущаем, что ликвидности в госбанках объективно недостаточно, поэтому они вынуждены привлекать ресурсы как на межбанковском рынке, так в виде депозитов населения и юрлиц. То есть Нацбанк балансирует между желанием насытить ликвидностью госбанки и осознанием, что это небезопасно с точки зрения инфляционных и девальвационных последствий и неисполнения обязательств перед МВФ.
- Как долго такой баланс может сохраняться? Ведь, с одной стороны, есть позиция центробанка, с другой - правительство требует выделять предприятиям более дешевые кредиты.
- Я надеюсь, что Нацбанк будет убедителен в своих аргументах, поскольку сейчас на его стороне находятся внешние кредиторы, мнение и выводы которых критически важны для балансирования отрицательного платежного баланса. Как бы правительство не хотело "открыть кран" дешевых рублей, это чревато отказом от внешнего финансирования. Тогда не поможет и рублевая ликвидность. Поэтому позиции Нацбанка в этом споре выглядят крепче.
"Надо стимулировать покупателей, а не формировать склады"
- Не думаю, что этот метод самый эффективный. В формировании отрицательного сальдо определяющую роль играют как раз товары промежуточного импорта, которые используются для производства наших же экспортных товаров. То есть девальвация не уменьшает себестоимость импортируемого сырья. Условно каждый доллар, "девальвационно" выигранный в цене белорусской продукции, отражается 60-70 центами удорожания себестоимости этой же продукции в рублевом эквиваленте после девальвации. Поэтому девальвация не панацея. Меры по снижению себестоимости белорусской продукции должны быть направлены именно на ее "локальную" составляющую. И как бы жестко это ни звучало, прежде всего это зарплата и налоги. Наверняка было бы оптимальным уменьшить себестоимость именно за счет каких-то налоговых послаблений. Но очевидно, что и это сопряжено со снижением социальных обязательств государства перед населением.
С другой стороны, важно всеми силами стимулировать платежеспособный спрос у потенциальных покупателей белорусской продукции. Из уже озвученных в этом направлении мер стоит отметить программу потребительского кредитования под льготную ставку, идею льготирования за счет белорусского бюджета части процентной ставки российских банков, кредитующих российских покупателей белорусской продукции. Это действительно реальные примеры того, как стимулировать сбыт. Ожидания по поводу того, что спрос начнет оживать сам по себе, мне кажутся не совсем реалистичными. В Беларуси полгода прошли под знаком надежды, что российская экономика быстро восстановится и начнет потреблять нашу продукцию. Само это не произойдет. Надо стимулировать покупателей. И именно на это стоит тратить ресурсы, в том числе и внешние заимствования. Однако сейчас они потрачены на формирование складов. И в этом смысле это было нерациональное решение. Лучше, чтобы внешние кредиты уходили на финансирование покупателей белорусской продукции.
Возвращаясь к вопросу о девальвации, мне кажется, что здесь логично придерживаться критерия поддержания уровня девальвации национальной валюты не меньше, чем в странах основных торговых партнеров. То есть нам надо девальвировать рубль примерно в той же динамике, которая происходит в России и странах СНГ.
- Льготное потребкредитование всех проблем наверняка не решит. Какую часть своей продукции мы можем реализовать на внутреннем рынке?
- По каждому сегменту цифры, конечно, разнятся, но я думаю, что по наиболее валообразующим типам продукции "локальный" спрос не выражается даже десятком процентов. Но все же лучше сделать 10 таких маленьких шагов, чем ничего не делать, а ждать, что мировой кризис закончится, экономики стран потребителей белорусской продукции восстановятся и мы вновь всех завалим своим экспортом. Докризисные времена никогда не вернутся! Надо работать здесь и сейчас, а не ждать у моря погоды.
Я хочу сказать, что кризис - это не конец света. Этот сложный момент надо пережить. После кризиса будет легче. Хотя бы потому, что выживут не все и, следовательно, конкуренция на рынках уменьшится. Сейчас же нужно суметь сохранить имеющиеся ресурсы (финансовые, производственные, человеческие), чтобы потом выйти на новый этап экономического роста.