«Мама, я в телевизоре!» Ребята до 25 лет - о том, зачем им участвовать в «Что? Где? Когда?»
В этом году белорусский клуб «Что? Где? Когда?» отмечает свое десятилетие. И за это время проект вовсе не постарел, а здорово помолодел. Вышло это просто: в последние годы в клубе появились три команды знатоков до 25 лет. Это студенты и вчерашние выпускники вузов, которым нравится интеллектуальный адреналин. Мы спросили у ребят, почему в ЧГК все еще интересно играть, как относиться к подсказкам и узнают ли знатоков на улицах. Оказалось, кого как!
Справка: есть два вида ЧГК — спортивное и «телевизионное».
В телеклубе за столом играет только одна команда, она отвечает на вопросы телезрителей, зарабатывая очки. Лучшая команда в отборочных играх попадает в финал серии, а оттуда — в финал года, где представлены все победители финалов серий.
В спортивной версии на одних вопросах могут играть против друг друга десятки или даже сотни команд одновременно. Например, в 2018-м в Синхронном чемпионате Беларуси по ЧГК участвовали 433 школьные команды. Каждый год организуются несколько разных крупных турниров для трех лиг: школьной, студенческой и взрослой. Команды, как и в телеверсии, играют вшестером, но ответы не озвучивают, а сдают на бумажных бланках. По результатам соревнований лучшие команды каждой лиги получают Большой кубок Беларуси.
Владислав Пупшинович: «За съемками следит физрук»
19 лет, студент-историк.
Сезонов в клубе: 2.
Я начал играть в спортивное «Что? Где? Когда?» еще в пятом классе. Мне всегда нравилось смотреть игры по телевизору, причем не московские, а именно белорусские. К тому же в ЧГК достаточно вопросов на мою любимую историческую тематику, а значит, можно блеснуть. В общем, играть мне понравилось, и я остался. Потом, уже в 2018 году, в телевизионном ЧГК объявили набор новых знатоков, чтобы сформировать две молодежные команды, и предложили детским и студенческим тренерам, чтобы те рекомендовали своих учеников. После восьми лет «спортивки» я вместе с другими одиннадцатью ребятами прошел отбор. Во время него за нашим обсуждением наблюдали редакторы и ведущий.
Сейчас играю в интеллектуальном клубе уже второй сезон. Волнительно и сложно было только первое время, потому что игра строится по-другому в отличие от спортивной версии: там мы играем против десятка других команд на большой дистанции, а в телеклубе нам приходится сражаться с самими вопросами, будто играем сами с собой — ответили или нет. В телевизоре интеллектуальная игра очень удачно сплетается с элементами шоу: это правильная версия на 60-й секунде, кажущиеся странными дополнительные вопросы ведущего, которые только подогревают интерес, эмоциональные ответы, как у господина Башлыкевича в прошлом сезоне на вопрос о Чуковском.
ЧГК — это спорт, в котором есть азарт и желание победить. Многие почему-то уверены, что вопросы будут обязательно про Пушкина и Толстого, но это динамичная игра, способная приспосабливаться ко времени. Классика, конечно, остается, но популярны и вопросы о современной культуре, в «спортивке» часто спрашивают про компьютерные игры и мемы, например.
В универе, кстати, никаких поблажек не было. Но преподаватели игры смотрят, особенно за съемками следит физрук на моем факультете, часто припоминает что-то из эфира. Как-то преподаватель истории сказал, мол, если бы я ходил на его лекции, то ответил бы на вопрос в весенней серии. Тогда нам нужно было догадаться, какая сказка зашифрована на картинке с убывающей Луной и созвездиями-животными. Ответ был «Колобок»: «Это же так просто!»
Когда наши игры выходят в эфир, всегда смотрим их командой вместе, часто смеемся, но и стараемся анализировать обсуждение, ищем ошибки, чтобы стать лучше. Несколько раз бывало, что правильный ответ был за столом, но в потоке других версий он терялся — и мы проигрывали очко.
Если говорить о забавных случаях, то их много, но они редко остаются замечены телезрителями. Прошлым летом, к примеру, во время ЧМ по футболу я поставил на свои волосы, что выиграет Хорватия, но победила Франция — и мне пришлось стать рыжим. Перед игрой в сентябре нужно было срочно перекрашиваться, потому что сильно выделяющаяся внешность в клубе не приветствуется, но на экране все равно видно, что с цветом моих волос что-то не то. В последней нашей игре во время рекламной паузы тоже произошел случай: кто-то за столом издал непонятный звук типа «фа-фа-фа», сильно напоминающий начало припева в песне Psycho Killer — Talking Heads, моя сокомандница Лиза Лысенко подхватила — и мы давай все вместе петь. Маленькая часть даже попала в игру, а потом в соцсетях наше (плохое) пение опубликовали полностью.
Антон Иоков: «Смешно находить себя и сокомандников в мемах»
24 года, аналитик.
Сезонов в клубе: 5.
Обладатель Малой хрустальной совы и дважды обладатель звания «Лучший знаток игры».
В классе 7-м мы в школе как-то говорили о Друзе, Поташеве и других людях в телевизоре. И, как оказалось, старший брат моего одноклассника уже играл в спортивную версию ЧГК. Мы понятия не имели, что это, но заинтересовались и пришли на одну из тренировок во Дворце молодежи. Мне повезло родиться в Минске, где развито интеллектуальное движение. Поэтому мы сразу попали, наверное, к лучшему детскому тренеру Павлу Забавскому, который сейчас работает одним из редакторов в белорусском клубе «Что? Где? Когда?». Через три года, в 2010-м, когда в России решили возродить «Брейн-ринг», мы минской командой прошли отбор, сыграли в первой же игре и выступили очень хорошо — выиграли у сильнейшей на то время взрослой команды с небольшой помощью ведущего, а потом еще и у детей.
Нас заметили и пригласили поучаствовать в юбилейном сезоне московского элитарного клуба. Представлять страну в 12−16 лет было страшновато, мы проиграли со счетом 5:6, и следующий раз я сыграл в Нескучном саду (площадка, где играет московский клуб. — Прим. TUT.BY) с новой командой только в 2014-м, когда мне было 20. Конечно, когда в 2015-м садился уже за белорусский стол, чувствовал себя увереннее и из-за опыта, и из-за возраста.
Наверное, главное различие между телеверсией и «спортивкой» — это вопросы. Если посмотреть онлайн-трансляцию чемпионата мира по ЧГК, то можно заметить, что уровень эрудиции требуется гораздо выше, а также нужно знать специфические правила и терминологию. Формат вопросов в интеллектуальном клубе мне нравится больше: можно не иметь каких-то узких знаний, но за минуту обсуждения выжать из текста вопроса все, что нужно для правильного ответа. Спортивное ЧГК здоровское с точки зрения регулярного адреналина и соперничества. Этого в телеверсии не хватает, ведь иногда интересно, как бы на наших вопросах сыграла другая команда.
В телеклубе знатокам практически невозможно услышать подсказки: вы командой так сильно сфокусированы на себе, что не обращаете никакого внимания на обсуждение вокруг вас. Поэтому командам вдвойне обидно, когда за подсказку из зала показывают красную карточку и не засчитывают ответ.
До того как я сел за стол в белорусском клубе, одиннадцать раз играл как телезритель. Однажды мой вопрос принес победное очко в финале года, но лучшим так и не был признан. А сейчас, так как я постоянный знаток двух клубов, не могу отправлять вопросы ни в Минск, ни в Москву.
Игры в Беларуси и России много чем отличаются: и по атмосфере, и по уровню напряженности, и по стилю ведения, и, конечно, прямым эфиром. В Нескучном саду играть сложнее из-за эмоциональной нагрузки, и в итоге после каждой игры мне приходится брать выходной в понедельник. Но прямое включение хорошо тем, что все сразу же посмотрели эфир, поделились впечатлениями, и через пару дней «варения», где-то в четверг, ты снова живешь нормальной жизнью. У нас же этот процесс растягивается, и эмоциональный всплеск после записи повторяется, когда она выходит на телевидении.
Мне нравится, что ЧГК стало субкультурой. И иногда смешно находить себя и сокомандников в мемах. Последний даже обсуждали белорусской командой: на картинке обыгрывалась мысль, что в белорусском клубе я играю не так хорошо, как в московском. И это очень удивило, потому что если у меня и были комплексы на эту тему, то ровно в обратную сторону.
Иногда меня даже на улицах узнают, подходят, фотографируются, но это не тот уровень известности, который может напрягать. Был случай, когда меня узнали в Минске, после этого я самолетом прилетел в Москву, и в тот же день в метро ко мне подошла сфотографироваться девушка. А потом месяц снова ничего не происходит.
Елизавета Лысенко: «Не думаешь, как бы покрасоваться на камеру»
23 года, студентка-культуролог.
Сезонов в клубе: 2
Дважды обладатель звания «Лучший знаток игры».
Впервые на тренировку по «спортивке» меня привел одноклассник в 10-м классе. Тренировка состоит из «Своей игры» (как и в телеверсии, во время нее нужно самому решать, будешь ли ты отвечать на вопрос, который стоит определенное количество баллов) и непосредственно ЧГК. Сначала первая мне понравилась больше. Вообще, школьная «Своя игра» — это весело, а сами вопросы не очень сложные. Но очень скоро из-за занятости на олимпиаде ходить на тренировки перестала. Только через год, услышав много рассказов других олимпиадников и моих соседей по общежитию про интеллектуальное движение, решила, что хоть я ничего не умею и вообще поздно спохватилась, но должна быть тут.
На четвертом курсе я, как и Влад Пупшинович, прошла отбор и попала в молодежную сборную в телевизионном клубе. И должна сказать, что это особый драйв! Чтобы выиграть, приходится представлять реальную жизненную ситуацию, а не отвечать на вопросы про точный год или букву. Даже расклад самой игры особый, ведь ошибка имеет такой же вес, как и правильная версия, и времени расслабиться вовсе не остается. Если вы молодая команда и уверены в ответе, прекращать обсуждение никак нельзя, потому что ничего в телеверсии не бывает на поверхности. Ставки в игре слишком высоки.
Мне было очень весело смотреть первую запись, когда мы безумно нервничали, размахивали ручками, стучали ими по листикам, дерзко вырывали бумагу из блокнотов, громко вздыхали. Тогда на игру влияло все: и зрители в зале, и свет, направленный прямо в лицо, и стол, хоть он не такой большой, как кажется. А сейчас нам все легче и легче.
Для знатоков за столом телеклуб в первую очередь не шоу, а интеллектуальная игра. Все мысли только о победе, и ты не думаешь, как бы покрасоваться на камеру. Не успеваешь во время эфира анализировать структуру и динамику игры — это обязанности ведущего, который управляет всем происходящим. Иногда из-за человеческого фактора он же влияет на драматургию: где-то относится к команде жестче, где-то мягче, где-то засчитывает размытую версию, где-то задает дополнительные вопросы до последнего.
Серьезно относиться к комментариям ведущего тоже не следует, потому что очень часто наводящие вопросы вовсе не помогают. Мысли типа «эта интонация или подбор слов были точно не случайными» мешают думать над вопросом телезрителя. Сама личность ведущего добавляет зрелищности, но по-настоящему решают исход игры волчок и команда.
Подготовила выпускница Антишколы TUT.BY Александра Пилипович-Сущиц.