Казнить нельзя помиловать. Спектакль «Вешальнікі» в Купаловском о плюсах и минусах смертной казни
На календаре 1965-й год, место действия — небольшой паб на севере Англии, главный герой — местный палач Гарри Уйэд, который отправил на тот свет 233 человека. Тем временем смертную казнь отменяют, но Гарри вовсе не собирается пересматривать свое прошлое. Так начинается спектакль «Вешальнікі» в Купаловском театре, на предпремьерный показ которого сходил TUT.BY.
Залечь на дно в Брюгге" и «Три билборда на границе Эббинга, Миссури»
Мартина МакДонаха знают даже те читатели, которые с театром на «вы». Возможно, они не смотрели его короткометражку «Шестизарядник» (в постсоветском прокате «Полная обойма»), которая взяла «Оскар» как «Лучший игровой короткометражный фильм». Но наверняка слышали или видели три его полнометражных фильма: нашумевшую картину «Залечь на дно в Брюгге», а также «Семь психопатов» и «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» (последняя взяла два «Оскара»).
Но для театралов МакДонах — это в первую очередь драматург, чьи пьесы ставятся по всему миру (в том числе и в Беларуси). Гомерически смешной черный юмор, который привлекал зрителей и обрекал постановки на кассовый успех, был поводом, чтобы поговорить с публикой о вещах очень серьезных и важных. Об эмоциональном насилии и бессмысленном самопожертвовании в семье («Королева красоты», которая ставилась в минском Новом драматическом театре, а также самим Кравченко в Гомельском городском молодежном театре) или бесцельном проживании собственной жизни в глухой провинции («Самотны Захад», поставленный в Купаловском восемь лет назад).
Поэтому наблюдать за работой режиссера Виталя Кравченко, который выбрал для постановки пьесу МакДонаха, было как минимум интересно. Но существовали и другие, внутритеатральные, причины. Ученики многих харизматичных режиссеров зачастую достигают успеха именно в некотором отдалении от мастеров. Игорь Казаков и Александр Янушкевич, Евгений Корняг и Светлана Бень наиболее полно реализовались не под крылом у своего мастера Алексея Лелявского, а в некотором отдалении от него. Раду Поклитару, ученик Валентина Елизарьева, полностью раскрылся не в Минске, а в Киеве. И в этом есть своя логика, ведь молодому режиссеру легко попасть в сильное энергетическое поле этих мастеров или пойти по проторенной ими дорожке.
Ученик Николая Пинигина, Кравченко начал свою режиссерскую карьеру не на купаловской сцене, а сначала поставил пять спектаклей в театрах Минска, Могилева и Гомеля. На мой взгляд, пока он достиг большего, чем его коллеги, которые остались рядом с наставником. В этом году постановка «Метод», осуществленная им в Гомельском молодежном театре, стала одним из победителей Национальной театральной премии (в номинации «Лучший спектакль театра драмы малой формы»). Тем более, что далеко не секрет, Пинигин любит вмешиваться в работу молодых режиссеров, корректируя их спектакли (яркий пример — постановка «Запалкі», сделанная словно из слоеного теста, следуя двум разным режиссерским традициям). Опыт в профессии позволял Кравченко избежать такого вмешательства или свести его к минимуму.
Чудо от Подобеда, Белохвостик и Денисова
Впрочем, вмешаться в драматургию МакДонаха достаточно сложно. Прочная структура, густой насыщенный текст и четко проставленные драматургом акценты в большинстве случаев делают спектакли по этой пьесе актерскими и заставляют режиссера играть на поле психологического театра. Того самого, который в советскую эпоху принес труппе Купаловского всесоюзную известность. Но который при этом оказался не всегда востребован коллективом в наши дни.
В увиденной премьере был эпизод, когда, казалось, время повернуло вспять, и перед глазами зрителей, словно Атлантида из глубин океана, возник старый Купаловский театр. Тогда, ближе к финалу, перед зрителями появляется Александр Подобед, исполняющий эпизодическую роль Альберта Пьерпойнта, еще одного палача. В этот момент на сцене находятся все действующие лица пьесы, но внимание зрителя обращено на трио героев: Подобеда, Игоря Денисова, исполняющего роль Гарри Уйэда, а также Зою Белохвостик (Эллис Уйэд, супруга Гарри). Какой это актерский ансамбль! Какие тонкие психологические нюансы, какие переходы в настроении и состоянии своих героев передавали эти актеры.
Лично я никак не мог решить, возник ли роман между Эллис и Альбертом (хотя последний и уверял об обратном). Дрожащая и трепещущая, героиня Белохвостик могла беспокоиться по поводу непрошеного гостя (уточнять не буду, это спойлер), но могла трепетать от давней и забытой любви. Тогда как прямой, гордый, пылающий от возмущения Альберт, скорее всего, давно забыл то давнее, что между ними (не) было: большую любовь или банальную интрижку.
Если бы весь спектакль оказался поставленным на таком уровне, его смело можно было бы назвать большой удачей — как театра, так и режиссера. Увы, говорить об этом все же не приходится. Ради объективности скажу, что в спектакле были две явные актерские удачи. Это как раз упомянутые работы Зои Белохвостик и Игоря Денисова (Александр Подобед вышел только в эпизоде).
Белохвостик в очередной раз проявила блеск собственного мастерства, перевоплощаясь то в разухабистую барменшу, то в испуганную мать, беспокоящуюся о своем ребенке. Игорь Денисов воплотил удивительно целостный образ: внешне крепко сбитый, коренастый Гарри уверен в нужности своей профессии и слепо исполняет решения суда, не сомневаясь, права его жертва или виновата. Но как же он менялся в разговоре с Альбертом, как «сдувался» на глазах, как на его лице проступали трусость и подлость! Такие актерские работы дорогого стоят.
Пожалуй, если бы в основе сюжета находились именно отношения Гарри и Эллис, то эти исполнители смогли бы вытянуть спектакль. Но развитие пьесы во многом определяет нездешний житель Питер Муни. Именно на его нем завязан основной конфликт, именно его поведение — ключ к разгадке, что в конце концов случилось с Ширли (Диана Каминская), дочкой палача (чтобы избежать спойлера, постараюсь обойтись минимумом подробностей). Но Михаилу Свите, который только в прошлом году был принят в труппу Купаловского, увы, пока не хватает опыта. К сожалению, он играет несколько прямолинейно, без нюансов, иногда злоупотребляет эмоциями. В разговоре с Ширли он обаятельный и слегка возбужденный парень, в диалогах с Сидом (Сергей Чуб) — мачо, наевшийся таблеток «озверина». Никаких убедительных переходов нет. В результате интрига во многом сходит на нет.
Такая прямолинейность — не единственная в спектакле. К примеру, в финале перед Гарри и его помощником Сидом опускается тюремная решетка. Тем самым режиссер вроде бы закольцовывает спектакль (с похожей сцены начинался спектакль). Но сообщить зрителям, что герои виноваты и должны понести наказание, — слишком лобовое решение. Согласитесь, они могут догадаться об этом сами.
Разочаровывает и чрезмерно прямолинейное использование музыки. К примеру, включать тревожную мелодию, когда в спектакле начинается интрига. Пожалуй, так поступают только режиссеры, которые работают в развлекательных жанрах, либо начинающие постановщики, которые делают первые шаги в профессии. Думается, что Кравченко не относится ни к той, ни к другой категории.
Английский спектакль… в английских интерьерах
Но больше разочаровывает другое. Беларусь — единственная страна в Европе и на постсоветском пространстве, где до сих пор применяется смертная казнь. Уже хотя бы поэтому тема, заявленная пьесе, очень важная для нашей страны. Разумеется, было бы наивно ждать от Купаловского переделки пьесы в традициях Свободного театра и переноса действия в современную Беларусь. Но режиссер точно мог бы расставить какие-то нюансы и провести более четкие параллели. Тем более, что прекрасный перевод Марии Пушкиной, которая сумела адаптировать пьесу к белорусским реалиям, дает для этого все основания.
Лично я нашел в спектакле только один такой эпизод. Один из посетителей бара произносит слово «Лёндан». Напомним, что именно так столицу Англии пишут сторонники «тарашкевицы» (правописание, которое использовалось до реформы 1933 года, теперь им пользуется часть белорусской культурной элиты). Таким образом герои издеваются над социальным статусом Муни (он выглядит куда более прилично, чем остальные, одет в кожаную куртку и стильные туфли) и его едва ли не столичной прописке (действие постановки происходит на севере Англии).
В итоге английские герои рассказывают об английских проблемах в английских интерьерах. Даже чрезмерно английских. Критиковать работу классиков — дурной тон. А художник Борис Герлован, несомненно, относится к такой категории. С его легкой руки действие (как и задумано у МакДонаха) разворачивается в баре. Герлован превращает его в цирк (не будем забывать о черном юморе драматурга) и одновременно Колизей, арена которого становится местом основных событий и даже (легкий спойлер!) одной форс-мажорной ситуации. То есть функционально это сделано превосходно.
Но меня не покидает мысль, что я попал не в паб, а в музей английского паба. У входа посетителей ждет рыцарь, сбежавший из музея Средневековья (только вот он, увы, так и простоит без движения весь вечер, хотя подвыпившая компания вполне могла с ним «пообщаться»). Табуретки и кресла покрашены в такой яркий желтый цвет, что кажется их только что покрасил (вместо забора) Том Сойер. Да и выглядят они такими новенькими и парадными, что даже странно, как забулдыги не могли испортить для приличия хотя бы одно из них. А уж палки и ремни, висящие на стенах, и вовсе напоминают ружье, которое когда-нибудь должно выстрелить (что в итоге и происходит). Эта правильность особенно контрастирует с затрапезными костюмами посетителей бара (художник по костюмам Валентина Правдина). Если мы уже заговорили о правильности, то в целом она характерная всей постановке. При всей остроте темы «Вешальники» решены весьма шаблонно.
Стоит ли смотреть этот спектакль? Разумеется, да. Далеко не все зрители знакомятся до спектакля с оригинальной пьесой. А значит, смогут обойтись ее добросовестным сценическими пересказом без особых подтекстов. Сам сюжет поднимает важные вопросы и заставляет думать как о правомерности самого строгого наказания, так и о личной ответственности каждого человека и его (не)соучастии в преступлении.
«Вешальнікі» Мартина МакДонаха (16+)
черная комедия
Режиссер-постановщик: Виталь Кравченко
Сценография: Борис Герлован
Художник по костюмам: Валентина Правдина
Музыкальное оформление: Павел Захаренко
Художник по свету: Николай Сурков
Перевод: Мария Пушкина
Ближайшие показы: 15, 16 января, 5, 6 февраля (начало в 19.00)