Сирия, Украина, беженцы… Жизнь как жизнь в документальных фильмах фестиваля Watch Docs

Завтра, 10 декабря, в День защиты прав человека Светлана Алексиевич получит Нобелевскую премию за то, что услышала и сделала слышным для мира голос отдельно взятой маленькой человеческой единицы, который, по Маяковскому, «тоньше писка».

Завтра, 10 декабря, в День защиты прав человека, Галерея TUT.BY в 19.00 открывает серию показов документальных фильмов в продолжение одного из крупнейших в мире фестивалей Watch Docs (стартовал 4 декабря в Варшаве) — фильмов в основном жестких, с темами сложными и дискомфортными.

За скрежетом чудовищных жерновов истории крик боли отдельной человеко-единицы действительно еле слышен. И к милосердию никого обязать нельзя. Однако засвидетельствовать страдание человека и его причины — долг того, в чьих силах это сделать. Документалисты делают средствами кино то, что Светлана Александровна делает средствами литературы. Но посмотреть большинство из создаваемых фильмов можно, к сожалению, только на фестивалях.

О том, как Watch Docs ищет и отбирает фильмы и почему у нас в Минске, в пространствах Галереи TUT.BY и ЦЭХ с 10 по 13 декабря будет возможность посмотреть программу 2015 года сразу после показов в Варшаве, TUT.BY узнал у директора фестиваля Матея Новицкого.

В чем особенность документального кино о правах человека?

Оно позволяет показать через очень личную историю общую проблему. Именно такие фильмы мы показываем. Особенностью нашего фестиваля является контекст, в котором мы представляем фильмы. Часто это показ, совмещенный с публичной дискуссией, встречами с режиссером, экспертами, политиками, публицистами, образовательные мероприятия, которые концентрируются на аспекте прав человека в каждой конкретной картине. Истории могут быть разными. Например, в этом году мы показывали фильм о распавшейся после побега из страны советской семье. Это история очень личная, но одновременно общая — про то, что из себя представляет эмиграция. Потому что тема беженцев, безусловно, относится к сфере прав человека.

Почему фестиваль сконцентрирован именно на теме прав человека?

Идея фестиваля зародилась в Хельсинкском фонде прав человека. Хотелось выйти за рамки образовательных программ и сделать что-то для более широкой публики. Поэтому Watch Docs (название обыгрывает англоязычное название неправительственных организаций, которые следят за правами человека. — Прим. ред.) задумывался как событие, которое говорит о правах человека языком документального кино. В итоге фестиваль стоит на двух слонах — права человека и хорошее кино.

Какую аудиторию имеет фестиваль?

К нам приходят люди, которых интересует конкретная тема или документальное кино в целом. Фестиваль путешествует и собирает в общем несколько десятков тысяч. В Варшаве он пройдет уже 15-й раз; кроме того, он объехал уже 40 городов в Польше. Позже показы стали проводить в Вильнюсе и Киеве. Некоторые фильмы на территории Польши доступны онлайн бесплатно.

Как формируется программа?

Каждый год мы ищем фильмы на партнерских фестивалях и не только. Кроме того, авторы сами могут присылать фильмы. В итоге к моменту, когда начинается отбор, список состоит из тысячи-полутора тысяч фильмов. Поэтому формирование программы — долгий и сложный процесс. Сама отрасль документального кино сейчас на подъеме, и мы этим пользуемся.

То, что фестиваль теперь проводится в Беларуси, как-то повлияло на его программу?

Нет, никакого влияния. Это независимый фестиваль, и мы можем выбирать фильмы, ориентируясь только на свои знания и совесть. Точно так же, как и белорусские организаторы действуют независимо от нас.

В Беларуси такого рода фестивали практически единственная возможность увидеть нетелевизионное документальное кино, оно редко встречается в прокате. Как с этим обстоит в Польше?

Когда мы начинали 15 лет назад, ситуация была такой же. И этот фестиваль был единственным местом, где можно было увидеть такие фильмы. Но популярность документального кино выросла, тешим себя мыслью, что не без нашего участия. Фестиваль вошел и в кинотеатры. И телевидение изменило свой подход и нерепортажную документалистику все чаще можно увидеть на экране. Еще одна важная тенденция — многие фестивали открыли показ фильмов в интернете. Часто за очень маленькую плату, а то и вовсе бесплатно. Поэтому можно сказать, что здесь дела обстоят очень хорошо.

Учитываете ли вы, составляя программу, события, которые происходят в мире во время фестиваля?

В определенной степени. Документальное кино все-таки не журналистика, ему нужно время, чтобы осознать события. Но и оно стало реагировать быстрее. И мы это, конечно, учитываем. В этом году мы планировали сделать акцент на популистах, но позднее миграционный кризис в Европе заставил пересмотреть повестку и стал главным. При этом сама тема мигрантов в документальном кино существует очень давно. Но именно сейчас к этим фильмам повышается интерес зрителя. Правда, часто это внимание вынужденное, у него есть определенная ксенофобская окраска, скорее интерес к потенциальной угрозе.

Сейчас много говорят о манипуляциях общественным сознанием со стороны пропаганды. Может ли документальное кино быть эффективным инструментом борьбы с этим явлением?

Думаю, что это один из самых эффективных инструментов. Развенчание мифов, которые существуют в обществе, как медийных, так и тех, что появляются благодаря целенаправленному убеждению аудитории. Наш фестиваль отличается от других европейских тем, что мы много лет уделяем особое внимание анализу аудиовизуального языка пропаганды. Иногда даже показываем пропагандистские фильмы с последующим обсуждением. Очевидно, что в принципе влияние таких фестивалей не настолько велико, чтобы вызвать революцию в сознании целой страны. Но для нас существенно повлиять на активную часть общества, на тех людей, которые являются лидерами сообществ, политическими, культурными лидерами. Чтобы они реагировали на то, что слышат по официальным каналам информации. Одним из важнейших прав человека является право на получение информации. И чтобы им воспользоваться, нужно иметь отличить информацию от пропаганды.

Правильно ли в принципе относиться к документальному кино как к инструменту, не угрожает ли это самой сути документалистики?

Если обратиться к программным манифестам первых классиков документального кино, можно понять, что документалистика всегда ставила своей целью влияние на действительность. Задавалась вопросом, может ли кино изменить мир. Может, но не в буквальном смысле этого слова. Оно влияет на зрителя, который затем изменяет реальность. Документальное кино всегда делалось для конкретных людей, для конкретного общества в определенном контексте. При этом искусство в чистом виде часто бывает более политически ангажировано, чем документальное кино. Польское искусство намного больше вмешивается в реальность, чем это принято в школе польской документалистики.

Сейчас договоренности, к которым мир пришел после Второй мировой войны, стали расшатываться и нарушаться. Сама концепция прав человека тоже родилась в результате переосмыслений тех лет. Угрожает ли ей что-нибудь сейчас?

Нет единого взгляда на ситуацию, как мне кажется. Большинство экспертов и активистов ощущает, что сейчас сложные времена для самой идеи прав человека и для ее реализации. Нет, например, партий, чей главный интерес совпадал бы с идеей прав человека, такой, чтобы подняла эту концепцию на свой флаг. Это, скорее, идеология лево-либеральной части интеллектуалов. При этом концепцию стали использовать для достижения политических целей. Штаты, например, сильно скомпрометировали себя как защитника прав человека во время афганской и иракской операций. Европейский союз теряет влияние на геополитическом уровне. Если мы посмотрим на голосование в ООН, то влияние ЕС невелико. Поэтому в геополитическом плане для прав человека наступило очень трудное время.

Но с другой стороны ценности, связанные с правами человека, люди признали как собственные и готовы их отстаивать. Эта очень позитивная тенденция в западном обществе наблюдается давно, а теперь распространяется шире. На так называемом глобальном юге люди, которые являются жертвами несправедливости и дискриминации, находят в правах человека поддержку элементарного достоинства и чувства справедливости. Права человека могут восприниматься как западная идеология, которая экспортируется. Но, например, если послушать женщин, которые стали жертвами насилия в Африке или Азии, они отрицают аргументы о том, что их культура позволяет пытки.

Закончатся ли фильмы, которые можно было бы ставить в вашу программу?

Любая власть нарушает права человека. Есть большое количество фильмов, снятых о том, как права человека нарушаются в Европе, в демократических странах. Каждая власть любит «ходить на скруты». И так будет всегда. Можем только надеяться, что со временем этого станет меньше. Поэтому нам всегда будет что показывать.