«Выскажусь, потому что знаю все ваши ответы». С чем шли белорусы в общественную приемную Лукашенко

30 июля министр здравоохранения Владимир Караник провел прием в общественной приемной кандидата в президенты Александра Лукашенко. Пообщаться с ним мог любой желающий — по предварительной записи или по живой очереди. Дарья, например, пришла пожаловаться на соседа сверху и уточнить, каким образом можно установить психиатрический диагноз. Ирина спрашивала о своем: на каком основании ей поставили «бредовое расстройство». О коронавирусе и его последствиях не спросил никто — если не считать гендиректора коммерческой фирмы, у которой возникли проблемы из-за антибактериальных средств. Что еще волнует белорусов — в репортаже TUT.BY.

Общественные приемные кандидата в президенты Александра Лукашенко открыты и работают при «Белой Руси». Каждый раз прием в них ведут разные высокопоставленные чиновники. 30 июля обращения граждан фиксировал министр здравоохранения Владимир Караник.

Глава Минздрава давно не появлялся на публике перед журналистами: последний брифинг с его участием проводился три месяца назад. Для тех, кто соскучился по Владимиру Степановичу, сообщаем: он все такой же представительный, хоть, как нам показалось, и выглядит немного уставшим.

Еще до начала приема пресс-секретарь министерства Юлия Бородун предупредила: министр не готов к интервью или комментариям. Оставалось надеяться, что важные вопросы прозвучат от граждан, но не случилось: каждого волновала его личная боль.

Многие вовсе пришли со своими вопросами не по адресу.

Например, две женщины признались, что «вообще-то, нам нужно в Генпрокуратуру и Администрацию президента», но решили зайти и к министру здравоохранения. Еще один гражданин около 20 минут консультировался, как ему лучше подать иск о возмещении испорченного имущества, чтобы при этом не платить госпошлину.

Предполагалось, что министр будет принимать с 14 до 17 часов. Но уйти Владимиру Каранику пришлось почти на полтора часа раньше: как он объяснил, в 16 часов его ждал на совещании премьер-министр Беларуси. Потому вместе с ним был Александр Пацеев, начальник главного управления организации медицинской помощи, экспертизы, обращений граждан и юридических лиц Минздрава. Он продолжил вести прием граждан.

На входе в здание «Белой Руси» висит предупреждение о масочном режиме, но соблюдают его не все. В том числе и министр. Прием граждан он вел без маски, но периодически пользовался антисептиком.

Первым — по предварительной записи — обратился Вячеслав Михайлович. Он рассказал министру, что уже больше года стоит на очереди на операцию по замене тазобедренного сустава. Однако из-за коронавируса плановые операции отменились — переживает, что ждать придется еще долго.

— Мне до пенсии еще далеко, а боли такие страшные, что спать не могу.

Владимир Караник объяснил, что многие плановые операции были отменены из-за эпидемии коронавируса, который представляет большую опасность для организма, ослабленного в послеоперационный период. Но сейчас травматологический корпус 6-й больницы вернулся к своему нормальному режиму функционирования.

— Давайте я запишу все ваши данные, — тут же отреагировал на просьбу Караник. — Либо завтра, либо в понедельник с вами свяжутся и объяснят ваши перспективы, когда стоит готовиться к операции.

Дарья Сергеевна пришла пожаловаться на соседа. Он живет в квартире сверху, «стабильно три раза в день кричит, бегает по подъездам и ломает двери».

— Предполагаю, что он психически нездоров.

Дарья Сергеевна пришла к министру, чтобы спросить, как соседу можно установить диагноз «психическое расстройство».

Караник объяснил, что сейчас «у нас очень строгие и цивилизованные подходы к принудительному освидетельствованию».

— У нас есть определенная генетическая память — со времен, когда диагноз «психиатрическое заболевание» использовали, чтобы, скажем так, разбираться с несогласными. <…> Ни вы, ни я не можем решить, что человек психически ненормальный, и без согласования с ним отправить его на медицинское освидетельствование. Единственное, мы можем посмотреть, стоит он на учете или нет, но вы об этом знать не будете.

Караник посоветовал вызывать милицию, если сосед кричит и тем самым нарушает общественный порядок. Позже правоохранители передадут дело в суд — и только он сможет направить человека на освидетельствование.

— Куда ни посмотришь, везде наш профиль, — отшутился в конце Караник.

Валентина Владимировна пришла с юристом и большой стопкой документов — просить за брата. Тот получил серьезную травму глаза. По ее словам, одни врачи пытались его лечить, другие спрашивали, почему не удалили глаз. В итоге, считает женщина, брата недолечили, а также преждевременно закрыли больничный и отправили на работу.

— Только не плачьте, — подбадривает ее юрист.

Валентина Владимировна подробно рассказывает обо всех обращениях в поликлиники, общении с главврачом, звонки на горячую линию.

— Мы просим вашего личного вмешательства, — говорит Валентина Владимировна, — Просим провести повторную независимую экспертизу.

Министр говорит, что это не в его компетенции: группу инвалидности устанавливают независимые эксперты. А обжаловать письменные ответы министерства, с которыми не согласны граждане, можно через суд.

Виталий Эдуардович пришел в общественную приемную в маске. Рассказывать суть своего обращения начинает издалека — с того, что 50 лет назад после родов умерла его мама и младшая сестра.

— А через много лет, в 150-летие Белорусской железной дороги, с платформы упала моя жена, получила черепно-мозговую травму и перелом носа. Но врач просто помазал ее раны и отправил домой. Позже судмедэксперт сказал: «Я вам ЧМТ не поставил, чтобы никого не подставить».

— Вы сейчас пришли высказаться или обратиться? — после долгого монолога прервал своего собеседника Караник.

— Я сейчас выскажусь, потому что знаю все ваши ответы.

Валентина Павловна пришла в приемную и сразу заявила: «Извините, я буду стоя».

— Если женщина стоит, тогда уж и я встану. Давайте стоя побеседуем, — тут же отреагировал министр.

С каким именно вопросом или проблемой пришла женщина, стало понятно далеко не сразу.

Сперва Валентина Павловна попыталась выяснить у министра здравоохранения, почему в ее квартиру вселили незнакомого ей человека.

— По решению суда ко мне заселили медсестру, так как она купила эту комнату в 2017 году. Человека я не знаю.

По этому поводу (вроде как) она обращалась в Администрацию президента, где ее «довели до стресса» и вызвали скорую помощь.

— Так, — чувствуя, что уже теплее, отреагировал министр.

Что было дальше, он смог понять, только внимательно рассмотрев медицинские справки. В одной из них указано, что у женщины был гипертонический криз в январе 2016 года, во второй — что в октябре 2019-го был вызов в связи с бредовыми расстройствами.

— Какая связь между гипертоническим кризом в 2016-м году и скорой помощью в 2019-м? — уточнил министр.

— Меня интересует, кто вызвал скорую и кто поставил такой диагноз? — попросила разобраться Валентина Павловна.

Следующие заявители начали свое общение с министром с письменной жалобы. Из дальнейшего разговора становится понятно: они живут в частном секторе, рядом с которым сейчас строят третью ветку метро. По словам семейной пары, повсюду пыль, вечером воняет канализацией, дышать невозможно, окна в доме открыть нельзя.

— За два месяца ребенок-спортсмен получил угрозу астмы!

Министр пообещал передать обращение в республиканскую санитарную службу. Реакция, по его словам, будет быстрой.

После 15 часов поток людей в приемной почти иссяк.

— Скоро совещание у премьера, через 15 минут мне нужно отъехать — оставляю за себя Александра Владимировича Пацеева, — предупредил Караник.

15 оставшихся минут он принимал гражданина, который пытался выяснить, как бы ему так подать иск о возмещении ущерба, чтобы не платить государственную пошлину.

Единственный вопрос, касавшийся коронавируса, прозвучал от гендиректора компании, которая закупает офисные товары. В период пандемии они решили торговать антибактериальными средствами, но что-то пошло не так.

— Мы их продавали. Сейчас начата проверка данного геля на соответствие заявленным антимикробным свойствам. При различных переговорах с контрагентом мы получили однозначную оценку того, что все наши действия были правомерны. И мы не принимаем ваши претензии, что данный гель не соответствует данным характеристикам.

Но и этот вопрос, говорит Караник, тоже не в компетенции Минздрава, поскольку он не попадает в сферу деятельности министерства.