Брексит. Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки…
В конце нынешней недели заканчивается период отсрочки, предоставленной Европейским Союзом Великобритании для завершения внутренних процедур и принятия окончательного решения по выходу страны из ЕС. Теоретически Соединенное Королевство прекращает членство в ЕС ровно в 23.00 в пятницу, 12 апреля. Однако до настоящего момента непонятно, произойдет ли это событие, либо Брексит будет снова отложен или даже вовсе отменен. В среду, 10 апреля, состоится саммит ЕС, на котором Тереза Мэй будет просить еще одну отсрочку, но не факт, что европейские лидеры ее предоставят. А если и предоставят, то не факт, что британцам удастся этой отсрочкой воспользоваться.
Александр Власкин, политолог, политический обозреватель с 20-летним стажем, Магистр политологии, автор публикаций по европейским исследованиям. Сфера интересов: отношения ЕС со странами постсоветского пространства, эволюция Европейского союза. Жизненная позиция: циник с чувством юмора.
В минувшие выходные премьер-министр Тереза Мэй опубликовала видеообращение к нации, снятое кем-то трясущимися руками, айфоном, в ее резиденции на Даунинг-стрит, 10. Уже одно низкое качество съемки, то, что премьер-министр говорит, спотыкаясь и, значит, речь готовилась впопыхах и не репетировалась, говорит о том, в каком напряжении находится глава правительства, а также, наверное, все политические элиты страны. Все это очень похоже на панику. И скорее всего, паникой и является.
В своем видеообращении Мэй призывает парламент еще раз проголосовать по вопросу принятия ее соглашения с Европейским Союзом по формату выхода страны из его состава, заявляя, что перед британцами стоит выбор: принять это соглашение, или отложить Брексит надолго, а, быть может, и вовсе отменить его. Кроме прочего, Мэй пришлось объяснять, почему она пошла на переговоры с лидером Лейбористской партии Джереми Корбином, которого большинство ее однопартийцев считают едва ли не полномочным представителем дьявола на земле и агентом мирового коммунизма в Великобритании. Факт подобных переговоров в британской политике явление практически беспрецедентное.
Чтобы понять, как британцы и руководство ЕС дошли до такой жизни, было бы полезно окинуть взглядом события последних трех лет и попытаться понять причины принимавшихся в разные моменты решений и их последствий.
Брексит как есть
Несмотря на распространенное мнение о том, что Брексит — просто политическая случайность и результат того, что среднего избирателя ввели в заблуждение, сыграв на самых темных чувствах, дело обстоит намного сложнее. Референдум 2016 года был вынужденной мерой для тогдашнего главы Консервативной партии Дэвида Кэмерона. Выборы в Европарламент, прошедшие в 2014 году, привели к парадоксальному результату: каждый четвертый голос на Британских островах был отдан за представителей Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP). То есть, каждый четвертый депутат, представляющий Великобританию в Европейском парламенте, выступает за выход страны из ЕС. Характерно то, что большинство, голосовавших за UKIP в 2014 году, были консерваторами. И они вполне могли отдать свой голос за UKIP и в следующем году, в ходе национальных выборов. А это привело бы к серьезной потере избирательной базы консерваторов и, возможно, формированию правительства лейбористов. Допустить этого было никак нельзя, и, для того, чтобы не терять голоса, Кэмерон вынужден был обещать провести референдум о членстве страны в ЕС.
После проигранного референдума Кэмерон, который был против прекращения членства Британии в Евросоюзе, подал в отставку и удалился в деревню, где и проживает сегодня, отказываясь от контактов с прессой и бывшими коллегами. Консервативная партия осталась без руководителя. Так на политической арене появляется Тереза Мэй, которая за несколько месяцев до этого никем не рассматривалась в качестве кандидата на пост премьер-министра.
Все дело в том, что в конце 2016 года занять пост национального лидера значило поставить крест на политической карьере. Все главные персонажи референдума прекрасно это осознавали, и предпочли тем или иным способом держаться подальше от лидерства. Сразу после обнародования результатов голосования было очевидно, что европейские структуры этими результатами крайне недовольны, и что рассчитывать на легкие и конструктивные переговоры с Брюсселем не приходится. Учитывая разницу весовых категорий ЕС и Британии, было очевидно, что новому премьеру придется либо соглашаться на очень некомфортную сделку, либо каким-то образом от Брексита отказываться, то ли при помощи политических интриг и законодательной эквилибристики, то ли волевым решением. При любом исходе политическая карьера лица, ответственного за любой подобный исход, была бы обречена, и в будущем ее обладателю светил только домик в деревне, по соседству с Кэмероном.
Тереза Мэй этого либо не понимала, либо была о себе очень высокого мнения. За что и поплатилась. Первой ее ошибкой было то, что она считала, что сможет самостоятельно «разрулить» Брексит с Еврокомиссией и Евросоветом. Но не тут-то было: тут на сцене появляется парламент. В соответствии с неписаной конституцией Британии сувереном (источником власти) в стране является именно он, а не монарх и не народ. С королевой и так все ясно, а вот народ, в теории, в ходе выборов, передает свой голос парламенту, который и осуществляет власть. На правах суверена, законодательный орган заявил, что любые результаты переговоров необходимо будет утвердить в Палате общин.
И тогда Мэй совершила вторую ошибку: она провела досрочные парламентские выборы в 2017 году. Премьер надеялась упрочить позиции консерваторов в парламенте, но результаты оказались удручающими, и Консерваторы потеряли то незначительное большинство, которое у них было до лета 2017 года. Возникла ситуация с «подвешенным» парламентом, когда ни одна партия не может в одиночку сформировать правительство. Таким образом, позиции премьер-министра оказались еще более ослаблены.
«А Лондон глух и нем, и ждать известий нет причины…»
В связи со всем произошедшим, переговоры с Евросоюзом со стороны Великобритании пришлось вести не самому, скажем прямо, талантливому политику, оказавшейся на своем посту по чистой случайности, да еще и в положении, когда у нее практически нет рычагов влияния на ситуацию в стране. А положение дел кажется еще более ужасающим, если принимать во внимание настроения избирателей.
Как уже говорилось выше, антиевропейские настроения в Британии очень сильны. По последним опросам идею выхода из Евросоюза поддерживают 40−50% населения. Примерно такое же количество считают, что покидать ЕС Британии никак нельзя. Налицо классическая ситуация разделенной нации, причем разделенной по вопросу, который имеет чрезвычайную важность для будущего страны. Самое же необычное заключается в том, что раздел между сторонниками и противниками Брексита проходит вовсе не по партийной линии: если говорить о двух ведущих партиях, то и среди лейбористов и среди консерваторов есть как «брекситеры», так и «ремэйнеры». В очень щекотливой ситуации находятся лидеры партий. Так, Тереза Мэй, будучи сторонницей продолжения членства страны в ЕС, вынуждена бороться за выход, в то время как лидер Лейбористов Джереми Корбин, склоняясь в большей мере к выходу из ЕС, но с оговорками, находится в позиции, когда ему приходится бороться за отмену Брексита. И это только поверхностное описание ситуации, если не вдаваться в географические особенности: Шотландия и Северная Ирландия в своем большинстве голосовали за ЕС, а Англия и Уэльс — за выход. Самую же проевропейскую позицию в стране занимает Лондон.
Обе ведущие партии находятся в ситуации, когда любое решение вопроса приведет к значительной потере избирателей. Депутатов бомбардируют письмами и требованиями избиратели из их округов, требуя скорейшего выхода из ЕС или отмены Брексита, причем одновременно. То есть, вряд ли приходится ожидать, что Палата общин будет в состоянии прийти к какому-либо решению, т.к. любой вердикт вызовет недовольство части избирателей со всеми вытекающими последствиями в ходе следующих выборов.
Отдельно стоит отметить, что главная переговорщица со стороны Королевства, Тереза Мэй, оказалась неспособна занять твердую позицию в ходе общения с европейскими политиками и чиновниками. После двух лет переговоров она вернулась в Вестминстер с практически навязанным ей в Брюсселе соглашением, которое не нравится в Британии никому. Сторонникам членства в ЕС оно не нравится самим фактом своего существования, а брекситерам — слишком жесткими условиями. То есть, у британцев, фактически, есть всего три варианта действий: отмена Брексита правительством или посредством нового референдума, выход с соглашением Мэй или выход вовсе без соглашения. Все варианты — хуже некуда.
А в это время по другую сторону Па-де-Кале
Как уже говорилось выше, Брюссель изначально занял чрезвычайно жесткую позицию по вопросу Брексита. Ведь сам по себе факт ухода из Союза одного из ведущих государств создает очень неприятный прецедент. Кроме прочего, Великобритания — страна-донор. Она платит в общий бюджет больше, чем получает, и ее уход приведет к повышению финансовой нагрузки на другие страны-доноры. И это как раз в тот момент, когда на континенте все более популярными становятся идеи евроскептиков. Благополучный уход Британии может привести к тому, что от ЕС начнут откалываться другие государства, либо в самом союзе начнут возникать внутренние коалиции, правительства стран-членов почувствуют слабину Брюсселя и начнут проявлять упорство в вопросах внутренней политики ЕС, которые важны для их собственной национальной политики и т.д.
То есть, для Евросоюза приемлемых вариантов всегда было только два: прекратить весь этот нонсенс с Брекситом, или делать так, чтобы после Брексита Великобритания послужила всем хорошим уроком, что выход из Союза — дело чрезвычайно вредное и ни к чему хорошему привести не может.
Основные претензии евроскептиков на континенте к ЕС заключаются в недемократичности этого наднационального союза. Все 28 стран-членов передали ему часть своего суверенитета. Однако управление Евросоюзом осуществляется Еврокомиссией (т.е. назначенными чиновниками) и Европейским советом, состоящим из глав государств и правительств. Европейский парламент, единственный орган, избираемый гражданами стран ЕС напрямую, фактически никаким влиянием не обладает. У него даже нет права законодательной инициативы. То есть его роль сводится, по сути, к дебатам, которые никому не интересны, и к утверждению решений Еврокомиссии и Совета. То есть все важнейшие для жизни Евросоюза решения принимаются на заседаниях глав государств и правительств, либо профильных министров. Которые проводятся в закрытом формате и практически не подконтрольны европейской общественности. Существуют весьма обоснованные подозрения, что в ситуации, когда все решения принимаются единогласно, большинство из них так или иначе являются реализацией воли лидеров Германии и Франции, все же остальные главы государств и правительств просто вынуждены соглашаться с требованиями «старших товарищей».
Именно с этим «недостатком демократии» и пришлось столкнуться Терезе Мэй с первого дня переговоров с европейскими политиками. Они явились на переговоры с ней с уже готовым текстом соглашения. Несмотря на все попытки британского премьера внести какие-то изменения в предложенный текст, ей не удалось сдвинуть ситуацию ни на йоту. То есть, даже если бы Мэй была политиком уровня незабвенного Шарля Талейрана, она все равно бы проиграла. Европейские политики могут в чем-то не соглашаться друг с другом, но все эти противоречия остаются похороненными внутри стен Совета. Наружу они выходят вооруженными единой непоколебимой позицией. А самой Терезе приходится после каждого шага на переговорах сломя голову нестись в Лондон, в Палату общин, чтобы попытаться утвердить достигнутые соглашения. А это непросто и даже невозможно, как мы уже говорили.
Однако непоколебимая позиция Брюсселя тоже не принесла желаемых плодов. Европейские политики смогли легко сломать Терезу Мэй, но им не удалось добиться хоть чего-то от Палаты общин, которая оказалась слишком бесформенной, слишком разношерстной и неспособной сформировать единую позицию, как и британское общество в целом. Как выразился обозреватель российского «Коммерсанта», «Британия стала заложницей собственной демократии». А Европейский союз, если продолжать эту линию размышлений, оказался заложником недостатка демократии.
Заняв жесткую позицию и, фактически, отказавшись от переговоров с британцами, Еврокомиссия и Европейский совет не смогли вовремя почувствовать опасность того, что они ставят своих партнеров в безвыходную ситуацию. Более демократическая система, предполагающая наличие свободных открытых дебатов, столкновения позиций, постоянных апелляций к мнениям избирателей, привела бы к тому, что Брюссель в какой-то момент пошел бы навстречу Лондону, либо предложив смягченный вариант членства (что, впрочем, маловероятно), либо изменив условия навязываемого договора. Но этого не произошло. Результат налицо: ни ЕС, ни Британия не понимают, что им делать дальше.
Брексит: комплексное меню
Британцы, будучи заложниками своей демократии, просрочили срок выхода из ЕС, который должен был состояться 29 марта. Парламент поручил Терезе Мэй попросить отсрочку на три месяца, но Брюссель согласился дать срок лишь до 12 апреля.
Проблема заключается в том, что через полтора месяца состоятся выборы в Европейский парламент, а в конце мая придет время формировать новую Европейскую комиссию. Если до начала избирательной кампании Королевство не выйдет из ЕС, выборы европарламентариев необходимо проводить и на Британских островах. Обе партии брекситеров (UKIP и Партия Брексита) активно готовятся к этим выборам, на всякий случай, и клянутся, что если Британия будет в Союзе на момент начала заседаний нового парламента, то депутаты этих партий наведут такого шороху в европейских институтах, что мало не покажется никому. А судя по всему, как минимум половина, а то и больше, британских депутатов будут представителями именно этих партий и поедут в Страсбург с весьма определенными целями подрывать европейскую стабильность изнутри. Такая перспектива беспокоит Брюссель еще и потому, что за последние пять лет позиции евроскептиков на континенте значительно усилились, и по опросам Евробарометра, их представители могут получить до трети мест в новом парламенте. И если эту депутатскую группу идейно возглавят скандальные британские брекситеры, то даже несмотря на то, что парламент не обладает практически никаким влиянием в ЕС, жизнь европейских институтов может оказаться очень и очень непростой.
То есть, Брюссель заинтересован в том, чтобы британцы либо отменили Брексит, либо ушли до конца нынешней недели на условиях «договора Мэй». Но этот договор парламент уже трижды отвергал, и нет практически никакого шанса на то, что этот или любой другой парламент когда-нибудь его утвердит.
В это время в Британии Тереза Мэй пошла на отчаянный шаг, «призвав к сотрудничеству» лидера лейбористов Джереми Корбина, чем повергла в ужас всех сторонников своей партии. Премьер-министр надеется, что ей удастся перетянуть на свою сторону значительную часть голосов извечных врагов-лейбористов для утверждения ее соглашения. Впрочем, затея эта кажется безнадежной и только еще больше подрывает авторитет Мэй. Хотя, казалось бы, подрывать там уже нечего.
На сегодняшний день существует несколько вариантов выхода из ситуации:
- Выход на основе «соглашения Мэй» — нереалистычный, т.к. его никогда не утвердит британский суверен — Палата общин.
- Выход на основе другого формата (членство только в Таможенном союзе, продолжение переговоров и другие варианты общим числом шесть штук) — также нереалистично, т.к. все они обсуждались в парламенте, были отвергнуты, а Брюссель уже заявлял, что ни один из этих вариантов с ЕС предварительно не обсуждался и обсуждаться не будет.
- Отзыв Статьи 50 и отмена Брексита — маловероятно, т.к. подобное решение равнозначно политическому самоубийству всей Палаты общин.
- На новый референдум и внеочередные выборы в Великобритании просто нет времени. Кроме того, в сегодняшней ситуации соглашаться на выборы было бы безумием для обеих ведущих партий.
- Наконец, наиболее вероятный вариант — выход из ЕС без соглашения (No Deal).
Относительно последнего надо заметить, что руководства Франции, Испании и Бельгии заявили, что они готовы к тому, что Британия выйдет из ЕС без соглашения. Палата общин большинством в один голос проголосовала против выхода без соглашения, но это решение принималось с минимальным перевесом из восьми, которые обсуждались в парламенте. И именно No deal Brexit может, при определенном условии получить большинство в Палате общин.
Впрочем, все будет зависеть от саммита ЕС в среду. Так или иначе, будущее Британии будет решаться в Брюсселе: европейские политики либо потеряют терпение и выгонят строптивых британцев без соглашения, либо дадут им еще некоторое время для внутренних склок, с опасностью для стабильности внутри самого ЕС.
Что такое No deal Brexit?
На самом деле, мало кто понимает, каким будет сотрудничество ЕС и Британии после выхода последней без соглашения. Торговые отношения между сторонами будут регулироваться нормами ВТО. Соединенное королевство станет для Евросоюза «страной третьего мира», со всеми вытекающими последствиями: возникнет необходимость введения пошлин и квот для британских товаров и ограничения для британскоих услуг, импортируемых на континент. Британцы будут автоматически рассматриваться как иностранные граждане. Однако самые сложные вопросы возникают с британскими территориями — Северной Ирландией и Гибралтаром. Их придется отгораживать от Таможенного союза полноценной границей.
Британские брекситеры в большинстве своем являются сторонниками именно этого варианта, т.к. выход страны без соглашения перекладывает большинство проблем (границы, права британцев на континенте и граждан ЕС в Британии, пошлины и квоты) на голову Брюсселя. Именно еврочиновникам придется принимать нелегкие решения об ограничении торговли и права на передвижения товаров, людей и капиталов, а Лондону останется только реагировать и принимать ответные меры. Если Брюссель окажется в роли «плохого парня», полагают сторонники выхода без соглашения, ему поневоле придется смягчить позицию.
Пока же решения нет. И не факт, что в среду в Брюсселе кто-то захочет взять на себя ответственность за его принятие. И нынешняя ситуация неопределенности может продлиться еще на какой-то срок. Впрочем, затягивать надолго тоже нельзя: нынешняя ситуация очень негативно сказывается на экономике и самочувствии избирателей по обе стороны пролива.