«Папа ударил тапком»: за что дети в Латвии жалуются в полицию на родителей
Латвийские дети все чаще жалуются на своих родителей. За последние пять лет число протоколов о насилии над детьми в Риге выросло в 12 раз. Поводом могут быть и телесные наказания, и курение в присутствии ребенка, и отобранный телефон.
В январе Латвия бурно обсуждала историю 12-летнего мальчика, который позвонил в полицию, потому что папа шлепнул его тапком.
Рижская муниципальная полиция не только отреагировала и приехала на место, но и открыла административный процесс. А потом через пресс-службу общественности рассказали и подробностях этого дела: папа шлепнул сына, потому что тот отказался вынести мусор.
«Мы хотели подчеркнуть, что любой сигнал, в данном случае звонок от ребенка, будет воспринят нами всерьез. И другие дети могут звонить в полицию, полиция поверит и приедет, — сказал Русской службе Би-би-си представитель рижской муниципальной полиции Томс Садовскис. — Родители должны понимать, что бывают разные воспитательные меры, и порка — не один из них. Бить ребенка — не окей».
В этом случае речь может идти о психологическом или физическом насилии. Максимальный штраф для родителей — 400 евро.
«Это можно считать эмоциональным насилием, потому что таким образом родитель задевает честь и достоинство ребенка, ударив его. Но есть и физический контакт, нельзя так однозначно сказать, как это повлияло на здоровье ребенка», — говорит представительница инспекции по защите прав детей Байба Скрабане.
Далеко не только побои
За последние пять лет количество протоколов, составленных Рижской муниципальной полицией о насилии в отношении детей, выросло в 12 раз: с 25 в 2013 году до 305 в 2018-м.
Физическим насилием по латвийским законам считаются не только побои, но и «подвергание ребенка вредным факторам» — например, курение в его присутствии. То есть, если ребенок вызовет полицию, потому что взрослые при нем курят, то у взрослых, скорее всего, действительно возникнут проблемы с властями.
Эмоциональным насилием, согласно закону, считаются в том числе угрозы, ругань и унижение, а также насилие по отношению к тем людям, которых ребенок считает своими близкими.
К эмоциональному насилию теоретически относятся и отобранный в наказание телефон — потому что по закону ребенок имеет право на «секретность корреспонденции».
«Если ребенок говорит, что у него отняли мобильный телефон, и это насилие, то получив такую информацию, учреждения должны вмешаться и выяснить, какой вред может быть приченен ребенку. Конечно, не всегда это будет насилием», — говорит Байба Скрабане из латвийской инспекции по защите прав детей.
Является ли конкретная ситуация насилием, полиция должна выяснить на месте. Вполне может оказаться, что не прав ребенок. По закону у него есть и обязанности — уважать своих родственников, выполнять работу по дому и учиться.
По словам Тома Садовскиса, в Латвии падает терпимость к насилию над детьми — как у самих детей, так и у случайных прохожих.
«Раньше, если люди слышали, что за стенкой кто-то ссорится, то это просто игнорировали. Сейчас все чаще обращаются в полицию. Люди реже остаются равнодушными, когда видят на улице пьяных родителей с маленькими детьми», — рассказывает он Русской службе Би-би-си.
Маленькие оппортунисты
Сам факт вмешательства посторонних людей в семейные отношения неприемлем для многих родителей. Елена Корнетова — юрист и мама. Несколько лет назад она с единомышленниками основала общество «Род», чтобы защитить родителей от властей.
Всё началось с того, что ее знакомая пожаловалась в полицию на учителей своего сына. Но вместо школы соцслужбы начали проверять саму маму, рассказывает Елена.
«Мы почитали законы, оказалось, что законы у нас поменялись, а родители до сих пор живут в неведении, — говорит Елена. — Такое понятие, как родительское право, давно вычеркнуто из закона. Получается, инструмент отобрали, а результат требуют. Результат — благовоспитанный ребенок».
По словам Елены, многие родители чувствуют себя беспомощными, оказавшись один на один с профессионалами из системы опеки: родители не всегда знают законы и не всегда могут общаться с властями на латышском (около 40% населения страны — русскоязычные).
Что касается детей, то они, считает Елена, вполне могут злоупотреблять возможностью жаловаться на родителей.
«Естественно, в такой ситуации ребенок действует как оппортунист, — говорит она. — Разреши ребенку есть, что он хочет — он будет выбирать шоколад и чупа-чупсы. В итоге загубит желудок, печень и все остальное. Поэтому надо, чтобы взрослый говорил в приказном [тоне] - надо сначала пообедать, потом сладкое».
Когда становится слишком поздно
На необоснованные вызовы от детей полиция не жалуется. Скорее, наоборот — там чаще говорят о том, что дети звонят слишком поздно.
«У семейного насилия очень высокий уровень латентности, — считает Том Садовскис из рижской муниципальной полиции. — На месте происшествия часто констатируем, что оно продолжалось долго, но пострадавшие не сообщали».
По его словам, самые распространенные причины молчания — надежда на то, что обидчик исправится, плюс экономическая зависимость от этого человека.
Если ребенок не готов обратиться в полицию, он может позвонить на анонимный телефон доверия. Аманда Вея работает психологом и каждый день принимает такие звонки.
«К нам обращаются в очень разных случаях, часть связана именно с проблемами в семье — с родителями, бабушками, братья и сестрами. Часто речь о других членах семьи. Дети говорят о конкретных ситуациях: папа или мама бьет, кричит, ребенок напуган», — сказала она Русской службе Би-би-си.
Если все же в строгости
Иногда звонят и сами родители. «Часто говорят, что чувствуют себя бессильными: накричали на ребенка, ошиблись… Часть очень хотят понять, как действовать лучше, как улучшить свои знания, где искать помощь самим», — продолжает Аманда Вея.
Однако для многих, по ее словам, телесные наказания остаются нормой: «Родители иногда считают, что физическое наказание хорошо дисциплинировало их самих в детстве, и они так же строго воспитывает своих детей».
Если после бесед с полицией и социальными службами воспитательная тактика не меняется, в дело вмешивается сиротский суд — инстанция, которая принимает решения о приостановке родительских прав.
«Если родители повторяют то, что многие родители считают методом воспитания, хотя на самом деле, это надо называть наказанием, то дальше надо решать, не стоит ли прерывать родительские права», — говорит представительница рижской Думы Гинта Суббота.
А вот статистика лишения родительских прав показывает, что ситуация улучшается. Если в 2013 году рижский Сиротский суд приостановил родительские права 445 лиц, то в 2017 таких случаев было уже 380.