От Берлина до Дамаска: самые опасные конфликты Вашингтона и Москвы
США не исключают возможности прямого военного столкновения с Россией в случае принятия решения об ударе по правительственным силам в Сирии, заявила представитель Белого дома Сара Сандерс. «Мы рассматриваем все варианты», — сказала она в среду вечером на пресс-брифинге, добавив, что окончательное решение о проведении военной операции в Сирии еще не принято.
В среду российский посол в Ливане Александр Засыпкин заявил в интервью местному телеканалу «Аль-Манар», что его страна оставляет за собой право сбивать все ракеты и уничтожать источники огня в случае «агрессии США против Сирии».
Дональд Трамп в ответ пообещал, что ракеты все равно «прилетят». Прямыми угрозами такого масштаба страны не обменивались со времен Карибского кризиса.
Слова посла необязательно отражают точку зрения правительства, а зарезервировать за собой право — необязательно осуществить угрозу.
Более того, эксперт НИУ ВШЭ Василий Кашин в разговоре с газетой «Ведомости» и вовсе предположил, что канал неточно перевел на английский вырванную из контекста фразу: по мнению Кашина, скорее всего, Засыпкин просто цитировал известное заявление начальника генштаба Валерия Герасимова, сделанное еще в марте.
Герасимов тогда действительно сказал, что Россия готова перехватывать ракеты и наносить удары по местам их запуска, но только в случае, если они будут представлять угрозу для российских военнослужащих в Сирии, а не для сирийской армии.
Но, если отнестись к словам Засыпкина всерьез, речь идет ни много ни мало о вооруженном столкновении между военными двух стран. Особенно если мишенью окажутся не только неодушевленные ракеты, но и, по выражению дипломата, «источники огня» — то есть базы и самолеты.
Вскоре после появления слов Засыпкина в иностранных СМИ президент США Дональд Трамп написал в твиттере, что красивые, новые и «умные» ракеты все равно прилетят. Правда, в следующем же твите призвал к сотрудничеству и остановке гонки вооружений.
Никита Хрущев в свое время сулил похоронить капитализм, а Рональд Рейган — оставить коммунизм на пепелище истории. Но прямыми военными угрозами Москва и Вашингтон не обменивались со времен Карибского кризиса 1962 года.
Известных примеров успешного партнерства между ними ровно два: встреча на Эльбе и совместный полет «Союза» и «Аполлона» в 1975 году. Поборники улучшения отношений по обе стороны Атлантики постоянно приводят их в пример — ведь можем, когда захотим! Возможно, потому что больше вспомнить нечего.
Для перечисления случаев противоположного рода не хватит пальцев. Правда, приближаясь к опасной черте, стороны всегда вовремя останавливались.
Блокада Берлина
Первой открытой конфронтацией СССР с бывшими союзниками во Второй мировой войне стала блокада Западного Берлина, начавшаяся 24 июня 1948 года и длившаяся 324 дня. Поводом стало введение 20 июня без согласования с Москвой новой немецкой марки в западных оккупационных зонах и Западном Берлине.
Все железнодорожные, автомобильные и водные пути между Берлином и западными зонами, а также подача электроэнергии в осажденный город были перекрыты. За 11 месяцев американская и британская транспортная авиация совершила 278 228 полетов в Берлин, доставив 2 326 406 тонн грузов.
На дальнейшее обострение СССР не пошел и препятствовать поставкам не пытался.
За время операции «воздушный мост» в результате технических ЧП погиб 31 американец, а также 39 британцев и 13 немцев. Ее самым запомнившимся эпизодом стали «изюмные бомбардировки» — сбрасывание на небольших парашютах пакетов со сладостями и жевательной резинкой для берлинских детей.
12 мая 1949 года СССР, не добившись своих целей, прекратил блокаду.
Война в Корее
Во время войны в Корее (1950−1953 годы) советские и американские летчики сражались друг с другом, но СССР признал этот факт лишь спустя четверть века. Сталин приказал своим пилотам не пересекать линию фронта, чтобы не оказаться сбитыми над территорией противника и не попасть в плен.
8 октября 1950 года два американских самолета во время боевого вылета против наземных целей в Северной Корее по ошибке атаковали аэродром Сухая речка под Владивостоком, повредив восемь стоявших на земле советских истребителей. США принесли извинения, командир авиагруппы был переведен с понижением на штабную работу.
За три года в необъявленной войне участвовали около 26 тысяч советских военнослужащих. Потери составили 229 человек.
Как свидетельствуют рассекреченные архивные документы, Сталин сперва считал войну на Корейском полуострове нежелательной и долго не давал своего согласия Ким Ир Сену, зато впоследствии вопреки желаниям Пекина и Пхеньяна не желал ее заканчивать.
Вскоре после смерти Сталина 5 марта 1953 года президиум ЦК КПСС проголосовал за прекращение войны в Корее, и уже 27 июля было заключено перемирие.
Полет Пауэрса
В 1955 году США предложили Москве так называемый принцип открытого неба — взаимные беспрепятственные полеты самолетов-разведчиков над территорией друг друга с целью укрепления доверия. Когда инициатива была отвергнута, американцы в июле 1956 года начали осуществлять свой план негласно и в одностороннем порядке.
9 апреля 1957 года пилот Боб Эриксон, пролетев над Семипалатинским полигоном, сфотографировал установленную на башню и готовую к подрыву ядерную бомбу.
1 мая 1960 года ракета, выпущенная советским зенитным комплексом С-75, сбила в районе Свердловска американский самолет-разведчик U-2. Пилот Гэри Пауэрс выбросился с парашютом, был приговорен к 10 годам тюрьмы за шпионаж и затем обменян на советского резидента-нелегала Рудольфа Абеля.
Последний полет на сверхвысотном разведчике был для Пауэрса 28-м.
Заодно с американской машиной советские ракетчики сбили поднявшийся на ее перехват истребитель МиГ-19. Пилот Сергей Сафронов погиб. Публике об этом сообщили через 30 лет.
Главным политическим последствием инцидента стала отмена визита в Москву американского президента Эйзенхауэра, который должен был состояться через две недели.
Берлинский кризис
В ноябре 1958 года Никита Хрущев предложил вывести из Западного Берлина американские, британские и французские войска и объявить его «демилитаризованным вольным городом», а 7 апреля 1961 года потребовал этого в ультимативной форме.
США дополнительно направили в ФРГ 40 тысяч военных, а в Западный Берлин — еще полторы тысячи. 28 июля президент Джон Кеннеди заявил о решимости защищать город при любых обстоятельствах.
13 августа 1961 года, вопреки Потсдамскому соглашению, предусматривавшему свободное перемещение между зонами Берлина, власти ГДР за одну ночь возвели Берлинскую стену. 29 августа советское правительство приостановило увольнение в запас солдат-срочников.
Кульминацией кризиса стал знаменитый инцидент у КПП «Чарли» на Фридрихштрассе 26−27 октября. Туда прибыли 10 американских танков и бульдозеры, предположительно, с намерением снести участок стены, возведенной, по мнению Запада, незаконно. Навстречу выдвинулось такое же количество советских танков. Боевые машины стояли напротив друг друга всю ночь, а затем ушли.
После этого напряжение начало спадать. В ходе дальнейших переговоров стороны зафиксировали особый статус Западного Берлина и отказ от попыток включить его в любое из двух германских государств.
Карибский кризис
В августе-сентябре 1962 года СССР тайно перебросил на Кубу 164 ядерных боеприпаса и воинские части общей численностью 42 тысячи человек.
14 октября американский U-2 сфотографировал позиции ракет средней дальности Р-12 в районе Сан-Кристобаля.
18 октября Кеннеди принял прибывшего на сессию Генассамблеи ООН министра иностранных дел СССР Андрея Громыко, который заявил, что советское военное сотрудничество с Кубой ограничивается «обучением кубинского персонала обращению с оборонительными видами оружия».
22 октября Кеннеди ввел морской карантин Кубы, то есть режим досмотра приближавшихся к ней кораблей с дальнейшим пропуском, если на борту не окажется ничего опасного. Между тем в Атлантике находились 30 советских судов с компонентами ядерного оружия и военными грузами на борту.
Москва заявила, что обыскивать свои корабли не позволит, и, если потребуется, будет препятствовать силой. Заявление изобиловало выражениями вроде «пиратские действия» и «безумие вырождающегося империализма».
Сообщалось о приведении вооруженных сил СССР в боевую готовность и отмене отпусков личному составу.
Особое впечатление на советских граждан произвело то, что текст зачитал по радио диктор Юрий Левитан. К антиамериканской риторике и периодическим обострениям отношений они привыкли, но на сей раз даже неискушенные в политике люди поняли, что происходит нечто действительно серьезное.
На экстренном заседании Совета Безопасности ООН 25 октября разразился беспрецедентный скандал. После того как советский представитель твердо заверил, что ракет на Кубе нет, американский посол продемонстрировал фотоснимки.
В тот же день стороны приступили к конфиденциальным переговорам, а в письмах, которыми обменивались Кеннеди и Хрущев, зазвучали миролюбивые ноты.
В «черную субботу» 27 октября командир советского зенитного дивизиона без санкции начальства сбил над Кубой очередной U-2. Ответный американский удар мог последовать в любой момент.
Советское руководство пошло на беспрецедентный шаг: чтобы не тратить времени, примирительное послание Хрущева Кеннеди было зачитано прямо в радиоэфире.
Вьетнам
Во время вьетнамской войны Вашингтон и Москва взаимно придерживались неписаных правил: американцы делали, что хотели, не считаясь с советскими протестами, но не пытались препятствовать поставкам оружия.
Самое значительное обострение случилось в мае 1972 года, когда накануне запланированного визита Ричарда Никсона в Москву американцы подвергли массированным налетам Ханой и Хайфон.
Никита Хрущев после полета Пауэрса отменил приезд Эйзенхауэра. Леонид Брежнев в схожей ситуации проявил, по мнению одних, выдержку и государственную мудрость, с точки зрения других — капитулянтство.
Сотрудник международного отдела ЦК КПСС, впоследствии помощник Михаила Горбачева Анатолий Черняев, вспоминал, что находился в кабинете Брежнева, когда тому позвонил премьер Алексей Косыгин и начал возмущаться: «Посмотри, как Никсон обнаглел! Сволочь! Слушай, Лень, может, нам его визит отложить? Бомба будет что надо!»
«Бомба-то бомба, да кого она больше заденет?» — возразил Брежнев.
«Советский президент» Николай Подгорный заявил Никсону: «Вы убийцы! На ваших руках кровь стариков, женщин и детей!» Однако во время последовавшего за этим ужина чокался и балагурил, как ни в чем не бывало, атмосфера царила самая сердечная, и Никсон, по его собственным словам, с трудом встал из-за стола.
Афганистан и Олимпиада
Советское вторжение в Афганистан окончательно добило полумертвую к тому времени брежневскую «разрядку», но применением силы США и СССР друг друга из-за нее не пугали.
Помимо экономических санкций, самой значимой реакцией Запада стал бойкот московской Олимпиады-80, которой в СССР придавали огромное значение и к которой долго и тщательно готовились.
К акции, инициированной президентом США Джимми Картером, присоединились 64 страны.
Из европейских государств в Олимпиаде официально участвовали только Греция, Австрия, Мальта, Финляндия и Швеция. 15 команд, в том числе британская, выступили под флагом МОК.
В декабре 1982 года советский вице-премьер Гейдар Алиев заверил президента МОК Хуана Антонио Самаранча, что «мы никогда не опустимся до уровня Картера». Тем не менее за два с половиной месяца до открытия Олимпиады-84 в Лос-Анджелесе политбюро решило, что советские спортсмены в Америку не поедут.
Южнокорейский «Боинг»
31 августа 1983 года истребитель советской ПВО в районе Сахалина сбил нарушивший воздушную границу СССР южнокорейский гражданский авиалайнер. Все 269 человек, находившиеся на борту, в том числе 23 ребенка, погибли.
В СССР высказывались предположения, будто американцы умышленно направили самолет в советское воздушное пространство с целью проверить на прочность ПВО потенциального противника, а в США — что русские сознательно убили мирных пассажиров, чтобы запугать мир неумолимой жестокостью.
Рассекреченные документы и данные бортовых самописцев сбитого самолета свидетельствуют, что случилось чудовищное недоразумение, помноженное на атмосферу холодной войны.
ТАСС выпустил знаменитое заявление: «Самолет-нарушитель на сигналы не реагировал и продолжал полет в сторону Японского моря». Слова «удалиться в сторону Японского моря» вошли в копилку советского черного юмора.
На заседании политбюро 1 сентября в отсутствие больного генсека Юрия Андропова возобладала позиция министра обороны Дмитрия Устинова, твердившего: «Никто ничего не докажет». Факт уничтожения самолета СССР признал лишь 7 сентября.
На следующий день плановая встреча советского министра иностранных дел Громыко и госсекретаря Шульца в Мадриде вылилась в скандал с публичным обменом обвинениями.
Президент США Рональд Рейган назвал случившееся «преступлением против человечества, которое никогда не должно быть забыто», «актом варварства и нечеловеческой жестокости».
Америка ввела против Москвы дополнительные санкции. В США утвердилось мнение о принципиальной аморальности «империи зла». Отношения оставались на точке замерзания вплоть до встречи Рейгана и Горбачева в Рейкьявике.
«Марш на Приштину»
По мнению экспертов, самое опасное после Карибского кризиса обострение отношений между Западом и уже не СССР, а Россией, случилось в ночь на 12 июня 1998 года.
Сводный батальон в составе 200 военнослужащих из входившей в состав международных миротворческих сил в Боснии российской бригады ВДВ самовольно оставил место несения службы, «молниеносно, скрытно и неожиданно для НАТО» выдвинулся в район столицы Косова Приштины и занял аэропорт Слатина — единственный в крае, способный принимать тяжелые самолеты.
Когда на следующее утро подошли передовые британские части, вступившие в Косово с территории Македонии, дошло до направления оружия друг на друга.
В разговоре с заместителем госсекретаря США Строубом Тэлботтом российский министр обороны Игорь Сергеев пытался все отрицать, пока ему прямо во время беседы не доложили, что Си-эн-эн ведет репортаж из окрестностей аэропорта.
Перебросить в Слатину подкрепления или хотя бы снабжать батальон оказалось невозможно, поскольку Венгрия и Румыния закрыли свое воздушное пространство для российской авиации.
Генерал Леонид Ивашов, как он сам говорил, надеялся, что сербы, получив хотя бы символическую поддержку России, возобновят сопротивление.
Через пять дней, когда кончились припасы, британцы начали кормить и обеспечивать питьевой водой оказавшихся в изоляции российских десантников.
Никаких мер в отношении России Запад принимать не стал, посчитав случившееся вынужденной уступкой Кремля воинственным генералам и националистам.