Каковы условия в северокорейских тюрьмах?

Нет сомнений в том, что в Северной Корее с заключенными обращаются сурово. Когда арестовывают иностранцев, их часто приговаривают к каторжному труду. И это не просто слова. Тяжелая работа усугубляется жестким режимом изоляции и атмосферой полной безнадежности.

Би-би-си известно об одном узнике, психологически сломанном условиями заключения. Даже спустя многие годы ему слишком тяжело об этом вспоминать. Но есть другие, которые в подробностях рассказывают о пережитом.

В декабре 2012 года приехавший в Северную Корею миссионер Кеннет Бэй был обвинен в антигосударственной деятельности. Он приезжал в КНДР много раз, но на этот раз был задержан. У него нашли жесткий диск с христианскими религиозными материалами.

За это «преступление» он был приговорен к 15 годам каторжных работ. Кеннета Бэя освободили только тогда, когда у него сильно ухудшилось здоровье.

Судя по всему, то же самое произошло в случае с американским студентом Отто Уормбиром.

После своего освобождения Кеннет Бэй выпустил мемуары под названием «Не забыт: истинная история моего заключения в Северной Корее». В книге он вспоминает о том, как в течение первых четырех недель его каждый день допрашивали с восьми утра до десяти или одиннадцати вечера. Под таким давлением он написал тысячи страниц признательных показаний, которых добивались от него следователи.

Каторжный труд

Бэй рассказывает о том, как он работал по шесть дней в неделю на ферме, таская камни и разгребая лопатой уголь.

Его обычный день начинался в шесть утра. Он вставал, завтракал, молился, после чего с восьми утра до шести вечера занимался тяжелым ручным трудом.

В результате за 735 дней своего заключения он потерял примерно 27 кг веса. Вместе с потерей веса начались серьезные проблемы со здоровьем, и его неоднократно отправляли к врачу.

Но кроме невыносимых физических нагрузок, он страдал от изоляции и психологически очень тяжело переживал свое заключение. По его словам, один из следователей постоянно говорил ему: «Никто о тебе не помнит. Люди и твое правительство забыли о тебе. Ты не вернешься домой в скором будущем. Ты здесь на 15 лет. Тебе будет уже 60, когда ты вернешься домой».

«Я чувствовал себя как насекомое, запутавшееся в паутине. Каждый раз, когда я трепыхался, становилось только хуже, выхода не было», — вспоминает Кеннет Бэй.

Он, впрочем, упоминает о том, что после месяца допросов ему позволили получать имейлы от родных и близких (хотя это могло быть и поддержкой, и пыткой). Судя по всему, ему разрешили иметь при себе Библию.

Когда он тяжело заболел, возникло ощущение, что власти забеспокоились, как бы он не умер. Это вызвало бы неприятные дипломатические последствия. И вот они решили его отпустить. Похоже, что то же самое произошло и с Отто Уормбиром.

Копать свои могилы

Кеннет Бэй — гражданин США, но родом он из Южной Кореи, так что знает корейский язык.

Он говорит, что сидел в одиночной камере с туалетом и кроватью, и уже в силу этого отношение к нему не было столь жестоким, как к северокорейским гражданам, попавшим в тюрьму по уголовным делам или за недовольство властью.

Возможно, он прав. Правозащитная организация Amnesty International описывает северокорейские лагеря как невыносимо жестокие.

«Сотни тысяч людей, включая детей, содержатся в лагерях для политических заключенных и других местах лишения свободы в Северной Корее, — говорилось в докладе организации. — Многие из них не нарушили никакого закона. Просто они являются членами семей осужденных за серьезные политические преступления».

Amnesty проанализировало космическую съемку и утверждает, что один из лагерей, где находятся 20 тысяч заключенных, по своей территории равен трем Вашингтонам.

Как рассказал один из бывших северокорейских чиновников, заключенных заставляют рыть собственные могилы, в качестве наказания практикуются изнасилования, а их жертвы часто просто исчезают.

Кеннет Бэй не говорит о том, что его избивали или истязали физически. Проблемы со здоровьем у него начались из-за тяжелого режима, усугубленного диабетом, высоким давлением и больными почками.

Может быть, то же самое случилось и с Отто Уормбиром, а может быть, и нет. Но у американских властей есть вопросы: как получилось, что он оказался в коме? Почему прошел год, прежде чем Северная Корея сообщила об этом?

Если причиной было физическое насилие, президент Дональд Трамп может оказаться под политическим прессингом со стороны тех, кто требует более жесткого отношения к северокорейскому режиму.

Есть еще один интригующий вопрос: влияют ли заключенные на своих тюремщиков?

Стокгольмский синдром — это когда заложник начинает отождествлять себя с теми, кто его удерживает. Существует ли обратный синдром?

Кеннет Бэй говорит, что его тюремщики интересовались жизнью на Западе. Они хотели знать, сколько стоит дом и действительно ли многие люди имеют собственное жилье и машину.

«Поначалу было тяжело, но поскольку я владею языком, я мог с ними общаться, — рассказывал он после освобождения. — Жителям Северной Кореи рассказывают о мрачной жизни в Америке, где 99% населения живут в нищете».

«Я сказал им, что большинство имеет свой дом и машину, и они ответили, что этого не может быть», — вспоминает Кеннет Бэй.