Вы еще помните "панамские утечки"? И к чему они привели?

В этом году произошла утечка огромного массива конфиденциальных документов панамской юридической фирмы Mossack Fonseca. 11 миллионов документов, о которых идет речь, пролили свет на то, как работает, как минимум, часть офшорного бизнеса. Так что же произошло после утечки этой информации?

Первой жертвой скандала оказался премьер-министр Исландии Сигмундур Гуннлаугссон, который ушел в отставку через несколько дней после публикации «панамских документов», так как из них стало известно, что ему и его жене принадлежала офшорная компания, которую он не задекларировал после избрания в исландский парламент.

Лидеры других стран — от российского президента Владимира Путина до премьер-министра Пакистана Наваза Шарифа — реагировали по-другому, громогласно называя утечку информации об офшорах, породившую обвинения в отмывании денег, провокацией.

«Панамские документы» оказались конфузом для тогдашнего премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона, которому пришлось признать, что его семья получала финансовую выгоду от легального офшорного фонда, основанного его отцом Иэном.

Власти в США, странах Европы и Азии начали официальные расследования, не нарушали ли люди, упомянутые в «панамских документах», законы своих стран.

Ключевые фигуранты офшорного скандала: кто оказался в центре журналистского расследования

Все это время фирма Mossack Fonseca настаивала, что ее действия не нарушали никаких законов и что против нее не выдвигалось никаких официальных обвинений.

С чего все началось?

Все началось с двух журналистов — Бастиана Обермайера и Фредерика Обермайера.

Однажды вечером в 2014 году, когда Бастиан Обермайер ухаживал за своими больными детьми, он получил сообщение: «Вас интересуют данные?». Данные представляли собой миллионы документов фирмы Mossack Fonseca и компаний-пустышек, созданных ею для своих богатых клиентов. Кто именно предоставил ему эту информацию, не известно до сих пор.

Оба журналиста стали получать сотни файлов каждый день и вскоре просто тонули в этом потоке информации о сотнях тысяч офшорных компаний. Тогда они связались с коллегами по всему миру, в том числе и Би-би-си.

Чего они добились?

После публикации откровений прошло восемь месяцев. Что оба Обермайера думают о результате публикации досье?

«Мы, вместе с международным консорциумом журналистов-расследователей (ICIJ), решили проследить результаты», — сказал в интервью Би-би-си Фредерик Обермайер.

«Мы обнаружили, что 79 стран провели расследования, что по всему миру ведутся расследования относительно 6500 налогоплательщиков и компаний и что Mossack Fonseca пришлось закрыть девять своих отделений. Они даже убрали вывеску со своей штаб-квартиры в Панаме», — говорит он.

Фредерик Обермайер говорит, что «панамские документы» показали, как офшорные компании могут быть использованы террористами. «Меня просто потрясло, что „Европол“ обнаружил 3469 возможных связей между их досье и „панамскими документами“ — 116 из них связаны с исламским терроризмом», — говорит он.

Бастиан Обермайер согласен с Фредериком и говорит, что офшоры — это не только инструмент, которым богачи пользуются, чтобы прятать свои деньги.

По его словам, «панамские документы» показывают, что подобные инструменты могут быть использованы и в откровенно криминальных целях.

«Меня не шокировало, что богатые используют офшоры, для того, чтобы скрываться от налогов. Я был шокирован числом преступников. По-моему, большая часть офшорных счетов используются потому, что кто-то хочет что-то скрыть», — говорит Бастиан Обермайер.

По его словам, утечка информации, содержащейся в «панамских документах», уже привела к конкретным реформам.

«Изменилось многое, например в Германии. Наш министр финансов уже внес так называемый „панамский закон“, согласно которому граждане будут обязаны декларировать „фирмы-пустышки“, да и сама Панама теперь готова проводить реформы», — говорит журналист.

«Некоторые страны теперь создали реестр бенефициаров компаний, а другие обсуждают этот вопрос впервые, — добавляет он. — На так называемые «налоговые гавани» оказывается все большее давление, и это результат публикации «панамских документов».

«Тем не менее, вся эта индустрия, помогающая людям уклоняться от налогов, все еще существует и процветает. У этих людей огромное влияние, огромная власть, огромные группы лоббистов. Конца офшорам не видно — но уже сейчас заметно, что их становится меньше», — продолжает Обермайер.

Возможный выход?

Оба Обермайера считают, что необходимо создать глобальный реестр выгодоприобретателей компаний, для того чтобы положить конец уклонению от налогов.

Ричард Брукс, журналист из лондонского журнала Private Eye и автор книги «Великое налоговое ограбление», настроен куда более пессимистично.

«Какой бы реестр вы ни создали, кто-то должен будет его контролировать, — говорит он. — Службам правопорядка будут необходимы достаточные ресурсы, для того чтобы держать все под контролем. А серьезные отмыватели денег и преступники всегда найдут лазейку».

«Панамские документы» придали дополнительный импульс попыткам заставить «налоговые гавани» работать более прозрачно, но этого недостаточно, и уже видны признаки отката назад. Например, британские «налоговые гавани» по-прежнему отказываются обнародовать имена владельцев зарегистрированных у них фирм-пустышек", — говорит он.

«Нам известно, что эти территории практически не в состоянии выполнять международные обязательства об обмене информацией, наложенные на них, так что до момента разрешения проблемы „налоговых гаваней“ еще далеко», — замечает Ричард Брукс.

Попытки внести большую прозрачность наталкиваются на серьезное сопротивление. Европейский союз, например, вынужден был серьезно смягчить изначальные предложения по созданию реестра бенефициаров под давлением со стороны некоторых стран ЕС.

Насколько эффективными окажутся меры, принятые по всему миру после публикации «панамских документов», покажет будущее.