Россия-Турция: зачем Эрдоган едет к "другу Владимиру"?

Во вторник, 9 августа, в Санкт-Петербурге состоится встреча президентов России и Турции Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана. Это будет первая встреча лидеров двух стран с момента резкого ухудшения двусторонних отношений в ноябре 2015 года, когда Турция сбила российский военный самолет Су-24.

27 июня этого года Эрдоган направил Путину послание, выразив соболезнования в связи с гибелью пилота.

Накануне встречи в Петербурге Реджеп Тайип Эрдоган дал интервью российскому государственному агентству ТАСС, в котором называл Путина своим другом.

«Это будет исторический визит, новое начало. На переговорах с моим другом Владимиром, я верю, будет открыта новая страница в двусторонних отношениях. Нашим странам предстоит многое сделать вместе», — сказал президент Турции.

Российская сторона была более сдержанна в эпитетах. Помощник президента Юрий Ушаков заявил лишь о важном характере грядущей встречи.

О том, каких результатов можно ждать от встречи Путин — Эрдоган в Санкт-Петербурге, Русская служба Би-би-си поговорила с экспертами.

Анна Глазова, руководитель Центра Азии и Ближнего Востока Российского института стратегических исследований

Би-би-си: Зачем эта встреча Путину и зачем этот визит Эрдогану?

Анна Глазова: После семи месяцев паузы в отношениях России и Турции накопилось много вопросов, требующих обсуждения. Конечно, интересы России и Турции на этой встрече — разные.

Для турецкого президента этот визит крайне важен на фоне ухудшения отношений с Евросоюзом и США. Турция искренне хотела бы восстановить отношения с Россией на прежнем уровне и будет делать для этого все возможное. Об этом говорят и реплики Эрдогана, опубликованные накануне визита.

Конечно, Анкара очень пострадала с экономической точки зрения от кризиса в российско-турецких отношениях — это и про туризм, и про санкции.

Кроме того, Турция столкнулась сейчас с волной террористических актов. Наверное, на этой встрече будут обсуждаться и вопросы борьбы с терроризмом.

Что касается России, то Турция как крупная региональная держава очень важна для нас, отношения с этой страной играют в плюс для нас и для них.

Поговорят и о ситуации в Сирии. Россия бы хотела, чтобы Турция изменила свое отношение и начала сотрудничать.

В частности, речь идет о том, чтобы перекрыть участок сирийско-турецкой границы западнее Евфрата, через который последние годы проникали террористы, поставлялось оружие, а Турция ничего не делала, чтобы это как-то изменить.

Еще один момент — безопасность в Черноморском регионе и на Кавказе. Обострение карабахского конфликта стало возможно, я считаю, благодаря обострению отношений. Потому что Россия и Турция много лет выступали гарантами того, что конфликт оставался замороженным.

Би-би-си: Эрдоган заговорил о «друге Владимире». Как это оценивать?

А.Г.: Заметьте, что выражение «друг Владимир» звучит со стороны Эрдогана, а российская сторона более сдержанна в проявлении эмоций.

Я не считаю, что президенты хотят использовать друг друга. Этот кризис показал, что в политике нет друзей и врагов, политика должна строиться на прагматичных отношениях. И вот теперь обе стороны это понимают.

Будут обсуждать обоюдовыгодные моменты. А заверения в дружбе можно оставить за скобками.

Эрдоган еще до кризиса с Россией на протяжении многих лет очень умело использовал противоречия между Россией и Западом в своих целях, пытался использовать.

Вспомним его заявления о том, что Турция могла бы стать членом ШОС, Турция могла бы присоединиться к Евразэс. Политическая риторика, направленная в сторону Запада: не отталкивайте нас, иначе мы будем сближаться с другими странами.

Сейчас Эрдоган снова говорит о реализации «Турецкого потока». При этом несколько лет Турция затягивает его реализацию и пытается не позволить начать строительство трубы. В расчете на то, что Запад как-то отреагирует.

Вся эта риторика дружественная направлена и России, и Западу. Но прагматизм должен превалировать.

Поэтому для обеих стран важно все-таки наладить отношения.

Би-би-си: Путин простил Эрдогана?

А.Г.: Семь месяцев турецкая сторона делала вид, что не понимает, чего хочет Россия, и сожалений не испытывала. Россия же, введя экономические санкции, выдвинула свои условия для нормализации отношений.

Эту страницу в наших отношениях можно теперь если не забыть, то перечеркнуть. Выводы надо сделать из таких ситуаций, и выводы российский президент сделал.

Мурад Шишани, обозреватель Би-би-си, специалист по Сирии и проблемам Ближнего Востока

Я был в Москве на прошлой неделе и много обсуждал тему российско-турецких отношений с различными экспертами.

У меня сложилось впечатление, что Россия хочет сделать шаг навстречу Турции. Обе стороны ищут возможность договорится по Сирии.

Представители политической элиты России видят, что армия Асада начинает пробуксовывать. В последнее время мы не видим прогресса на земле с их стороны.

Но тут важно помнить и о других серьезных игроках, в особенности о США. Их позиция, конечно, тоже будет иметь большое значение и косвенно влиять на ход переговоров.

Думаю, на переговорах будет упоминаться ситуация вокруг Алеппо. Но, как я думаю, только с гуманитарной точки зрения — речь пойдет о поставках продовольствия, коридорах для беженцев.

С военной точки зрения договориться о чем-то Турции и России будет сложно. У стран пока слишком разные взгляды по ряду вопросов.

Россия будет поднимать вопрос о проницаемости турецко-сирийской границы. На самом деле после взрывов в аэропорту Стамбула в этом году многое изменилось.

Турки теперь и сами гораздо больше заинтересованы в том, чтобы жестче контролировать границу с Сирией. Другой вопрос в том, что сделать это не так просто.

Еще один вопрос, который, скорее всего, будет обсуждаться, — это курдская проблема. Тут у России и Турции во многом полярные взгляды и найти общий язык будет сложно. Вообще сторонам предстоит обсудить немало сложных тем. Я думаю, в первую очередь стороны будут решать экономические проблемы. В прогрессе на этом направлении Москва и Анкара заинтересованы в первую очередь.

Александр Сотниченко, доцент факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета

Би-би-си: Зачем эта встреча Путину и зачем этот визит Эрдогану?

Александр Сотниченко: Искусство политики — это использование друг друга в собственных целях. И Путин, и Эрдоган пытаются использовать друг друга для процветания государства и укрепления личной власти. Но обе эти страны находятся в сложной ситуации, они по сути находятся в политической изоляции.

Россия — со времен крымской кампании, а Турция — сравнительно недавно, несколько месяцев, ей удалось поссориться со всеми соседями.

А с ЕС и с США у Турции резко ухудшились отношения из-за проблемы беженцев, из-за геноцида армян, сирийской проблемы и сирийских курдов.

Турции нужны новые партнеры и новые союзники. Разрыв отношений с Россией негативно отразился на турецкой экономике и политике. И то, что Турция находится в сложных отношениях с Западом, и то, что Россия находится в сложных отношениях с Западом, их толкает к взаимным контактам, к восстановлению отношений, но я вижу и дальнейшую перспективу в политическом смысле.

Эрдоган должен признать, что его сирийская политика полностью провалилась и принесла Турции сплошные неприятности, включая многочисленные теракты.

Но с российской позицией турки пока мириться не хотят. Они по-прежнему считают Асада нелигитимным правителем Сирии, и Турция продолжает инвестировать в повстанцев севера Сирии, которые в последние несколько дней добились успехов под Алеппо.

Это именно протурецкие повстанцы, и эту тему Эрдоган использует в качестве козыря в ходе разговора с Путиным по сирийской проблеме.

Би-би-си: Путин простил Эрдогана за сбитый в ноябре 2015 года самолет? И последует ли из этого прощения улучшение двусторонних отношений?

А.С.: Если Путин является опытным политиком, то речь идет не о прощении, а о взаимных интересах. Если он мыслит как политик, то должен видеть, что сейчас Турция находится в сложном положении, в сложных отношениях с США, что выгодно России, и это как никогда нужно использовать, чтобы обратить турецкую политику себе на пользу.

И вообще такие инциденты исчерпываются принесением извинений и выплатой компенсации. Все сейчас зависит от готовности двух президентов идти навстречу друг другу.

Если мы говорим об экономике, главное сейчас — это «Турецкий поток», безвизовый режим. Что-то обсудят по Сирии, важна проблема мира на Ближнем Востоке. Есть проблема строительства атомной электростанции Аккую и проблема туризма.

По туризму должно быть решение сверху. Чтобы полетели чартеры.

Ренгин Арслан, обозреватель Турецкой службы Би-би-си

Главное, что будут пытаться сделать стороны в ходе этих переговоров, — это решить экономические вопросы. Акцент будет сделан на двусторонние бизнес-проекты. Ходят разговоры о возможном возрождении «Южного потока» — проекта газопровода через Турцию.

Что касается Сирии, то тут большинство турецких экспертов сходятся во мнении, что прогресса достигнуть не удастся. Дело в том, что по ряду вопросов мнения лидеров России и Турции кардинально расходятся.

Вот, например, курдский вопрос. Турция занимает жесткую позицию и требует признания курдских формирований террористическими. Россия напротив поддерживает курдские отряды, поскольку считает их эффективной мерой противодействия группировке «Исламское государство» [запрещена в России]. Переубедить Путина Эрдогану будет очень сложно — нужно подготовить сильные аргументы.

Но пока сам факт начала переговоров не менее важен, чем их результат.