Местные жители рассказали, как была устроена жизнь в детском лагере в Карелии
Вечером 18 июня на Сямозере в Карелии утонули 14 детей, которые проводили каникулы в местном лагере. Этот лагерь сейчас закрыт, идут проверки; директор и ее заместитель арестованы. По просьбе «Медузы» журналист Даниил Александров съездил на Сямозеро, чтобы поговорить с местными жителями и чиновниками. Они рассказали, как была устроена жизнь в лагере и почему детей, вышедших на открытую воду незадолго до шторма, никто не смог защитить.
Сезон, когда убили охранника
По разбитому лесовозами шоссе от Петрозаводска до Эссойлы всего 70 километров, но дорога занимает почти полтора часа. Отсюда до деревни Сяргилахта, где находится «Парк-отель „Сямозеро“», доехать можно только по грунтовке на местном такси. Карелии выделен целевой федеральный трансфер в размере 700 миллионов рублей, губернатор Александр Худилайнен обещал починить эту дорогу, но пока все, что тут делается, — ямочный ремонт; только вдоль красивого золотистого пляжа — более-менее приличный участок.
Когда мы с местным жителем Иваном Мухиным выходим на берег Сямозера, от хорошей погоды не остается и следа. Мухин раньше работал в лагере инструктором, а теперь сплавляет туристов по реке Шуя. Он уволился из «Сямозера» в 2011 году — во время того сезона заместитель директора «парк-отеля» Александр Воронов насмерть забил битой охранника Евгения Сафонова, тоже жителя Эссойлы.
«Тогда у одного из сотрудников лагеря был день рождения, — рассказывает Мухин. — После отбоя мы отошли за территорию лагеря и жарили шашлык. Да, мы выпивали, откровенно говорю. Произошел небольшой конфликт».
Из-за чего произошел конфликт, так и осталось непонятным. Как показало следствие, Воронов пошел вслед за Сафоновым в жилой корпус и нанес ему не менее пяти ударов в затылочную часть головы. Тело посреди ночи обнаружил кто-то из вожатых. Мухин с другим инструктором пытались его реанимировать, вызвали «скорую», но охранник умер у них на руках. Когда вслед за «скорой» в лагерь приехал участковый, чтобы арестовать подозреваемого, владелица и директор «парк-отеля» Елена Решетова попыталась выгородить Воронова; говорила: «Он не мог этого сделать».
«Конечно, ведь это бы стало огромным пятном и на ней, и на лагере, — говорит Мухин. — Поэтому я не удивлен, что они скрывали тот факт, что лодки с детьми перевернулись».
Рассказы местных жителей и отзывы москвичей о лагере часто диаметрально противоположные. Одни говорят, что «Сямозеро» — это «концлагерь» или «лагерь смерти», где детей не кормили целыми днями и селили в сырых палатках на пляже в холодную погоду. Другие вспоминают, что тут устраивали интересные соревнования, походы, кормили неплохо, а селили в теплых номерах.
«Лагерь действительно неплохой, — уверен Мухин. — Да, не хватало горничных, вожатым иногда приходилось мыть полы. Ну, естественно: детей оторвали от гамбургеров, от интернета — для них это стресс, и, конечно, они будут жаловаться, они будут скучать по дому. Кормили там неплохо, были очень интересные разные мероприятия, дискотеки».
Мухин до сих пор общается с некоторыми своими подопечными, и они, по его словам, вспоминают каникулы с удовольствием. А тем, кого родители не приучили к спорту, к жизни на природе, действительно «могло быть тяжело».
Кавээнщик
«Парк-отель „Сямозеро“» на месте советского лагеря «Лесная сказка» открыл муж нынешнего директора Елены Решетовой — Юрий. В 2008 году он погиб в автокатастрофе. По отзывам друзей, Юрий Решетов был очень увлечен Севером и туризмом, относился к делу с душой. Бизнес — несколько турбаз и отель — постепенно рос. По словам сотрудников, до смерти Решетова в лагере был порядок: работали профессиональные инструкторы, помимо надувных плотов и рафтов имелся катер сопровождения. «Когда муж погиб, Решетова, видимо, решила срубить с этого лагеря денег максимально. У нее же тоже трое детей. Видимо, она хотела жить красиво», — делится своим мнением Мухин.
Он говорит, что лагерь постепенно приходил в упадок. Платить стали мало, на штатном расписании экономили, деньги задерживали. Вожатыми работали теперь совсем молодые ребята — студенты, в том числе сын самой Решетовой. Остальные должности заняли совместители. В итоге к 2011 году (тогда был убит охранник) в «парк-отеле» не осталось ни одного работника из местных и ни одного профессионального инструктора или спасателя.
Заместителем Решетовой в лагере был руководитель республиканской лиги КВН Вадим Виноградов. Это он 18 июня 2016 года поплыл с детьми по озеру на лодках прямо перед самым штормом.
Виноградов по образованию педагог, учитель труда. После Карельского государственного педагогического университета он подрабатывал вожатым — и даже побеждал в профессиональных конкурсах; потом работал в школе. В Петрозаводске его в первую очередь знали как игрока КВН. Именно в этом качестве с ним познакомился опальный карельский предприниматель Василий Попов, член местного отделения партии «Яблоко» (на него заведено уголовное дело, сейчас он живет в Финляндии — прим. «Медузы»). По мнению Попова, который несколько лет спонсировал КВН в Карелии, Виноградов — отличный организатор шоу и «креативщик». «Но при этом он еще и разгильдяй, — добавляет Попов. — Из-за его разгильдяйства я перестал сотрудничать с лигой КВН. Такое ощущение, что он сам остался подростком».
Попов считает, что Виноградов в «парк-отеле» не зарабатывал много денег, просто эта работа его устраивала, и они с директором подходили друг другу. «Думаю, что он старался разнообразить на свой подростковый взгляд жизнь детишек в лагере и преодолеть бытовые неудобства, — считает Попов. — Его безответственность была очень удобна для Решетовой. Ни один нормальный руководитель не стал бы работать в этом лагере. Друзья Вадима говорят, что заместителем директора он был только на словах. На самом деле, он даже устроен в лагерь не был. Случившаяся трагедия — следствие того, что он шел на поводу у Решетовой. Он разгильдяй, но не злодей. Возможно, он еще будет брать вину на себя, отмазывая остальных».
У инструктора Мухина — другой взгляд. Виноградов, говорит он, был авторитарным руководителем и во всем полагался на установленный им самим порядок и план: «Человек он принципиальный, ему нужно, чтобы все работало точно. И в какой-то мере он прав. У него распорядок дня, четко выполняются организационные моменты, но эта четкость его и подвела».
Дыры в заборе
Сведения о царившей в лагере дисциплине тоже довольно противоречивы. Одни свидетели утверждают, что в 2015 году сотрудникам, чтобы просто выйти за территорию лагеря и дойти до деревни, приходилось отпрашиваться лично у Решетовой, а охрана ревностно следила, чтобы внутрь не попал никто из посторонних. С другой стороны, в Эссойле рассказывают, что пролезть на территорию лагеря через дырки в заборе — проще простого, а о пьянстве среди работников говорят как о чем-то само собой разумеющемся. Охраны в лагере всегда было много; при этом дети были предоставлены сами себе.
«Парк-отель „Сямозеро“» находится почти сразу за деревней Сяргилахта, скрытой карельской достопримечательностью. Тут снимали «А зори здесь тихие»: проезжаешь бережок с той самой баней, избу коменданта — и перед тобой дорога на пригорок; именно по ней уходили на задание героини фильма Осянина, Гурвич, Четвертак, Комелькова и Бричкина.
На территории лагеря до сих пор полно машин: продолжается следствие. Охранник на входе пропускать отказывается, но попасть в лагерь нетрудно — в заборе полно дыр, а в одном месте через него даже перекинуты самые настоящие мостки, назначение которых совершенно непонятно.
Состояние забора — лишь одно из множества нарушений, которые одно за другим выявляли в лагере комиссии всех сортов; министерские, межведомственные, прокурорские, из Роспотребнадзора. Но ни одна из приезжавших сюда комиссий так и не смогла закрыть лагерь дольше, чем на неделю. Тот факт, что комиссии приезжали не только раз в год, как положено, а гораздо чаще — заслуга человека, у которого, по существу, не было никаких полномочий, чтобы контролировать лагерь и его директора. Этот человек — самый непримиримый враг Елены Решетовой и Вадима Виноградова — глава муниципального образования Эссойльское сельское поселение Андрей Ореханов. Первый же его визит в «Парк-отель „Сямозеро“» в 2010 году «шокировал его».
«Во-первых, электрическая проводка, — говорит Ореханов. — Она идет по деревьям, по металлическим заборам, по земле — без специальной защиты. Второе: сами здания не были готовы к приему детей. Поломана мебель, кровати в негодности, металлические сетки рваные, постельные принадлежности мокрые, грязные. Не было своего медика: он приезжал раз в неделю — осмотрит детей и уезжает. Охрана — непонятно от какой организации. Каждый год новая».
Именно поэтому, уверен Ореханов, дело дошло и до убийства в 2011 году. Письма во все инстанции — в прокуратуру, в правительство Республики Карелия и в профильные министерства по отдельности и даже в ФСБ — привели только к одному результату: Решетова распорядилась не пускать главу поселка на территорию. Комиссии выносили предписания, лагерь несколько раз закрывали, Роспотребнадзор выписывал штрафы, но место детского отдыха открывалось снова — по суду. Местного судью, который отменял одно за другим постановления о штрафах и закрытии, уже неделю ищут все карельские журналисты. В электронном архиве суда этих решений нет.
Однажды Ореханов все-таки сумел пробраться в лагерь. Дети пожаловались ему, что их плохо кормят и они болеют. Когда в лагерь приехала вызванная главой поселка комиссия из Петрозаводска, все было по-прежнему. Прокуратура закрыла лагерь, пятерых детей отправили в больницу, остальных — в Москву. Однако через десять дней, с началом следующей смены, «парк-отель» вновь начал работать. У Ореханова не было никаких сомнений, что Решетову кто-то надежно прикрывает.
Бизнес Решетовой
От всего наследства мужа Юрия Решетова (оно включало множество туристических объектов в Карелии и недвижимость в Подмосковье) к 2016 году у Елены Решетовой остались, согласно базе данных юридических лиц «СПАРК-Интерфакс», только комплекс на Сямозере" (им управляют сразу три ООО) и гостиница «Невская» в Петрозаводске. Остальные предприятия либо обанкротились (одно из них, гостиницу «Гандвик» в Беломорске, Решетова обанкротила сама: иск как кредитор подавало принадлежащее ей ООО «КарелияОпен»), либо были проданы.
В числе совладельцев различных активов, принадлежавших Решетовой, был компаньон покойного Юрия Решетова по другому бизнесу Владимир Тринчин. «Московский комсомолец» нашел еще одного бизнес-партнера Решетовой — Виталия Улича. В «МК» не исключают, что это муж Валентины Улич, вице-премьера правительства Республики Карелия по социальным вопросам, а до 2014 года — министра здравоохранения и социального развития. Виталий Улич был директором туристической компании «Русский Север», а в числе ее совладельцев — ОАО «Инавтомаркет М», в котором Решетовой в 2002 году принадлежал контрольный пакет.
Сразу несколько петрозаводских журналистов уверяли корреспондента «Медузы»: Виталий Улич — и есть тот человек, который связывает Решетову и «Парк-отель „Сямозеро“» с властями региона. То же самое говорил и карельский предприниматель Василий Попов, но уточнял: «Фактов на руках у меня нет».
В Москве на тендере, объявленном в 2015 году городским правительством, «Сямозеро» конкурировало только с другой компанией Решетовой — «КарелияОпен». Подряд на 2016 год вообще был получен без конкурса: второй участник снялся с торгов. По последнему контракту между департаментом социальной защиты правительства Москвы и ООО «Парк-Отель „Сямозеро“» город выкупил 923 путевки по 37 725 рублей каждая. При этом в самой компании «КарелияОпен» любой желающий мог купить ту же самую путевку на шесть тысяч рублей дешевле, по 31,5 тысячи рублей.
Официально в лагере могли одновременно находиться не более 200 детей. В реальности их было больше каждую смену. Во-первых, их селили в корпус, который по документам не эксплуатировался. Во-вторых, часть детей все время находилась вне лагеря. Об этой системе «каруселей» рассказывают многие, кто работал или жил в «парк-отеле»: пока одни уходили в поход, другие заселялись на их место. Обитателей закрытого по документам корпуса каждый раз уводили в лес во время проверок.
«Все знают, что будет проверка. Что нужно сделать, — рассказывает работавший здесь Иван Мухин. — Уводим детей в поход. Учим их разводить костры, подавать сигналы SOS, просто чтобы детей в лагере не было. После проверки мы можем все вернуться и счастливо жить дальше».
Глава сельского поселения Андрей Ореханов считает, что детей в лагере могло быть одновременно больше 300.
Дела Решетовой, по данным «СПАРК-Интерфакс», в последние годы шли неплохо. С 2012 по 2014 годы выручка ООО «Парк-отель „Сямозеро“» выросла с 17 миллионов до 30 миллионов рублей, чистая прибыль — с двух миллионов до девяти миллионов рублей.
При этом Решетова умела экономить. Например, «парк-отель» заключил с Петрозаводским педагогическим колледжем договор, по которому студентам работа на «Сямозере» засчитывалась как практика.
Штормовое предупреждение
У всех, кто имеет хотя бы какое-то отношение к Сямозеру, самую эмоциональную реакцию вызывает то, на каких лодках и в каком составе выходили Виноградов, вожатые и дети на воду. Они говорят, что плавать в озере на каноэ, в которых были дети, нельзя даже в хорошую погоду. Жительница поселка Сямозера по имени Татьяна обижена на журналистов, которые пишут, что «озеро убило детей». «Правда в том, что озеро на самом деле называют „погодным“. Без участия местных людей нельзя с ним иметь дело, — объясняет она. — А лодки-то какие у них были — это ужас! Это не для Сямозера лодки!»
С того же начинает и Иван Мухин из Эссойлы. Сам он говорит, что на каноэ в Сямозеро не выходит даже в тихую погоду, для этого есть маленькое озеро Ламбушка по соседству. Но даже выйдя в плохую погоду в таком составе (рафт и два каноэ), гибели детей можно было избежать, уверен он, если бы хоть кто-то знал, как вести себя в шторм, как действовать, если ты упал в воду. У взрослых, включая Виноградова, не было таких навыков, полагает он.
«Можно было избежать трагедии, если бы лодки не разделились, а следовали бы с подстраховкой: рафт посередине, каноэ — по разным бортам. Даже если бы они перевернулись, детей можно было просто поднять на рафт, а вещи сбросить, если понадобится, в воду, — объясняет Мухин. — Опять же, их не научили, как сплавляться, как себя вести, если ты попал в воду. Тут то же самое, как если ты плывешь по течению через пороги: надо плыть, согнув ноги, ногами вперед. Если бы они это знали, возможно, бы и живы остались».
Из бухты, у которой расположился лагерь, 47 детей, трое вожатых и Вадим Виноградов отплыли в 11:00 17 июня. Как рассказали потом сами дети, многие из них получили сообщения от МЧС о штормовом предупреждении; они просили отменить поход, их поддержали некоторые вожатые. Однако Виноградов был непреклонен, тем более что погода была относительно спокойной. Группа на рафте и двух каноэ прошла вдоль берега, потом дети разбили лагерь, переночевали, и в час дня пошли поперек озера в северо-восточном направлении, к большому острову Эйлосвари. Путь до него составляет около 11 километров. Примерно через час после отплытия поднялся свежий попутный ветер, который быстро превратился в шторм. Повернуть обратно возможности не было. Рафт, на котором был Виноградов, стремительно понесло к острову, каноэ перевернулись.
Незадолго до того, как оказаться в воде, один из подростков (находившийся на каноэ) попытался дозвониться до экстренной службы, попал на дежурного фельдшера больницы Суоярви (это примерно 60 километров на северо-запад). Что именно говорил мальчик и что ему ответила фельдшер, неизвестно; но просьба о помощи была проигнорирована. Фельдшера позже задержали, суд отказался ее арестовывать.
Пока Виноградов, большая часть детей и двое вожатых выбирались на берег Эйлосвари, подростков из перевернутых лодок понесло к двум маленьким островам. Девять детей и двое вожатых сумели выбраться. Позже нашлась девочка, которая выплыла и прямо на берегу потеряла сознание — ее обнаружили только под утро 19 июня.
14 детей погибли — потеряли сознание и замерзли или разбились о камни.
Виноградов связывался с Решетовой, которой, как она сама потом заявила, в этот момент в лагере не было. Подождав до утра, она позвонила коллегам — владельцам базы «Тихое озеро» в деревне Кудама Николаю и Наталье Столяровым. Утром в воскресенье шторм усилился, выходить на озеро в обычных лодках было нельзя. На базе Столяровых работают двое спасателей — Андрей и Владимир. Именно они первыми на большом баркасе отправились на острова искать тех, кто выпал из лодок.
«Придя на первый же остров, — рассказывает Ореханов, — они сразу же нашли в ложбинке трех детей, закутавшихся в целлофан, еще живых. А неподалеку от них лежал еще один, уже мертвый. Спасатель Андрей сразу сообщил об этом Николаю Столярову. Николай вовремя растопил баню, Андрей спасал детей от последствий переохлаждения. Баню растопили, и всех живых стали свозить туда».
На озеро приехали спасатели МЧС, которых вызвали из Кудамы люди, нашедшие выбравшуюся на берег девочку; началась поисковая операция. Тело последнего мальчика обнаружили только 26 июня.
На протяжении последних двух недель проверки в Карелии проводятся во всех детских лагерях. Отменилась биологическая практика в Кандалакшском заповеднике у учеников московской 192-й школы. На Сямозере Ореханов с сотрудниками прокуратуры лично ликвидировал большой палаточный лагерь на берегу, где отдыхали подростки из Петрозаводска в сопровождении учителей.
В деле о происшествии на Сямозере — шесть подозреваемых. В СИЗО находятся Елена Решетова и Вадим Виноградов; под домашним арестом — глава карельского Роспотребнадзора Анатолий Коваленко (по подозрению в халатности). Троих вожатых-студентов, участвовавших в походе (Регина Иванова, Людмила Васильева и Валерий Крупнодельщиков), отпустили; но они проходят по статье УК «Оказание услуг, не соответствующих требованиям безопасности». В московском департаменте соцзащиты проведены обыски. Подозреваемых там пока нет.