Европа, вид справа
Популярность популистов в Европе — сегодня не просто тавтология, но факт. Да, растет поддежка правых партий, которые во всем винят тех, кто у власти и готовы обещать все, что угодно, чтобы самим прийти к власти. Но паниковать еще рано. Демократическая система нестабильна именно потому, что демократична, но, как известно, ничего лучше нее пока не придумали.
Выход популистов на политическую авансцену Европы важный симптом, причины которого как внутренние в каждой стране, так и общемировые.
Причем, внутренние процессы — это не экономический спад, в тех же в Германии и Франции с экономикой все в порядке. Растет недовольство политической элитой: если раньше люди видели, что через выборы они участвуют в формировании внутренней и внешней политики страны, то сегодня общество считает, что потеряло связь с депутатами и президентами. Элиты входят в любые коалиции и говорят на таком политически корректном языке, что слушать их не имеет смысла. Кроме того, растет обеспокоенность, что Брюссель забирает себе все больше функций национальных правительств: последние годы Евросоюз впопыхах и железной рукой разбирался одновременно с несколькими экономическими и гуманитарными кризисами, оставив немного выбора каждой их столиц. И вот сегодня общество предпочитает иметь дело с бюрократами из-за их непосредственного доступа к повседневным вопросам, а выборы — демократия — больше не имеют прежнего значения.
Но внешние причины серьезней: глобализация шагает по планете не первое десятилетие, и с каждым годом все быстрее. Свободно передвигаются не только товары и услуги, но и терроризм: можно уйти на работу или на концерт и не вернуться. И сложно рассчитывать на то, что местные спецслужбы остановят всех террористов-смертников.
Так, белорусская писательница и Нобелевский лауреат Светлана Алексиевич считает, что страх — одна из основных примет нашего времени, в своем стабильном настоящем люди боятся будущего, которое невозможно ни предсказать, ни предотвратить. Страх — есть, а надежды — на себя, политические элиты, вселенский разум — мало.
Кроме того, если раньше западный мир жил в согласии, что для экономического процветания нужны права и свободы, то сегодня пример того же Китая наглядно демонстрирует обратное. Капитализм — понятен и приятен, а к демократии и ее смыслу — вопросы. Плюс, авторитарные страны ведут агрессивную антизападную пропаганду, в то время как Запад давно ни сам себя не рекламирует, ни ругает кого-то.
И кого этот шторм выносит на поверхность? Популистов: группы и партии, которые противопоставляют себя нынешним политическим элитам, выступают от имени народа, говорят без экивоков и дипломатических реверансов и обещают все взять в свои руки.
Европейские популисты, как братья-близнецы, все — евроскептики, против евро и против беженцев, за традиционные ценности и национальную культуру, чтобы это ни значило в каждой отдельной стране.
Они предлагают простые ответы на классический «кто виноват», обещая то, что чаще всего заведомо не смогут обеспечить, например, дополнительные миллиардные выплаты, отсутствующие в бюджете, или изменения, которые требуют поправок в конституции. При этом, эмоциональная критика зачастую вообще не подкрепляется вариантами решения проблемы. Потому что цель — власть, а не лучший мир.
Популистскую риторику прекрасно пародирует шуточная немецкая партия с названием «Партия», в программе которой «слушать мнение народа, но придя к власти, делать что-то совершенно противоположное обещаниям». «Партия» обещала возвести стену между восточной и западной Германией и отменить крепостное право в Лихтенштейне. Среди их слоганов: «Гамбург — город на севере» и «Образование начинается с «о». В Европарламент партия прошла (!) под лозунгом «За Европу, против Европы», объясняя, что именно так разделяется мнение их избирателей.
Но шутки шутками, а в Европе уже не до смеха. Первый тур президентских выборов в Австрии разгромно для правящей коалиции выиграл глава популистской «Партии свободы» (свободы от ЕС и беженцев), за чем уже последовала отставка канцлера страны, который, от отличие от президента имеет реальные полномочия. Второй тур в конце мая, не переключайтесь, будет интересно. Правда, можно ожидать, что повторится ситуация с французским «Национальным фронтом» и Марин ле Пен, которые во втором туре региональных выборов все-таки выглядели очень бледно.
Да, успехи правых в европейских странах пока точечные, они выигрывают выборы в местные советы, попадают в региональные коалиции, получают редкие министерские портфели и места в Европарламенте. Но их влияние растет, растет количество стран, где их голос влияет на общественные дискуссии и задает им анти-ЕС, анти-иммигрантский тон.
Правые сидят в национальных парламентах Дании и Швеции, а в следующем году наверняка пройдут в немецкий бундестаг. В Нидерландах популисты через референдум подвесили вопрос о ратификации соглашения об ассоциации с Украиной. В Венгрии с ее официальной «нелиберальной демократией» — правые популисты, в Греции — левые. И даже Польша, страна победившей евроинтеграции, выбрала в прошлом году популистов «Права и справедливости».
И, конечно, на другой стороне Атлантики та же картина: стартовавшая президентская гонка в Америке и неужели-победит-этот-безумный-популист Дональд Трамп.
Правые популисты — явление опасное. Они отравляют общественные дискуссии и ведут их в тупик, настраивают сограждан друг против друга, других религиозных или этнических групп. И предлагают смену власти в качестве решения всех проблем. Их демагогия поляризует общество, подталкивает даже самых образованных к протестному голосованию, фактически, выбору волка только для того, чтобы послать сигнал пастуху.
Но. Вид справа или слева, Европа остается Европой.
Понятно, что права и свободы — это ответственность, и в сложные времена хочется, чтобы пришел сильный лидер, дал понятные, простые ответы и ни в чем не сомневался, а остальным дал возможность расслабиться и заниматься своими делами, не отвлекаясь на беженцев, войну в Украине и дефолт в Греции.
Но популисты — заложники необходимости новых побед, их бравая риторика о том, что они знают, чего хотят массы, обесценивается, если нет массовой поддержки. Кроме того, возмутители спокойствия на улицах и депутаты — это разные уровни ответственности, ведь если ты часть политической системы, то сколько ни кивай на препоны властьимущих, нужны результаты твоей работы.
Кроме того, демократическая культура формировалась десятилетиями и ее система сдержек и противовесов не такая хрупкая, чтобы демагоги могли с легкостью все разрушить. Остаются СМИ, которые представят другие точки зрения, есть независимые суды (по которым, кстати, как на работу ходит Марин ле Пен) и возможность протестовать (что и происходит в Польше). В конце концов, демократии присуща нестабильность именно потому, что она предполагает сосуществование самых разных, пусть и деструктивных голосов, если они укладываются в рамки закона.
Пусть Европу трясет «идеальный шторм», когда несвязанные между собой негативные факторы только усиливают друг друга. Но выстояв это ненастье, ее демократическая система только укрепится — и как раз именно в глазах ее граждан.
Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции TUT.BY.