Мольба о помощи: как в пригороде Дамаска выживает многодетная сирийская семья
Десятилетняя Хадель просит милостыню на улице Дамаска. Многие прохожие останавливаются и расспрашивают девочку, но помочь они не в силах — у тех, кто все еще живет в полуразрушенном городе, ничего нет. Шахруру, 54-летнему инвалиду из Арбина, и его семье ничего не остается, только ждать и надеяться на то, что что-то изменится в сирийском кризисе — в их жизни и жизни многих других. Фотограф агентства Рейтер Бэссам Кэби (Bassam Khabieh) посмотрел, как живет семья сирийцев в разрушенном войной городе.
54-летний Шахрур заболел диабетом, когда в Сирии начиналась война.
Когда началась осада Арбина, пригорода Дамаска, в городе стало не хватать инсулина. Состояние Шахрура ухудшилось, и ему пришлось ампутировать правую ногу.
«Вначале (до войны) я работал водителем, и это помогало поддерживать мою большую семью, — говорит Шахрур. — Когда разразилась война, я потерял работу, мое здоровье ухудшилось, я уже не смог работать и обеспечивать жизнь своим детям».
Недавно Шахрур пережил инсульт. Ему парализовало половину лица, и он потерял способность видеть правым глазом.
Шахрур, его жена, младшая дочь, четыре сына, их жены и семь внуков живут вместе в одном доме — всего 18 человек.
«Что меня больше пугает, так это то, что я больше не смогу купить лекарства для себя и для сына, или что кто-то из моих детей или внуков может заболеть, упаси Бог», — говорит Шахрур. Другие две его дочери замужем и живут в собственных домах.
«Недавно моя беременная дочь пошла в больницу в городе Дума, ей было нужно лекарство, которого в больнице не оказалось. Мне нужно было придумать решение, но у меня не было денег, чтобы купить то, что ей прописали…» Он разрыдался.
Когда его младшая дочь, 10-летняя Хадель, просила помощи у прохожих, многие останавливались и спрашивали, что случилось, но у большинства не было денег, чтобы им помочь. В конце концов, один мужчина помог им заплатить за рецептурный препарат. Лекарства для отца и сына стоят около 15 долларов в месяц. Семье не всегда удается набрать эту сумму: никто не знает, сколько удастся заработать в конкретный день.
«Всем моим детям с трудом удается накормить своих детей после того, как они потеряли свой бизнес и стали работать посуточно, — говорит Шахрур. — Если за день они не найдут работу, то им не удастся купить еду для детей».
Когда фотограф Бэсам Кэби приехал в дом Шахрура, Хадель была в школе. Она вернулась и сразу подбежала к отцу, сидевшему в инвалидной коляске, обняла его и стала целовать его руки. Позже она сказала, что любит своего отца и когда он заработает денег, он купит ей цветные ручки вместо карандашей, которые почти стерлись.
Шахрур объяснил, как семья переживает зиму. «Мы не смогли купить дрова, — рассказал он. — Днем дети собирали немного. То, что они находили, сгорало за час, а впереди были долгие зимние ночи. Когда становилось совсем холодно, мы жгли старые ватные подушки, которые были у нас дома».
Шахрур (на фото он готовит дрова для отопления) думает, что его семье нужно уезжать из города и покинуть Сирию. Но он знает, что снаружи дела обстоят не лучше. К тому же ему не по плечу финансовые трудности, с которыми они столкнутся, когда станут беженцами и когда будут жить в другой стране.
У Шахрура и его семьи не остается другого выхода — только оставаться. И надеяться на то, что что-то изменится в сирийском кризисе — в их жизни и жизни многих других.
