70 лет встрече на Эльбе: апофеоз и конец союзничества

Вспоминает командующий советской 5-й гвардейской армией генерал-полковник Алексей Жадов: "В 13 часов 30 минут в районе Стрела северо-западнее Ризы воины 7-й роты 173-го стрелкового полка 58-й гвардейской дивизии во главе с командиром роты гвардии старшим лейтенантом Григорием Степановичем Голобородько, в прошлом полтавским слесарем, заметили группу военных, двигавшуюся с запада. Наши по привычке насторожились, но солдатское чутье подсказало им, что там, впереди, не те, с кем они дрались на протяжении всей войны. Все же приняв боевой порядок, подразделение Голобородько двинулось навстречу неизвестным. Как оказалось, это была разведгруппа 69-й пехотной дивизии 1-й американской армии. Разведгруппой командовал первый лейтенант Коцебу, бывший студент из Техаса, с ним были сержанты и солдаты Полонский, Шульман, Ситник, Форестер и другие".
 

По воспоминаниям Альберта Коцебу, добравшись до Эльбы, он увидел на противоположном берегу советских солдат. Обнаружив немецкую лодку, прикованную к мосткам, подорвал цепь гранатой и переплыл со своими людьми на "русский" берег.
 

Голобородько предложил Коцебу организовать официальную встречу через час несколькими километрами ниже по течению, возле паромной переправы у селения Крейниц. Однако американцы на нее опоздали (согласно некоторым источникам, Коцебу отправился праздновать в расположение советской части, задержался там до вечера, а в рапорте по рации неверно указал место). В результате прославились другие офицеры, лейтенанты Уильям Робертсон и Александр Сильвашко.

 

Робертсон тоже запомнил этот день на всю жизнь, но в его изложении незабываемый момент выглядит несколько иначе.
 

"Мы понимали, что советские войска близко, что война близится к концу, были возбуждены этим, - рассказывал он. - Наверное, увлеклись и нарушили приказ начальства не удаляться дальше, чем на 10 км от основных сил дивизии. Вкатились в город Торгау. Попали под обстрел немецких снайперов. Уходя из-под огня, наш джип на бешеной скорости колесил по пустынным улицам. Неожиданно влетели на территорию лагеря русских военнопленных. И вдруг недалеко разорвался снаряд. "Русские! Советские! Красная армия!" - кричали военнопленные, показывая руками на Эльбу. Из-за реки била советская артиллерия. Я послал человека на башню городского замка. Стрельба из-за реки прекратилась, оттуда взвилась красная ракета".
 

 

Робертсон и Сильвашко доложили вовремя и четко, поэтому именно место их встречи стало пунктом первого официального контакта. На следующий день туда прибыли командиры 69-й американской и 58-й советской дивизий генералы Рейнгардт и Русаков в сопровождении своих офицеров и 65 журналистов, среди которых был Константин Симонов. Спустя несколько часов в Вашингтоне и Москве были синхронно сделаны соответствующие заявления.

Американские фотографы сделали исторический снимок Робертсона и Сильвашко, пожимающих друг другу руки на фоне флагов двух стран и плаката с надписью на английском языке "East meets West" ("Восток встречается с Западом").

Уильям Робертсон и Александр Сильвашко, 25 апреля 1945 года. Фото: waralbum.ru

 

По американским данным, контакт мог произойти еще раньше. Около 11:30 25 апреля разведгруппа Коцебу натолкнулась в деревушке Леквиц на верхового в советской форме, но тот в переговоры не вступил, а хлестнул лошадь и ускакал.
 

Советские историки упоминают старшего лейтенанта Января Еремеева, который первым пересек Эльбу на рассвете 25 апреля, но американцев не увидел.
 

Встречи ждали, к ней задолго готовились, и все равно она сопровождалась казусами, как обычно и случается на войне.
 

18 марта 1945 года американские истребители "Мустанг", сопровождавшие "летающие крепости" Б-17 в районе Кюстрина, по ошибке вступили в бой с советскими истребителями "Як-3" и сбили шесть самолетов. Двое пилотов погибли, один был ранен.
 

В свою очередь, советский ас Иван Кожедуб 17 апреля случайно сбил два "Мустанга". По его словам, командир авиакорпуса генерал-лейтенант Евгений Савицкий якобы заявил: "Никому не рассказывай. Эти победы - в счет будущей войны".

Предвидя, какие инциденты могут произойти на земле, советское и союзное командования заранее договорились о красных и зеленых ракетах, но их зачастую не оказывалось под рукой, как у Робертсона.
 

Сын ветерана Степана Коваля в 2010 году поделился отцовскими воспоминаниями с газетой "Московский комсомолец": "Нас предупредили: с американцами установлена договоренность - мы обозначаем себя пуском красных ракет, а они пуском зеленых. Но не всегда они под рукой оказывались! Так что приспособились "семафорить" флагами. Вот только фашист быстро этим воспользовался. Входила как-то наша рота в немецкую деревушку. Глядь - вдалеке по улице шагает колонна солдат, и над ней американский флаг развевается. Мы рванули к ним, а в ответ нас из автоматов-пулеметов начали косить. Больше десятка моих товарищей тогда погибло. В другой раз немцам и вовсе удалось под прикрытием американского флага выйти невредимыми из наших клещей - для пущей убедительности даже что-то по-английски кричали. Ребята, конечно, осерчали сильно, и, когда в следующий раз увидели, как над руинами дома в поселке поднимается полотнище с красными полосами и синим звездным полем, ударили из всех стволов. В итоге настоящих американцев накрыли - у них и раненые, и убитые".
 

В полосе 2-го Белорусского фронта маршала Константина Рокоссовского, действовавшего на севере Германии, первая встреча с американцами произошла 2 мая в районе Виттенберга в нижнем течении Эльбы.
 

Из старших офицеров первым приветствовал союзников командир 28-го гвардейского кавалерийского полка 6-й кавалерийской дивизии подполковник Мавлид Висаитов, по национальности чеченец.
 

После депортации вайнахов в феврале-марте 1944 года более 20 тысяч чеченцев и ингушей сняли с фронта. Висаитов был одним из тех, кому дали довоевать, но сразу после победы тоже отправили в ссылку, хотя он вошел в историю и был награжден американским орденом.
 

Первый контакт с британскими союзниками войска Рокоссовского установили 3 мая в районе Висмара.
 

Советские войска получили директиву из Москвы: "Первым делом устанавливать с союзными войсками разграничительную линию", "относиться к ним приветливо", но "никаких сведений о наших планах и боевых задачах войск не сообщать", "инициативу в организации дружеских встреч на себя не брать".

"При желании американских или английских войск организовать торжественную или дружескую встречу не отказываться и высылать своих представителей. О всех приглашениях немедленно докладывать и посылать представителей с разрешения старшего начальника не ниже командира корпуса. После такой встречи приглашать к себе представителей американских или английских войск для ответной встречи с разрешения старших начальников не ниже командира корпуса", - говорилось в документе.
 

Предписывалось "офицеров и генералов, выделенных в качестве представителей, тщательно инструктировать, обращая особое внимание на сохранение военной тайны", "в случаях посещения наших частей представителями американских или английских войск прием в рабочих помещениях штаба не производить, а иметь специально подготовленные помещения" и "во всех случаях служить образцом дисциплинированности и порядка". Контакты между солдатами в директиве не упоминались и, очевидно, признавались нежелательными.
 

Союзникам сильно запомнилась привычка советских офицеров меняться часами ("махнем не глядя!"), а тем - американские каски, покрытые камуфляжной сеткой и то, что их генеральская форма ничем не отличалась от солдатской (узнать начальство можно было лишь по звездочкам).
 

Американцы и британцы в первую очередь стремились заполучить в качестве сувениров советские форменные пуговицы, которые после возлияний порой откручивали без разрешения хозяев.
 

Расовая сегрегация в армии США была отменена только в 1948 году. Во время Второй мировой войны еще существовали отдельные части "для белых" и "для черных". Советские ветераны не могли этого не видеть, но, по неизвестной причине, данный факт остался практически незамеченным и не использовался впоследствии для антиамериканской пропаганды.
 

Политработники и "смершевцы" докладывали о происшествиях и "необдуманных высказываниях".
 

Во время одной из торжественных встреч американский оркестр исполнил "Интернационал". Оказалось, хозяева не знали, что у СССР с 1943 года новый гимн, и не умели его играть.
 

Командир 40-го корпуса генерал Кузнецов на обеде заявил: "Имея таких руководителей, как товарищ Сталин и товарищ Рузвельт, мы можем выполнить любую задачу". Американцы сказали ему, что Рузвельт несколько дней назад скончался и президентом теперь является Гарри Трумэн, но Кузнецов пропустил это мимо ушей и продолжал не к месту поминать Рузвельта.
 

Во время встречи в Торгау командиров корпусов Бакланова и Хюбнера американская корреспондентка Вики Урвин "самовольно уехала в сторону нашего тыла" и, прежде чем ее отловили, успела поговорить с санитаркой медсанбата. Чекисты долго допрашивали девушку о содержании беседы, криминала не нашли, но так и не поверили, что американкой двигало исключительно журналистское любопытство. Между тем интервью с простой советской санитаркой стало в газете Урвин "гвоздем номера".

После падения Берлина дошло до общения между высшими военачальниками.
 

 

5 мая в городке Лебуза в 40 километрах от Торгау маршал Конев принимал американского командующего группой армий генерала Омара Брэдли, получил из его рук американский орден и подарил коллеге донского жеребца и пистолет с инкрустированной рукояткой.

"Русские офицеры встретили нас шумно и весело. Водка и бесконечные тосты за Победу свалили с ног многих генералов и офицеров - и советских, и американских", - вспоминал Брэдли.
 

На концерте выступила танцевальная группа из юных красавиц. "Простые девушки, служащие в нашей армии", - сказал Конев в ответ на восторги гостей, хотя на самом деле это был профессиональный ансамбль. Брэдли все понял и во время ответного визита 17 мая показал Коневу скрипача-виртуоза в солдатской форме: "Вот какие у нас талантливые рядовые!".

Конев получил в подарок американский автомат и новенький "виллис", багажник которого был наполнен блоками сигарет.
 

В ночь с 8 на 9 мая после подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии в столовой военно-инженерного училища в Карлсхорсте состоялся грандиозный банкет, красочно описанный любимцем маршала Жукова, комиком и танцором Борисом Сичкиным, впоследствии прославившимся ролью Бубы Касторского в фильме "Неуловимые мстители".
 

"Генерал Телегин плясал "русскую" с платочком в руке. Маршал Жуков покорил всех присутствующих огненным русским танцем, это было на высшем уровне. Генерал Чуйков напоминал огромного обаятельного медведя. Он снял китель, оставшись в матросской тельняшке, и неожиданно сделал переднее сальто. Очень сложное движение! Тем более на скользком паркетном полу, плюс после двух литров выпитой водки. Но генерал сделал смертельный трюк безукоризненно и вызвал бурю аплодиментов", - вспоминал Сичкин.
 

Американцы вышли на линию, определенную на Ялтинской конференции, еще 12 апреля, и почти две недели без движения ждали русских. Генерал Брэдли доложил Эйзенхауэру, что до Берлина осталось 60 километров, немцы массово сдаются в плен и столица рейха лежит у его ног, но получил приказ оставаться на месте.
 

 

28 марта Эйзенхауэр от своего имени послал Сталину телеграмму, в которой сообщил, что брать Берлин не собирается.
 

После известного письма Черчилля Рузвельту от 1 апреля о необходимости взять Берлин, коли военная обстановка позволяет, Эйзенхауэр объяснил президенту свою позицию бережным отношением к солдатам.
 

По мнению историков, сыграло свою роль и опасение, что Сталин в ответ откажется участвовать в войне с Японией. Тогда США еще не имели атомной бомбы, а без нее, по оценкам военных аналитиков, бои на Японских островах могли затянуться до конца 1946 года и обойтись Америке в миллион жизней.
 

По понятным причинам, Черчилля ситуация в Европе волновала куда больше, чем война на Тихом океане.
 

Вопреки известным фактам, член Военного совета 1-го Белорусского фронта Константин Телегин в 1946 году утверждал, что союзники якобы "вели энергичную подготовку к броску на Берлин с использованием воздушных десантов", ссылаясь на свою беседу с командиром американской 82-й авиадесантной дивизии.
 

Слова "встреча на Эльбе" сделались нарицательными. Без объяснений понятно, кто, с кем и зачем встречался.

Наряду с полетом "Союза" и "Аполлона" в 1975 году она является историческим пиком и символом сотрудничества между Москвой и Вашингтоном. Сторонники разрядки в обеих странах регулярно поминают ее в качестве примера: ведь можем, когда захотим!
 

"Встреча на Эльбе напоминает нам о тех огромных преимуществах, которые мы можем обеспечить для наших стран и всего остального мира, когда мы объединены перед лицом глобальных вызовов", - говорилось в совместном заявлении президентов Джорджа Буша и Владимира Путина в связи с предшествовавшим 60-летним юбилеем.
 

Скептики указывают, что геополитический и идейный антагонизм не прекращался ни на день. Союз в борьбе с Гитлером являлся вынужденным, продиктованным прагматической необходимостью, и, как только задача была решена, сменился "холодной войной". С тех пор, по их мнению, ничего не изменилось.
 

После 11 сентября 2001 года высказывалось предположение, что новая угроза заставит Россию и Америку "уставить общий лад". Впервые после 1945 года они столкнулись с воинственным общим противником, отрицающим фундаментальные основы нашей цивилизации и образа жизни.
 

Многие аналитики уверены, что этого не случится, поскольку опасность недостаточно велика, чтобы вынудить Москву и Вашингтон забыть обо всем остальном. "Аль-Каида" и "Исламское государство" - не Третий рейх, слабы в технологическом и организационном плане. Ну, что они могут? Временно захватить какие-то территории на мировой периферии? Послать нескольких фанатиков что-нибудь взорвать?
 

Часть экспертов полагает, что все только начинается, и исламский радикализм еще заставит с ним считаться. Пока реальность подтверждает правоту сторонников первой точки зрения.