Сделай себя сам: военный журналист, полярник и мама двоих детей
Вам скучно и неинтересно жить, приелась офисная жизнь, не хватает свободы? Может быть, пора все поменять? «Мир 24» продолжает публиковать интервью людей, которым удалось круто развернуть судьбу и найти главное дело своей жизни.
Знакомьтесь: Ирина Мороз, военный кинодокументалист. Сняла несколько фильмов, несколько раз ездила в Чечню, прыгала с парашютом, участвовала в учениях спецназа и в арктической экспедиции. Мама двоих детей.
Вот что она пишет в соцсетях о своей работе: «Завтра уматываю в Челябинск! Опять все вокруг будет летать, взрываться, стрелять очередями... Интересно, когда мне надоедят уже эти репортажи во время боя? Каждый раз такой азарт просыпается, бегу, ползу, снимаю! В результате нормальные журналисты даже ботинок не запылили, а я вечно в саже и копоти. Зато кадры — самые-самые!»
«У меня это — образ жизни. Я порой сама даже не представляю, где окажусь вечером. Просто раздается звонок, я быстро принимаю решение и прыгаю в поезд, или километры проносятся под шум винтокрылой машины. Я на ходу пытаюсь распланировать предстоящий день, постараться выкроить время для встречи с друзьями, коих по разным городам разбросано немало... А потом — спокойная, умиротворенная и счастливая — засыпаю младенческим сном (пусть даже в самом неудобном и шумном транспорте), потому что по приезду обычно на сон всегда жалко терять время...»
«Иногда мне задают вопрос: неужели не надоедает? Да, бывает, что возвращаюсь из поездки, выжатая, как лимон. Бывает даже, что откладываю камеру в сторону, сажусь на велосипед (встаю на лыжи, иду прыгать с парашютом), отдыхаю, иногда — просто ленюсь... А потом понимаю, что я уже соскучилась! И засиделась на месте...»
«Каждая поездка чему-то учит, сталкивает с интересными людьми, открывает новую сторону жизни. Иногда кажется, что мозг не может переварить такой поток информации. А еще — очень хочется успеть много. Дела наслаиваются друг на друга, проекты — один интереснее другого! И это предвкушение интересной работы, дружеских встреч в каждом городе, нового потока информации заставляет меня не сбавлять темп жизни...»
— Ирина, как началась ваша карьера военного киножурналиста? Ведь образование у вас совсем другое?
— Никогда не думала, что моя жизнь будет выглядеть именно так. Ведь начиналось все стандартно, как у всех: школа, институт, работа, замужество, семья, дети. В какой-то момент я осталась без работы, и была в полной растерянности – с двумя маленькими детьми на руках очень сложно найти вакансию. В тот момент я на любительском уровне осваивала видеокамеру, снимая утренники у детей. У меня есть друг, замечательный режиссер, который очень ненавязчиво подсказывал мне правильные ракурсы, секреты съемки. Я тогда смотрела на него, как на небожителя – богема, творческий человек! Сегодня мы общаемся, как коллеги.
Я начала получать первые дивиденды в качестве видеооператора, как-то очень легко и просто освоила азы монтажа. Однажды меня попросили сделать фильм для отряда быстрого реагирования службы судебных приставов. Это сплоченная команда, прошедшая многие горячие точки. Наблюдать за их работой, учениями было одно удовольствие!
Помню, одной из первых съемок была задача на пейнтболе: обезвредить «террориста» в здании. Командир распределил силы, меня закинули на верхний уровень, а вся команда удалилась. Остался только «террорист» - невысокий худенький паренек. «Ты один против всей толпы?» - изумилась я. «Да», - скромно ответил боец. «Сочувствую», - только и смогла произнести я. Однако я поторопилась! Оказалось, что я разговаривала с самым опытным инструктором – он переиграл всех! Но в следующем раунде команда собралась, учла все ошибки, и одержала несокрушимую победу!
Это была моя первая серьезная самостоятельная работа – я полгода с отрядом лазала по окопам, ездила на учения и рабочие выезды. Самым большим впечатлением было осознание мужского братства — друг за друга горой! Такие разные по-отдельности, но вместе — единое целое, монолит! Помню, как обиделась, когда кто-то из бойцов сказал: «Иринка – свой парень». А их командир улыбнулся: «Глупая, это же самая высокая похвала!».
После этого меня попросили сделать ролик для десантников. А мне же нужно понимать, чем живут эти люди, что чувствуют! Иначе получится фальшиво. И я совершила прыжок с парашютом! Почему-то боялась не самого прыжка, а момента выхода из двери – казалось позорным задержаться на краю. Поэтому, по-моему, выскочила даже раньше, чем прозвучала команда: «Пошел!». А вот прыгать второй раз было реально страшно. А потом к страху добавился дикий восторг от этой воздушной стихии вокруг!
Была даже мысль стать воздушным оператором. Но потом подумала: каждый раз снимать одно и то же – парашютисты сели в самолет – выпрыгнули – приземлились. Я так не смогу. Мне интересно именно познавать новое! Каждый раз осваивать новую тему, вгрызаться в новый для себя пласт знаний, познавать, чем живут и дышат люди данной профессии! И парашют остался как хобби – так здорово собраться с братишками-десантниками, посидеть вечером у костра, обсудить все, а утром дружно сесть в самолет и испытать неописуемый восторг от очередного полета с километровой высоты!
Собственно, с этого началась моя «военная» карьера – я стала работать в Культурном центре «Солдаты России», и со временем возглавила там видео-группу. Это общественная организация, которая объединяет творческих людей с военным прошлым – писателей, композиторов, музыкантов, художников.
— Были ли в вашей жизни моменты, когда вам приходилось решительно брать судьбу в свои руки?
— Был момент, который до сих считаю переломным в моей судьбе: однажды я ощутила себя в полнейшей яме: семейные отношения себя исчерпали, работы не было, двое маленьких детей – как выжить? Я не видела выхода, но не опустила руки. И как-то удивительно повернулась жизнь: порой совершенно посторонние люди протягивали руку поддержки. В результате я просто стала совершенно другим человеком. С новым кругом общения, с любимейшей работой. А главное – рядом появился человек, который полностью меня поддерживает, понимает и принимает. Мне самой часто трудно бывает понять: как можно легко отпустить любимую девушку с отрядом спецназа в командировку на Кавказ?.. Как-то спросила Эрнеста об этом. Он ответил:
- Если я буду против – ты же все равно поедешь?
- Поеду!
- Так зачем уезжать с конфликтом? Тебя не переделать. Я горжусь тобой, люблю такой, какая ты есть.
Своим первым серьезным проектом считаю фильм о нижнетагильском отряде спецназа «Призвание — СПЕЦНАЗ». Он получил приз «За яркий дебют» на фестивале «Человек и война», затем стал лауреатом на фестивале «Десант-2010». Полгода прожив жизнью отряда, я с удивлением обнаружила, насколько мне близки и понятны эти люди и их жизненные принципы. Вскоре меня попросили сделать фильм для отряда спецназа города Челябинска. Было сложно решиться на это – я вложила всю душу в фильм, и, казалось, что не осталось никаких сил на что-то новое. Но, с другой стороны, опять хотелось ощутить этот дух воинского братства. И я опять собралась в очередную командировку…
— Вы делаете фильмы от начала до конца самостоятельно?
— Большая часть работы, конечно, ложится на меня – и съемка, и сценарий, и монтаж. Но в создании фильма всегда участвует целая команда – наш сплоченный коллектив Культурного центра «Солдаты России» - пишутся тексты песен, музыка, создаются аранжировки, работаем над художественным оформлением проектов. У нас замечательная команда – мы понимаем друг друга без слов!
— Документальное военное кино — это востребовано?
— Очень востребовано и актуально, но, к сожалению, совсем недоходно. Обычно приходится привлекать спонсоров, а выкладываемся мы всегда по максимуму. Приходится держать баланс между творчеством и ремеслом: одни фильмы – малодоходны или даже сплошные убытки – но в них ты растешь творчески, мыслишь и развиваешься. А есть фильмы, ролики коммерческие – чтобы держаться «на плаву».
Я занимаюсь документальным кино уже больше десяти лет, выпустили за это время порядка двадцати серьезных фильмов – документальных и учебно-методических - о кадетах, десантниках, пограничниках, спецназе. В мае состоялась презентация фильма о первой школе Беслана. Есть победы на фестивалях, призы, медали. Для меня, почему-то, самым дорогим подарком стал врученный мне в Чечне наградной нож «За образцовое выполнение служебного долга, профессионализм и добросовестность, проявленные при выполнении служебно-боевых задач в условиях, сопряженных с риском для жизни».
На фильм об отряде в среднем уходит порядка полугода. Надо охватить все стороны их жизни – в пункте постоянной дислокации и в командировках. Общаешься, живешь их жизнью, чтобы понимать изнутри, чем дышат эти люди, чем живут. Иначе просто не ухватить сути, получится поверхностно.
— Трудно, наверное? И мужчинам-то трудно…
— Да, я иногда задумываюсь, что надо как-то щадить свой организм. Но я каждый раз сама усложняю себе задачу. Когда снимала фильм о спецназе, спала не больше двух часов в сутки, весь день проводя в съемках и разъездах, а ночью монтируя материал, потому что сроки поджимали. Во время съемки я успевала запрыгнуть в крайнюю вертушку с группой спецназа, первой из нее выскочить, чтобы отснять их боевой выход, а потом топать с ними несколько километров по лесу. Они были нагружены по максимуму, у меня — только камера в руках. Тем не менее, они всегда переживали за меня: дойду ли? В походах всегда у меня самое удобное место, самый вкусный кусок на ужине – сначала заботятся обо мне, потом – о себе.
— Вы подолгу живете в отряде? Как вас воспринимают бойцы?
— Нет, не долго. Если отряд едет в командировку в Чечню на полгода, то я - всего недели на три. Но разделяю все их тяготы. Живу в армейских палатках – летом на Кавказе как в микроволновке. Я помню, как один спецназовец мне сказал: «Мы с тобой одним лаптем войну хлебали». Мне приятно, что я смогла такое отношение заслужить.
В Чечне я побывала раз восемь. Год назад была в Дагестане, в этом году ездила в Беслан – это Северная Осетия. Спецназ все время на переднем крае, напряженность службы такова, что там сразу видно, кто какой человек. Если есть гниль в душе, она тут же становится очевидной. Там нет вранья, люди другие, и настолько прозрачные отношения! Такое братство!
Я в основном езжу со спецназом внутренних войск, и мне очень нравится, что в них нет никакой рисовки и бравады. Они выполняют свою работу очень обыденно. Вот улетела вертушка, и со страхом ждешь, все ли вернутся, все ли будут целы. А они возвращаются, как с обычной работы. Идут умываться, едят, шутят. Нет никакого ощущения подвига. И именно эта обыденность почему-то больше всего меня задевает. Столь честных отношений на гражданке сразу начинает не хватать. Сюда приезжаешь, и все кажется каким-то надуманным.
— Не думали поменять профиль работы?
— Да, иногда устаю, и приходит мысль попробовать себя в чем-то другом. Пыталась поехала в экспедицию на мыс Челюскин. И я поняла, что это настолько не мое! А познав воинское братство – трудно начинать жить другими идеалами. Так что все мои попытки уйти от военной киножурналистики оканчиваются ничем. Получается, что это и есть мое призвание. Но я думаю, что мой главный фильм еще впереди. Весь мой опыт должен к чему-то привести – надеюсь, что в результате родится что-то совершенно грандиозное.
— Расскажите, пожалуйста, о вашем участии в экспедиции на мыс Челюскин. Чем этот опыт отличался от всего остального?
— Это была автомобильная экспедиция из Тюмени на двух грузовых автомашинах ГАЗ-33081 «Егерь», первая в истории экспедиция туда на колесном ходу. Машины на колесах раньше ни разу не доходили до мыса Челюскин. Это проверка на прочность людей и техники, и получается, что техника ломается быстрее, чем люди.
Заместителем руководителя экспедиции был тюменский десантник, меня пригласили поучаствовать. Я долго думала и решила, что я все-таки хочу получить такой опыт. Маршрут начинался в Тюмени, и шел через Новый Уренгой, Норильск, Хатангу и озеро Таймыр до мыса Челюскин и обратно. Экспедиция включала в себя прохождение самого северного в мире леса Ары-Мас, самых северных в мире гор Бырранга, самого северного в мире озера Таймыр, самой северной точки Евразии - Мыса Челюскин. Меня потрясло, какие на Крайнем Севере живут отзывчивые люди: они по первой просьбе все бросаются помогать. Видимо, иначе там люди бы не выжили.
Опыт арктического путешествия для меня был совсем новым. Я хоть и выросла в Воркуте, но не привыкла находиться в длительном соприкосновении с арктическим холодом. А больше всего меня потрясла безлюдность этих мест и их оторванность от цивилизации. Это отсутствие людей рядом, оторванность от всего мира почему-то очень ударила по моей психике. Нас там было пятеро, все - с опытом арктических путешествий. И только я — с опытом военных походов. Оказалось, что это очень разные вещи. Они были в своей среде, а я будто бы все время себя преодолевала.
Для меня это был, скорее, негативный, но очень важный опыт. Был момент, когда я думала, что не выдержу. Даже решила, что улечу с вертолетом, который должен был нам забросить детали к машине, когда до мыса Челюскин оставалось чуть более ста километров. Но потом поняла, что в жизни себе не прощу, что не дошла до мыса Челюскин. Я осталась с командой, но для меня каждая минута была преодолением себя. Наверное, не будь за спиной военного опыта – все закончилось бы истерикой. Но я смогла. Но нужны ли победы такой ценой? Я потом два месяца приходила в себя. Напрочь пропала память, даже грамотность куда-то ушла. Я восстанавливала себя заново. Но все же я рада и такому своему опыту. Сейчас, со стороны, на кадры Арктики смотришь с улыбкой. Фильм выходит очень позитивный – как раз сижу над его монтажом.
— Ирина, что из ваших ожиданий от жизни осуществилось, а что нет? Чего бы вы хотели добиться в жизни?
- Я считаю, что мне в этой жизни очень повезло – я занимаюсь любимым делом, и сама решаю, в каком направлении мне двигаться, развиваться. Сама выбираю свой путь и спутников на этом пути. Мне выпало счастье общаться с неординарными личностями, с Мужчинами с большой буквы. Я горжусь и дорожу этим общением. И стараюсь быть достойной его. И если я чего-то из поставленных целей еще не добилась – значит, это все у меня еще впереди.
Татьяна Рублева