Трудности перевода

 

Первая – о предстоящих президентских выборах в Российской Федерации, которые назначены только на март. Но уже, как понимаете, недемократичные, а потому – даёшь визовые и экономические санкции в отношении неугодных Европарламенту российских чиновников. А вторая обращена к некой неведомой стране «Белорусской Федерации» и осуждает смертные приговоры обвинённым в терроризме Коновалову и Ковалёву, призывающую власти, надо полагать, всё же нашей страны, к объявлению моратория на смертную казнь.

 

Про призывы во время дебатов об усилении санкций и отмене Чемпионата мира по хоккею в Минске уже и вспоминать не хочется. Зато хочется прокомментировать призывы к Президенту Лукашенко помиловать обоих приговорённых. Мол, недостаточно доказательств, да и право на жизнь у обоих может быть нарушено. Видимо, даже Интерпол с его экспертизами Европарламенту не аргумент.

 

Да, окончательное решение ещё не принято, Президент документы не подписал. Но ведь и господа в Европарламенте хорошо знают, что слишком настойчивые действия, принуждающие к принятию решения, у многих стран – и Беларусь здесь не исключение – рождает исключительно противодействие. Так что, подобные документы напоминают желание быстрее получить, как бы это помягче сказать, «контрольный в лоб». И снова разразиться резолюциями. А пока Интернет-форумы разразились комментариями.

 

Накануне в Латвии прошёл референдум. По проекту поправок в статью конституции, делающих русский язык официальным. Большинство граждан страны – это около 700 тысяч человек, имеющих право голоса, высказались против.

 

Мы никоим образом не собираемся поучать вполне дружественную нам страну пойти по нашему примеру и сделать русский вторым государственным. Закон им судья. Но вот наличие в стране 300 тысяч людей, в основном, русскоговорящих, с паспортом негражданина, которые весьма ограничены в правах и свободах, даже голосовать не могут, – неужели не проблема, решение которой достойно Объединённой Европы?

 

Несмотря на межсезонье, на улочках Старой Риги много туристов. Английская, польская, русская речь слышатся повсюду, и о проблемах государственного языка мало задумываются как гости столицы, так и работники сферы услуг и торговли. Здесь правила общения диктует сама жизнь и бизнес, как прикладное её выражение.

 

Татьяна Ухалова, заведующая магазином: «У нас небольшой магазин, я сама русская, без проблем говорю на латышском, английском, если это требуется. Мы обслуживаем на удобном для клиента языке, это главный девиз нашего маленького бизнеса».

 

Но если в ресторане или маленькой лавочке проблем с общением на русском языке вообще не возникает, в аптеке, например, вкладыш по применению того или иного лекарства на русском не найдёшь. Да что говорить, если даже на референдуме по вопросу русского языка все документы только на латышском. А русскоязычные не граждане – их в стране около 30 % от всего населения – не мели права голосовать. Различные политики и до голосования и после него сломали немало копий.

 

Владимир Линдерман, лидер общества «Родной язык»: «Здесь не уважают права 40 % населения, а ведь европейский стиль в этом вопросе достаточно толерантный. Ну и что, что румыны живут в Венгрии, а венгры в Сербии. Так исторически сложилось. Так и русские тут».

 

Янис Валдманис, директор Агентства латышского языка: «В советское время латышский язык очень сильно потерял свои позиции. И сегодня латыши составляют всего лишь 58 % от общего населения республики. Неполных 30 % – это русские, остальное – другие нацменьшинства. Всего более ста национальностей живут в Латвии. И латышский язык, как единственный государственный, призван быть объединяющим фактором для всех. Языковая конкуренция несёт угрозу латышскому языку».

 

К тому же, добавляют некоторые латвийские чиновники, многие из русскоязычного населения за годы, проведённые в стране могли бы выучить латышский, если бы хотели. Но, видимо, связи – родственные или деловые – с носителями русского языка, а это всё постсоветское пространство, разорвать невозможно. Многие владельцы крупного бизнеса – этнические русские, либо имеют общее дело с россиянами, белорусами, украинцами и даже казахами. И деловой русский тут сродни деловому английскому. Всем понятен. И неспроста многие экономически успешные страны – Швейцария, Бельгия, Нидерланды – имеют несколько государственных языков. Чтобы люди понимали друг друга.

 

Ведь пока в многонациональной стране празднуют разные праздники, говорят на разных языках, учат детей в разных школах, и хорошо, что всё это без межэтнических конфликтов и междуусобиц. А ведь многочисленные диаспоры хотят только одного – быть равными латышам.

 

Виталий Орлов, депутат Сейма Латвии: «До сих пор правящие не могут понять, что референдум этот не за второй госязык. А это ответ на отношение к людям, которые здесь родились, многие из которых граждане. Итоги референдума – это итоги отношения правящей элиты к большому количеству своего населения».

 

Не один раз представители оппозиции в сейме предлагали присвоить русскому языку хоть какой-нибудь официальный статус. Например, чтобы не менялись на латышский манер имена и фамилии в паспортах, но ни одна из подобных инициатив не была доведена даже до голосования. Елена Лазарева представляет в латвийском сейме белорусскую диаспору и также считает, что проводимая национальная политика в республике не соответствует критериям европейской толерантности и уважения. А к тому, что русский снова в проигрыше, относится спокойно.

 

Елена Лазарева, депутат сейма Латвии: «Я считаю, что референдум был нужен как таковой. Но языковой вопрос – не дело референдумов, это надо решать политическим путём. А этот вопрос замалчивался, никаких политических решений принято не было».

 

К тому же, к теме русского языка и положению неграждан должны внимательнее присматриваться и в Европе. Общий дом не может быть общим, если одни обласканные, а другие – нелюбимые дети.

 

Татьяна Жданок, депутат Европарламента: «Данный референдум, по крайней мере, заставит услышать о проблемах. Другое дело, как на него отреагировало латышское большинство – оно сказало решительное нет. Но мы вызвали интерес этим референдумом не только в Латвии, но и в Европе. Потому что если мы берём на себя международные обязательства, то международное сообщество имеет право знать, что здесь происходит и сказать: ребята, вы уже не маленькие, вам 20 лет, и если раньше мы закрывали глаза на то, что происходит у вас, то сейчас уже не будем этого делать».

 

Немаловажным сегодня является тот факт, что всё больше латышей внутри страны признают провальной политику правящих националов все последние 20 лет. А пример толкового, хозяйственного руководства Ригой молодым русским мэром Нилом Ушаковым импонирует большинству жителей страны, вне зависимости от национальности. И за его партию «Центр согласия» на последних парламентских выборах проголосовало немало латышей. А перед референдумом, пусть и не сменившим статус русского языка, но ещё раз поднявшим проблему, стало популярным видео в Интернете, где латышская девушка на латышском языке призывала латышей голосовать за легализацию русского.

 

В Латвии впервые нацменьшинства добились такой громкой постановки вопроса о своих правах. И сегодня даже самым отъявленным скептикам понятно, что после референдума, при любом его итоге политикам придётся искать консенсус, менять законы и вести диалог, какого в Латвии ещё не было.