Долг памяти
26.04.2010
—
Новости Мира
Семидесятилетие со дня гибели офицеров польской армии в Катыни отмечала мировая общественность в апреле. Среди погибших были и уроженцы Западной Беларуси.В апреле - мае 1940 г. в СССР было уничтожено более 22 тысяч офицеров польской армии. Из них только в Катыни, по официальным данным погибли 4.221 человек, 7.305 человек - в тюрьмах Западной Беларуси и Западной Украины.
По словам белорусского историка Игоря Кузнецова, много лет исследующего тему сталинских репрессий, операция проводилась в два этапа, при этом в настоящее время озвучено количество погибших в апреле - мае 1940 года.
"Второй этап этой же операции проводился уже летом - осенью 1940 г. и вплоть до 1941 г., - рассказал он корреспонденту "БР". - Например, в июне 1941 г., когда немцы наступали, около деревни Березвечье в Глубокском районе были расстреляны офицеры в мундирах польской армии, и этому есть свидетельские показания. Еще одно место расстрела - Осинторф около Орши. А сколько таких мест было в действительности, никто точно не знает, как не знает и цифры погибших".
По мнению историка, теперь можно только предполагать, сколько людей было расстреляно; возможно, их было около 35 тысяч. "Но эта цифра нигде не фигурирует, - говорит И. Кузнецов. - И не надо забывать, что операция проводилась и по отношению к офицерам польской армии, и по отношению к гражданским лицам".
"Есть очень много безымянных жертв и в Беларуси, и в Украине, и в России, - считает заместитель директора Польского института в Минске Веслав Романовский. - И есть много проблем с восстановлением памяти о погибших. Например, до сих пор в Польше нет полного списка расстрелянных офицеров польской армии. Есть так называемый "украинский список" жертв Катыни, список жертв в России, но нет "белорусского списка".
В 1994 г. Украина передала Польше список расстрелянных на территории Западной Украины с именами 3.435 офицеров польской армии; относительно "белорусского списка" никакой официальной информации нет.
"Думаю, что "белорусский список" репрессированных существует, - считает В. Романовский. - Много лет моя семья ищет документы, где упоминается мой дед, Александр Романовский, который тоже был расстрелян НКВД. Он родился в Новом Куренце, жил в Вилейке. И я думаю, что это не только моя проблема. Есть много семей в Беларуси, которые тоже не знают, где похоронены их близкие, какими были последние минуты их жизни. Я обращался в КГБ Республики Беларусь; мне прислали письмо, что никакой информации об А. Романовском нет:".
И. Кузнецов полагает, что ответ "данными не располагаем" - стандартный, но в таком случае в соответствующих ведомствах должны были бы сообщить, что документы, например, уничтожены или находятся в Москве. "С другой стороны, в СССР были единое делопроизводство и единый НКВД, - говорит он. - И не могло быть такого, чтобы в УССР документы вернули, а в БССР - нет".
По мнению И. Кузнецова, "потери Беларуси в той же Катыни, вполне возможно, сопоставимы с потерями Польши. Но мы молчим. Это же наша общая беда, а получается, что это только польское горе, а Беларусь никакого отношения к этому не имеет. Да, офицеры польской армии были гражданами Польши, но они имели непосредственное отношение и к нашей территории. И у них остались здесь родные. Поляки всегда этой проблемой занимались, несмотря ни на какие трудности. Они помнят и хотят знать об этом. А у нашего народа, по-видимому, проблемы с исторической памятью".
Согласно предварительным исследованиям белорусского историка, в списках репрессированных, переданных Польше, значительную часть составляют уроженцы Беларуси. "Я нашел около 1,4 тыс. белорусских фамилий среди расстрелянных в Катыни офицеров, - говорит он. - Конечно, установить национальность точно невозможно, потому что там указаны имя, фамилия, воинское звание, но нет места рождения. Поэтому пришлось работать с разными источниками и делать в том числе филологическую экспертизу фамилий. Это мой предварительный анализ, но, по всей видимости, список будет увеличиваться".
В то же время нельзя не согласиться с мнением В. Романовского, который считает, что "национальность - это не самое главное, когда мы говорим про смерть людей и сталинские репрессии. В таком случае вопрос, это были поляки, белорусы, русские, немцы или финны, не имеет первостепенного значения".
По мнению И. Кузнецова, в Беларуси тема гибели офицеров польской армии, а также в целом проблема сталинских репрессий практически полностью игнорируются, закрыты для исследований и общественного обсуждения.
"Это странно, потому что юридически обнародование сведений никому ничем не грозит; исполнителей тех страшных решений уже нет в живых, и они не подпадают под действие норм современного законодательства, - считает историк. - Здесь есть только груз моральной ответственности и опасность, что это когда-то вернется в той или иной форме. От того, что списки погибших не переданы Польше и в Беларуси на протяжении многих лет официально практически не поднимается эта тема, проблема не ушла. Она осталась".
По словам белорусского историка Игоря Кузнецова, много лет исследующего тему сталинских репрессий, операция проводилась в два этапа, при этом в настоящее время озвучено количество погибших в апреле - мае 1940 года.
"Второй этап этой же операции проводился уже летом - осенью 1940 г. и вплоть до 1941 г., - рассказал он корреспонденту "БР". - Например, в июне 1941 г., когда немцы наступали, около деревни Березвечье в Глубокском районе были расстреляны офицеры в мундирах польской армии, и этому есть свидетельские показания. Еще одно место расстрела - Осинторф около Орши. А сколько таких мест было в действительности, никто точно не знает, как не знает и цифры погибших".
По мнению историка, теперь можно только предполагать, сколько людей было расстреляно; возможно, их было около 35 тысяч. "Но эта цифра нигде не фигурирует, - говорит И. Кузнецов. - И не надо забывать, что операция проводилась и по отношению к офицерам польской армии, и по отношению к гражданским лицам".
"Есть очень много безымянных жертв и в Беларуси, и в Украине, и в России, - считает заместитель директора Польского института в Минске Веслав Романовский. - И есть много проблем с восстановлением памяти о погибших. Например, до сих пор в Польше нет полного списка расстрелянных офицеров польской армии. Есть так называемый "украинский список" жертв Катыни, список жертв в России, но нет "белорусского списка".
В 1994 г. Украина передала Польше список расстрелянных на территории Западной Украины с именами 3.435 офицеров польской армии; относительно "белорусского списка" никакой официальной информации нет.
"Думаю, что "белорусский список" репрессированных существует, - считает В. Романовский. - Много лет моя семья ищет документы, где упоминается мой дед, Александр Романовский, который тоже был расстрелян НКВД. Он родился в Новом Куренце, жил в Вилейке. И я думаю, что это не только моя проблема. Есть много семей в Беларуси, которые тоже не знают, где похоронены их близкие, какими были последние минуты их жизни. Я обращался в КГБ Республики Беларусь; мне прислали письмо, что никакой информации об А. Романовском нет:".
И. Кузнецов полагает, что ответ "данными не располагаем" - стандартный, но в таком случае в соответствующих ведомствах должны были бы сообщить, что документы, например, уничтожены или находятся в Москве. "С другой стороны, в СССР были единое делопроизводство и единый НКВД, - говорит он. - И не могло быть такого, чтобы в УССР документы вернули, а в БССР - нет".
По мнению И. Кузнецова, "потери Беларуси в той же Катыни, вполне возможно, сопоставимы с потерями Польши. Но мы молчим. Это же наша общая беда, а получается, что это только польское горе, а Беларусь никакого отношения к этому не имеет. Да, офицеры польской армии были гражданами Польши, но они имели непосредственное отношение и к нашей территории. И у них остались здесь родные. Поляки всегда этой проблемой занимались, несмотря ни на какие трудности. Они помнят и хотят знать об этом. А у нашего народа, по-видимому, проблемы с исторической памятью".
Согласно предварительным исследованиям белорусского историка, в списках репрессированных, переданных Польше, значительную часть составляют уроженцы Беларуси. "Я нашел около 1,4 тыс. белорусских фамилий среди расстрелянных в Катыни офицеров, - говорит он. - Конечно, установить национальность точно невозможно, потому что там указаны имя, фамилия, воинское звание, но нет места рождения. Поэтому пришлось работать с разными источниками и делать в том числе филологическую экспертизу фамилий. Это мой предварительный анализ, но, по всей видимости, список будет увеличиваться".
В то же время нельзя не согласиться с мнением В. Романовского, который считает, что "национальность - это не самое главное, когда мы говорим про смерть людей и сталинские репрессии. В таком случае вопрос, это были поляки, белорусы, русские, немцы или финны, не имеет первостепенного значения".
По мнению И. Кузнецова, в Беларуси тема гибели офицеров польской армии, а также в целом проблема сталинских репрессий практически полностью игнорируются, закрыты для исследований и общественного обсуждения.
"Это странно, потому что юридически обнародование сведений никому ничем не грозит; исполнителей тех страшных решений уже нет в живых, и они не подпадают под действие норм современного законодательства, - считает историк. - Здесь есть только груз моральной ответственности и опасность, что это когда-то вернется в той или иной форме. От того, что списки погибших не переданы Польше и в Беларуси на протяжении многих лет официально практически не поднимается эта тема, проблема не ушла. Она осталась".