Артемий Троицкий: «Русский народ – импотентный»

Известный телегуру Артемий Троицкий рассказал, кого считает омерзительными прихвостнями, из чего состоит российская идеология и почему массы не бунтуют.Артемий Троицкий больше не ведет программу «Особое мнение» на радиостанции «Эхо Москвы» и телеканале RTVi. От эфира он был отстранен после того, как захотел поставить неформатную песенку рэпера Noize MC «Мерседеc S 666». Песенка была про то, как вице-президент компании «Лукойл» стал участником ДТП, в котором погибли две женщины, которых в этом ДТП посмертно и обвинили. Камеры наблюдения, могущие доказать обратное, как назло, именно после этого ДТП исчезли.

Впрочем, интересна тут не ситуация с «Особым мнением» и форматом «Эха». Интересно то, что в России действительно существует некий формат — как у власти, так и у тех, кто ее критикует. И жесткие выпады лидера нацболов Эдуарда Лимонова на «Эхе» в этот формат вписываются, а вот песенка Noize MC про вице-президента «Лукойла» — нет. Формат же российской власти определяется идеологемами «управляемая демократия» и «модернизация», которые можно критиковать, но которые от этого существовать не перестанут.

Почему богатые продолжают в России ездить своими машинами по бедным и бедных это устраивает? Не в эффективности ли госидеологии тут дело? Не в работе ли лозунгов «управляемая демократия» и «модернизация»? И вообще, российские элиты отражают в первую очередь интересы богатых или интересы бедных, которых больше? Об этом — разговор обозревателя «БелГазеты» со ставшим «неформатным» для программы «Особое мнение», но сохраняющим «форматное» присутствие на «Эхе Москвы» Артемием Троицким.

— Кто и в чьих интересах сегодня правит Россией? Богатые наезжают на бедных. Богатых меньше, бедных больше, но бедные как будто счастливы, глядя на танцы Евгения Плющенко по ТВ?

— В вековых традициях России — то, что богатые и сильные давят бедных и слабых. У меня имеется теория на этот счет. Россия — вечно феодальная страна. Как она была феодальной во времена Ивана Грозного, так она феодальной осталась и сейчас.

Меняются одежки, стили, лейблы. Но суть остается та же. Были опричники — стала царская охранка, потом пришли ЧК, потом — НКВД, потом — КГБ, теперь на месте бывшего КГБ — целый букет структур, начиная от ГИБДД и кончая налоговой инспекцией. Были царь и бояре, потом — помещики, потом — Сталин и Берия, теперь — Путин и Медведев.

Суть взаимоотношений правящей элиты с тем, что называется грустным словом «народ», в России никак не меняется на протяжении, по крайней мере, половины тысячелетия. И это очень грустно — жить в средневековом государстве в XXI в. стремно.

Сейчас ситуация чуточку меняется к лучшему. Но не благодаря нам, а благодаря тому, что голос мирового сообщества становится слышнее на нашей территории. Если раньше Россия была территорией в достаточной степени изолированной (при Сталине эта изоляция достигла апогея, и можно было делать что угодно и с кем угодно), то сейчас подобное невозможно.

И когда Путин с Медведевым говорят, что сегодня не 1937г., то, с одной стороны, это их демагогия, с другой — констатация факта. Россия, конечно же, стала более прозрачной, подверженной влияниям извне. Об этом многие наши коммунисты-сталинисты и прочие упыри очень сожалеют.

Вторая вещь, которая уж совсем новая, — Интернет. Он создал новую коммуникативную ситуацию, когда миллионы людей могут объединяться друг с другом, устраивать новые сообщества, организовывать флешмобы и бойкоты.

Мне кажется, развитие гражданского общества через Интернет только начинается. Интернет теперь для нас — просто господь бог. Кроме него никто народу средневековое феодальное ярмо сбросить не поможет.

ПРО НОВУЮ ЭЛИТУ

— Ну а что касается того, что наезжают и убивают — да, это факт! У нас имеется элита, такая довольно широко развившаяся элита. Она состоит из миллионов госчиновников, большого количества сросшихся с ними бандитов и бизнесменов. Бандитское и бизнес-комьюнити — у нас очень сильно пересекающиеся множества (выражаясь математическим языком).

Плюс, естественно, имеются омерзительные прихвостни, которые называются «культурной элитой». Это такие разнообразные существа в диапазоне от Николая Баскова до Никиты Михалкова. Некоторые из них — мерзкие клоуны, некоторые — действительно талантливые люди, но, по-видимому, генетически заточенные под то, чтобы вылизывать задницы властям.

Вот такая элита. Сколько процентов от населения она составляет, мне сказать трудно, но, думаю, не так мало. Это не крошечная верхушка, это полноценный класс, процентов пять от дееспособных. Т.е. несколько миллионов человек.

Элита очень хорошо знает, что она — элита, отдает себе отчет в том, что, поскольку она является элитой, ей все позволено. И законы для нее не писаны. Для отношений внутри элиты существуют «понятия» — власть, коррупция и пр., для отношений элиты и народа существует одно правило, причем — только для элиты: «Делай что хочешь: пипл схавает и не подавится».

ДЕМОКРАТИЯ ИВАНА ГРОЗНОГО

— Да, но ведь, в отличие от России времен Ивана Грозного, современная Россия — избираемая демократия. Царя, передающего власть по наследству, больше нет! Есть электоральные рычаги влияния не только на власть, но и на то, как она избирается. Почему ж молчат? Почему власть ездит по этому большинству на машинах?

— В Конституции все у нас прописано очень мило. Но Конституция не работает. Это проявляется абсолютно во всех сферах жизни страны.

Вот, например, обещанный Конституцией справедливый суд: все ведь прекрасно знают, что суды у нас науськаны, натренированы, решают дела не по справедливости и закону, а так, как надо власти, как надо тем людям, которые этими судами управляют. Это не касается дел о бракоразводных процессах или дел о пьяных драках, но, как только заходит речь о чем-то более или менее серьезном, суды всегда встают на сторону элиты и не дают ни малейшего шанса тем, кто элитой не является.

Это же касается избирательного процесса. Вы же знаете, что прошедшие региональные выборы, да и предыдущие, прошли под диктовку одной-единственной партии. Если она чувствует, что пахнет паленым, конкурирующие с ней кандидаты компрометируются и просто снимаются с выборов. А очень часто к неугодным даже принимаются методы физического и психического воздействия.

Поэтому на страницах Конституции имеются выборные должности, в реальности же их не имеется, выборы манипулятивны.

ПОЧЕМУ ПУТИН ДРУЖИТ С БЕРЛУСКОНИ

— А почему так происходит? И почему подобное не творится в Европе?

— Элита категорически не хочет терять свою власть и свои деньги. Ведь в России власть и деньги — понятия неразделимые.

В Европе и США власть и деньги тоже взаимосвязаны, но опосредованным образом. Там есть масса людей, облеченных властью, но не являющихся миллионерами или миллиардерами. Тот же Барак Обама в США или Николя Саркози во Франции — в материальном отношении скромные люди.

Неудивительно, кстати, что лучший друг наших российских топ-лидеров — итальянец Сильвио Берлускони, который представляет собой довольно редкий и даже исключительный для европейской политики типаж олигарха-манипулятора-бизнесмена.

Близкие к Кремлю не хотят терять власть и денежки. А денежек у них очень и очень много. Не потерять деньги – значит не потерять власть. Элита знает, что, если вдруг ее отлучат от власти каким-то образом, начнется перераспределение собственности, имущества и всего остального, ради чего она так истово служила своему народу.

«ЭТО ЛОЗУНГИ, А НЕ ИДЕОЛОГИЯ!»

— Обычно роль «закрывания глаз» и «вправления мозгов» народу играет идеология. Именно она призвана доказать, что ситуация, когда богатые ездят по бедным, нормальна. И вот нам из Беларуси кажется, что в России идеология есть: «управляемая демократия», «модернизация» — ее проявления. Не в том ли причина молчания общества, которое, если бы его что-то глобально не устраивало, могло бы выйти на улицы и потребовать других судов и других выборов, что идеология — работает?

— Да нет! Абсолютно не согласен!

Во-первых, я не считаю, что глуповатые, демагогические и сугубо временные лозунги типа «модернизация», «инновация» или «суверенная демократия» можно считать идеологией. Это не идеология. Это такая же идеология, как при Брежневе: «Экономика должна быть экономной», «определяющий год пятилетки». Это лозунги, а не идеология!

Как раз идеологии как не было, так и нет. Единственная идеология, которая до некоторой степени переваривается народом, — всевозможные имперские комплексы: Россия — большая страна, мы мощные, но при этом — самые обиженные, мы круче всех и всем еще покажем. Наша идеология — тупые имперские комплексы, часто определяемые словом «патриотизм».

Соответственно, я абсолютно уверен в том, что никаким лозунгам, никаким изобретениям Суркова (первый замруководителя кремлевской администрации, зампредседателя комиссии по модернизации. — «БелГазета») народ не верит. Народ вообще на это внимания не обращает.

Почему массы при этом не бунтуют? Причины — не в идеологии. Причины — экономико-психологическо-физиологические.

Главная из них — в том, что русский народ в массе своей просто дико устал. Это народ, который все последние 100 лет мурыжили, били мордой о стену, давили, плющили и убивали. Народ, у которого, как еще в 1920-е гг. писал Питирим Сорокин, «напрочь испорчен генофонд». Все женщины ушли в тупые красавицы, все мужчины ушли в трусливых скотов, любителей футбола.

Вот такой народ имеется! И народ этот уже ни на что не способен. Это импотентный народ!

Все люди яркие, динамичные, амбициозные — рано или поздно из этой страны уезжают. И никакая идеология для сдерживания такого народа от протестов не нужна.